– С чего ты это взяла? – удивился Холт.

– А к чему столько тонкостей со случайной жертвой? Ничего не пропало, а значит, это не ограбление. Он был аккуратен с каждой мелочью, не считая этого ковра. Если ты тратишь столько времени, планируя убийство, раздевая жертву и складывая ее вещи в корзинку, то зачем вообще что-либо забирать? Это явно было запланировано. Он хотел взять что-то. Может, чтобы показать свою власть? Показать, что он смог? Не знаю. А то, как он оставил ее на яхте? Голую и на виду у всей гавани. Этот парень хотел, чтобы его заметили. Он хотел, чтобы каждый понимал, что именно он совершил это убийство. Возможно, у вас еще один маньяк в руках. Но кого бы вы не выбрали для расследования этого дела, – сказала она, взглянув на О’Мэлли, – стоит поспешить.

– Уилл? – повернулся О’Мэлли к Холту.

– Ты знаешь, что я думаю обо всем этом, – ухмыльнулся тот.

– Так ты будешь работать с этим делом?

– Это ошибка.

– И все же?

– Как скажет мэр.

– Ты готова взяться? – обратился О’Мэлли к Эйвери. – Только будь честна. Ты только начала отходить от прошлого безумного маньяка. СМИ преследовали тебя на каждом шагу. Сейчас все это повторится снова, но в этот раз мэр будет более заинтересован. Он же сам попросил приставить к этому делу именно тебя.

Сердце Эйвери заколотилось. В своей работе в качестве полицейского она искренне любила возможность хоть на каплю изменить этот мир, но поиск маньяков и месть за погибших, это то, чем она дышала.

– У нас целая гора других открытых дел и суд, – ответила она.

– Я все передам Томпсону и Джонсу, ты просто будешь следить за выполнением. Если берешь этот случай, то он станет приоритетом номер один.

– Ты в деле? – повернулась она к Рамиресу.

– Да, – кивнул он в ответ.

– Мы беремся за это, – сказала она.

– Хорошо, – вздохнул О’Мэлли. – Оно ваше. Капитан Холт и его люди разберутся с телом и квартирой. У вас будет полный доступ к файлам и их поддержка на протяжении всего расследования. Уилл, к кому именно им обращаться за информацией?

– К детективу Симсу, – ответил он.

– Симс – это ведущий детектив, которого вы видели с утра, – напомнил О’Мэлли. – Светлые волосы, темные глаза, сложный парень. Яхта и квартира находятся в работе А7. Симс свяжется с вами, когда получит результаты. Сейчас вам стоит пообщаться с родственниками. Возможно, получится что-то нарыть. Если ты считаешь, что это и правда личная месть, то они могут что-то знать или даже быть вовлечены в преступление.

– Проверим, – ответила Эйвери.

Эйвери набрала детектива Симса и выяснила, что родители убитой жили недалеко от Бостона в городке Челси, находящемся чуть севернее.

Второе место в рейтинге самых ненавистных частей работы для Эйвери занимал момент, когда ей приходилось сообщать плохие вести семьям. Несмотря на то, что она легко находила общий язык со всеми, тот момент, когда люди только узнавали о смерти близкого человека, был чересчур переполнен эмоциями. Психиатры называли это пятью этапами горя, но Эйвери считала, что это больше походит на медленную пытку. Сначала шло отрицание. Друзья и родственники хотели знать о теле все. Информация лишь прибавляла боль и неважно, сколько рассказывала Эйвери, они никогда не могли себе это представить. Затем приходила злость. Они злились на полицию, на каждого, кто знал, на целый мир. После наступала надежда. «Вы уверены, что они мертвы? Может, они еще живы». Эти этапы могли произойти одновременно, а могли занять годы. Две последние стадии приходили, когда Эйвери уже покидала их: депрессия и принятие фактов.

– Должен сказать, – размышлял Рамирес вслух, – что хоть я и не очень люблю находить трупы, но это освобождает нас от обычной волокиты. Больше никаких судов и бумажек. Отлично, правда? Теперь мы можем делать то, что хотим, и не увязнем в рутине.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но Эйвери отстранилась.

– Не сейчас, – произнесла она.

– Без проблем, – ответил он, подняв руки. – Я просто думал, что… что у нас что-то есть.

