– Я так рада за тебя!.. – встретила Люся своего бывшего мужа. А сама шмыгает носом, обливает слезами свой старенький синий джинсовый костюм.
– Ты чего плачешь?
– Нет-нет... это мои мелкие, мелкие, мещанские проблемы! А тебя поздравляю! – Она чмокает его мокрыми губами.
– Да подожди! С чем?
– Ты еще не слышал? Ой, как я рада! – И она крикнула, озираясь, как если бы вокруг них стояла толпа. – Он не слышал!.. По телику объявили, по НТВ – ты среди пяти лучших русских ученых награжден европейской какой-то премией!
– Какой еще премией?..
– По экологии. То ли Брема... то ли... на Б...
– Ну, не Березовского, надеюсь? – хмыкнул Поперека.
– Да брось такие шутки! – Сморщилась, вспоминая, засияла. – Да! Пятьдесят тысяч евро! Получишь... сегодня которое? Успеешь паспорт оформить. Двенадцатого ноября получишь.
Поперека стоял в ослеплении и смятении, не зная, что теперь делать. Если услышанное – правда. С одной стороны – такой удар по врагам! С другой стороны... на душе невероятный раздрай.
– Почему ты не радуешься??? Эй, Попрека!
Может быть, неведомые меценаты пришлют деньги переводом на лабораторию? У лаборатории имеется валютный счет... правда, на нем ноль целых ноль десятых... открыли специально – собирались работать с ФРГ по экологической программе...
Нет, надо лететь и в смокинге предстать перед телекамерами, чтобы здесь, на родине, вся бездарь и шелупонь сдохла от зависти и злобы!
– Петя, пятьдесят тысяч... это сколько же рублями? – Люся шевелила ртом, словно сосала леденец. – Множить на тридцать четыре... Тысяча семьсот рублей? Что-то мало.
– Ты забыла добавить три нуля, – блеснул зубами Петр Платонович. Лицо его все еще, казалось, было каменным после свары у Братушкина.
– Ой, да! – ахнула бывшая жена. – Это полтора миллиона с лишним!.. Я так за тебя рада! Безумные деньги!.. Свози меня куда-нибудь! – Она припала к его груди, к тому месту, где сердце, своим круглым розовым ушком. – Нет, я слышу... ты, конечно, Наташку повезешь.
И Люся снова зарыдала.
– Ну, чего ты плачешь? Никого я никуда не повезу. Я машину куплю. Надоело в автобусах на заводы мотаться.
– Это правильно!.. Я так рада!..
– Так чего же ты плачешь?!
– Нет-нет, это недостойно твоего внимания!.. – Люся оттолкнулась от Попереки и, пробежав по комнате, упала лицом вниз на диванчик. Упала картинно, конечно, красиво, чуть заведя ножку за ножку. Но плакала все же не нарочно!
“О, женщины! – подумал Петр Платонович, садясь рядом и положив руку ей на голову. – Кто-нибудь обозвал старой грымзой... как было однажды... или на базаре обсчитали... или потеряла бумажник... или сгорел утюг... или пломба выпала из зуба... Ну, конечно же, я помогу!”
– Говори же... что случилось?
– Меня выселяют.
– Кто? Это же твоя квартира.
– Бандиты. Сказали, тут будет казино. И первые два этажа выселяют.
– Как это можно выселить?
– Дают жилье, но это далеко, в Машиностроительном районе. А тут я к тебе ближе... и вообще центр.
– Я тебе квартиру поближе куплю. Эту они выкупят, добавим...
– Правда? – Люся вскинулась, повисла на нем, как девочка. – Я так счастлива, что в этой жизни встретила тебя. Я счастлива была три раза в жизни: когда в пионеры вступала, когда тебя встретила... и когда... позже... ну, ты понимаешь.
Поперека нахмурился.
– Перестань.
– Ты о чем думаешь? – встревожилась Люся, заглядывая ему в глаза.
“Меня за границу могут и не пустить сейчас, – раздумывал Поперека. – Паспорт просрочен. В ОВИРе сидят все вчерашние партийные и комсомольские кадры”.
– Нет, а казино можно пустить по ветру, – зло усмехнулся Поперека.
– Как?!
– Элементарно. Закопать, пока они не переехали, в подвале хороший генератор СВЧ... или даже просто трансформатор... Когда начнут работать, вся их техника полетит к черту. – Он отстранился от Люси. – Я приму душ. Только не надо... я злой и я пуст, как коробка из-под спичек.
– Да, да, да!.. – смешно закудахтала бывшая жена, достала из шкафа свежее махровое полотенце, которое Петр Платонович помнил – с красными и синими рыбками – и побежала в ванную, включила воду. – Только осторожнее... у меня смеситель плохой, то кипяток, то холодная...
– А ключи есть?
– Вторые?.. Конечно, я тебе их отдам.
“Сумасшедшая”.
– Я говорю, гаечный ключ... разводной... или хотя бы плоскозубцы?
– А!.. – заливисто засмеялась Люся над своей несообразительностью. – Нету. Я могу сбегать купить. Только у меня...
Поперека, не слушая, протянул ей несколько сотенных купюр:
– Сыру... вина... ржаного хлеба...
И счастливая Люся, схватив хозяйственную сумку, унеслась в магазин. Щеки так и не вытерла – на них остались белесые слезы от слез. Она счастлива. Что еще нужно женщине?..
