Мы с Ириной шаг за шагом приближались к концу мостика, когда вдруг сверху раздался мощный взрыв и на нас посыпались осколки бетона. От ожидавших нас разведчиков тут же отделились два человека и начали взбираться по бетонному откосу наверх, а мы ускорились. Шестое Чувство пока молчало, но рисковать я не собирался. Если нам грозит опасности, то я бы предпочел встретить противника стоя на твердой земле, а не болтаясь на высоте тридцати метров над стремительным потоком ледяной воды.

К тому моменту, как мы оказались на противоположной стороне моста, звуки взрывов и автоматных очередей доносились все чаще. Значит, там люди. Монстры автоматами не пользуются. Двойка солдат, отправившаяся разведать ситуацию на мосту, к тому времени уже вернулась. Матхеев, слушая доклад своих подчиненных, оставался спокойным. Но стоило им закончить, как он сразу же достал из подсумка потрепанный армейский бинокль и стал взбираться наверх.

Но я не собирался ждать у моря погоды, поэтому попросил Ирину оставаться на месте и пошел вслед за Матхеевым. Мне нужно было увидеть все собственными глазами. Что поделать, такой уж я человек. Старые привычки, которые так не понравились разведчикам, что они преградили мне дорогу. Как будто им под силу меня остановить! Я лишь улыбнулся и пристально посмотрел в глаза старшему сержанту Давыдову, который был заместителем и следующим по званию за Матхеевым, и спросил:

- Что все это значит?

- Командир приказал всем оставаться на месте. Это и тебя касается.

- Да неужели? – почти искренне удивился я. - А с чего ты взял, что я буду тебя слушаться?

- Ты заверил замкома, что будешь следовать нашим приказам. Тебя за язык никто не тянул.

- Знаешь, а я вдруг резко передумал, – спокойно ответил я, а затем повысил голос и добавил: - На твоем месте, я бы уступил мне дорогу. Поверь, сдерживаться я не собираюсь.

Конечно же, я блефовал и даже не думал их убивать. Разведчики мне еще пригодятся. Да и смысл их убивать? В этом ведь нет никакой необходимости. Но вот использовать на них Костяную Манипуляцию и переступить через корчащиеся на земле тела – это в моем духе. А учитывая огромную разницу в характеристике Выносливость, проблем с этим у меня не должно возникнуть. Но разведчики, похоже, этого просто не понимали. Давыдов оскалился и бросился на меня, а его сжатая в кулаке рука устремилась мне в челюсть. Быстро! По крайней мере, для обычного человека. Однако его противником был высокоуровневый игрок, который сражался против множества жутких тварей и, находясь на грани между жизнью и смертью, привык действовать на опережение. Кулак был в считанных сантиметрах от моего лица, когда я активировал умение:

- Ментальный Кокон, активация.

Кулак Давыдова прошел сквозь меня, а следом полетело и его тело, влекомое инерцией удара и отсутствием сопротивления. Однако, когда он стал падать, то не растерялся и кувыркнулся через плечо, а секунду спустя, уже стоял на ногах позади меня готовый к новому броску. Намереваясь активировать Костяную Манипуляцию, я уже собирался закончить весь это фарс, когда три разведчика отделились от основной массы и поспешили ему на помощь. Среди них, кстати, не было ни одного игрока. Ох и зря они ко мне полезли!

- Костяная Манипуляция, активация.

Вывернув кости в ногах из суставов, все они тут же повалилась на землю. Их лица перекосились от боли, но они даже не пикнули. Ну и к чему вся эта театральность? Надо бы их проучить. Я усилил воздействие, боль от которой они уже не смогли стерпеть и закричали от боли. Теперь уже и остальные разведчики поняли, что недооценили меня и ситуация вышла из-под контроля. Они не могли не вмешаться, чтобы помочь своим братьям. Но им не дали такой возможности. Бездействующая до этого момента Ирина, заметив подвижки остальных разведчиков, пресекла их действия на корню.

Она активировала умение Бушующий Ветер, которое не наносило существенных повреждений, зато имело другое достоинство - контроль. Над головами разведчиков образовался сильнейший нисходящий поток воздуха, мгновенно придавивший их к земле. И пока Ирина поддерживала действие умения, они никак не могли подняться. Все, за исключением одного игрока, владеющего Телепортацией. Если мне не изменяет память, звали его Кириллом. Он активировал умение и освободился от контроля Ирины, переместившись к ней за спину и отработанным движением вывернул руку, приставив нож к горлу.