– Слушай, – сказала Эйвери и задумалась о следующих словах. – Ты мне нравишься, правда нравишься. Но все закрутилось слишком быстро.

– Слишком быстро? – удивился он. – Мы за два месяца поцеловались только один раз!

– Я не об этом, – перебила она. – Извини. Я пытаюсь сказать, что я не уверена, что уже готова к полноценным отношениям. Мы напарники. Мы постоянно видим друг друга. Мне нравится весь этот флирт и даже нравится встречать тебя по утрам. Я лишь не уверена, что готова продвинуться дальше.

– О, Боже.

– Дэн…

– Нет, нет, – поднял он руку. – Все хорошо. Правда. Думаю, именно этого я и ожидал.

– Я не говорю, что хочу закончить все, – пыталась успокоить его Эйвери.

– А что это? – спросил Рамирес. – Я ведь даже сам не знаю! Когда мы на работе, ты вся из себя занята. Когда я пытаюсь встретиться вечером, это практически невозможно. Я чувствовал больше любви, когда ты лежала в больнице, чем здесь и сейчас.

– Это не так, – ответила она, хотя часть ее прекрасно понимала, что он прав.

– Ты нравишься мне, Эйвери, – продолжил он. – Сильно нравишься. Если тебе нужно время, хорошо, я его дам. Но мне нужно понимать, действительно ли у тебя есть чувства ко мне. Если же их нет я не хочу тратить попусту ни твое, ни свое время.

– Они есть, – ответила она, мельком взглянув на него. – Правда есть.

– Хорошо, – кивнул он. – Отлично.

Эйвери продолжила вести машину, сфокусировавшись на дороге и на меняющейся местности, пытаясь заставить себя вернуться в рабочий настрой.

Родители Генриетты Венмеер проживали в комплексе на Централ-авеню сразу за кладбищем. Детектив Симс сообщил, что оба они были на пенсии, поэтому Эйвери надеялась застать их дома. Она не звонила заранее. Она уже поняла из собственных ошибок, что подобный звонок может запросто спугнуть возможного убийцу.

Эйвери припарковалась возле здания и они оба направились к входной двери.

Рамирес нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – раздался пожилой женский голос, спустя довольно длительное время.

– Миссис Венмеер, это детектив Рамирес, полицейский участок А1. Со мной напарник, детектив Блэк. Мы можем войти и поговорить с Вами?

– Кто?

Эйвери подошла ближе.

– Полиция, – ответила она. – Пожалуйста, откройте дверь.

Раздался щелчок и дверь открылась.

– Вот, как надо, – улыбнулась она Рамиресу.

– Ты не перестаешь меня удивлять, детектив Блэк.

Венмееры жили на пятом этаже. Выйдя из лифта, Эйвери и Рамирес увидели пожилую даму, выглядывающую из-за двери.

Блэк решила взять инициативу в свои руки.

– Здравствуйте, миссис Венмеер, – сказала она тихим и четким голосом. – Я детектив Блэк, а это мой напарник, детектив Рамирес. – Они оба показали жетоны. – Мы можем войти?

Волосы миссис Венмеер были заплетены в клубок, как и у ее дочери. Единственное различие, они были полностью седые. Женщина была одета в белую ночную рубашку и темные очки.

– Что происходит? – забеспокоилась она.

– Думаю, будет лучше, если мы поговорим внутри, – ответила Эйвери.

– Хорошо, – ответила она и впустила их в квартиру.

Квартира насквозь пропахла нафталином и старостью. Рамирес скорчил лицо и шутя помахал возле носа перед тем, как они вошли. Эйвери ударила его по руке.

Из гостиной были слышны звуки телевизора. На диване сидел крупный человек. Эйвери предположила, что это мистер Венмеер. Он был одет лишь в красные трусы и майку, которые, скорее всего, использовал для сна и абсолютно не заботился о внешнем виде одежды.

Неожиданно миссис Венмеер села на диван возле мужа, даже не предложив гостям располагаться.

– Чем могу служить? – поинтересовалась она.

По телевизору транслировали какое-то шоу и было довольно шумно. Довольно часто мужчина комментировал прямо с места, затем успокаивался и бормотал что-то себе под нос.