- Немедленно остановись! – крикнул он мне, сдвинув лезвие ножа и тонкая струйка алой крови потекла по шее Ирины. Черт, а вот это уже серьезно!

Дезактивировав Костяную Манипуляцию, я отошел от лежащих на земле разведчиков и напомнил Кириллу о последствиях в принятии столь опрометчивых решений:

- Ты только успокойся. Я не собираюсь никого убивать. Я всего лишь защищался. Да ты и сам все видел. Но если с Ириной что-нибудь случиться, ты уж мне поверь, никто из вас не уйдет отсюда живым. Ты меня понял?

Кирилл уже собирался мне ответить, когда его зрачки вдруг расширились как у наркомана, из глаз потекла кровь, а в следующее мгновенье, его голова лопнула как переспелый арбуз, забрызгав одежду Ирины кровью, перемешанной с частичками плоти. Нож упал из его ослабевших рук, а Ирина медленно осела под тяжестью безголового тела. И тут меня пробрало до мозга костей. Верный сигнал о грозящей мне опасности. Такое сильное ощущение возникло у меня не впервые. Правда в прошлый раз все закончилось не слишком хорошо. Сомневаюсь, что сейчас будет иначе.

Я огляделся по сторонам, но не заметив там признаков опасности, посмотрел наверх и не поверил своим глазам. На мосту стоял монстр, которого мне прежде уже доводилось видеть. Но лучше бы я тогда его не видел. И хотя физически я и не пострадал, находясь от монстра на расстоянии более километра, заметно сдал психически. Мне еще месяц после той кровавой бани снились по ночам кошмары, после которых я с криками и в холодном поту вскакивал с кровати.

Огромное трехметровое тело монстра было покрыто тонким прозрачным слоем, заменяющим ему кожу и все, что находилось под ним, целиком состояло из мозговых извилин зигзагообразной формы. Таких же, как у человека. Голову монстра можно было разделить на две основные части: занимающая две трети объема – верхняя, состоящая из трех мозговых полушарий, а оставшаяся – нижняя, с широко раскрытой пастью и малюсенькими прищуренными черными глазками. Из пасти монстра обильно капала зеленоватая жидкость, а длинные как у орангутанга две пары рук доходили до походивших на слоновьи стопы. И в одной из них монстр держал голову Матхеева, кровь из которой по позвоночнику неторопливо стекала на бетонные плиты.

- Ну все, теперь нам точно п…ц! – пробубнил я себе под нос, за мгновенье до атаки монстра.

Трехметровый гигант даже не шевельнулся. Его атака не была видна человеческому глазу и оказалась не столько эффектна и кровава, как взорвавшаяся голова Кирилла. Просто невидимые волны энергии разошлись от монстра в разные стороны и отбросили всех нас назад. Даже умения монстров основаны на характеристиках и подчиняются тем же правилам. В данном случае, я могу предположить, что атака была завязана на Интеллект или Выносливость. Хотя не исключено, что на обеих. Почему именно эти характеристики? Про Интеллект я догадался телу монстра, которое состоит из мозгового вещества, а про Выносливость по массивному телосложению.

- Это было не очень приятно - прокряхтел я, пытаясь подняться на ноги.

В голове словно гудел трансформатор, зрение затуманилось, а ноги не слушались, предпочтя жить собственной жизнью. Такое чувство, будто попал под несущийся на всех парах локомотив. Но я хоть в сознании. Если уж меня так приложило, то боюсь даже представить, что там с остальными. Разведчики меня мало волновали, а вот Ирина – другое дело. За нее я всерьез переживал. Для меня жизни десятка людей, не ценнее одной. Моральный компас у всех людей разный. Я, например, вспоминая начало всего этого бардака, внутренне содрогаюсь. Вопиющая несправедливость и изменившаяся реальность сделали меня циничным. Убей или будешь убит. И так продолжалось до тех пор, пока судьба не свела меня с Михалычем. Хороший был человек. Проведенное с ним время сделало меня добрее к окружающим. Да еще и Мара с этим своим “папа” совсем с толку сбила. Сейчас я пойду на убийство лишь в крайнем случае, когда по-другому никак.