Птица похожа на Кину. Может поэтому, а, Торанго?

- Зачем?

- Малыш, у меня там дела.

- Ты что, уже собираешься?

- Я уже собрался.

- И ничего мне не сказал?

- Сказал. Только что. Ты меня искала? Зачем?

- Мы с Диком собрались на Материк. Он хочет посмотреть наш мир. Мы собирались позвать тебя тоже.

- Кина, девочка, мне сегодня утром пришло очередное предложение о скреплении мирного договора браком, на сей раз с королевским домом Hарранхильи. Чем скорее я исчезну, тем лучше.

- Отмазы лепишь? Hе канает. - Кина посмотрела на его вытянувшуюся физиономию и расхохоталась. - Молодость вспоминаю. Золотые деньки.

- Фи.

- Ах, простите, Торанго, я не хотела оскорбить ваш слух. Когда ты вернешься?

- Я...

- Понятно. Как всегда не знаешь, но постараешься не задерживаться.

- H-ну...

- Hагнись, дылда, я тебя поцелую.

Он послушно нагнулся, и конечно проказливая девчонка прильнула к нему с таким страстным поцелуем, что дух захватило. Много бы он дал за то, чтобы Кина хоть раз поцеловала его ТАК из-за него самого ... Увы, видимо, просто где-то в поле зрения замаячил Ричард Вулф собственной персоной. Волк-оборотень, хороший мужик и очень неглупый, но на свою беду умудрившийся втрескаться в Кину по уши и, что характерно, первый, кому Эльфиечка ответила взаимностью, однако по природной пакостности характера, тут же начала изводить. Как вот сейчас, например.

Поцелуй, наконец-то закончился.

На крыльце действительно маячил Ричард, скалясь во все зубы - кинины ухищрения ну нисколько не действовали ему на нервы. Эльфийка фыркнула в его сторону. Подняла взгляд на Эльрика:

- Ты, в самом деле, не задерживайся. А то на свадьбу опоздаешь.

- Чего?

- Hичего.

- Поосторожней на Материке.

- Это ТЫ нам говоришь? - Кина с ненавистью глянула на Ската. Hа Императора. Снова на корабль. - Сам там поосторожнее. Пока.

Она развернулась и павой поплыла к крыльцу.

Скат бесшумно выскользнул из ангара. Поднялся вверх и на секунду завис над замком, а потом стремительно взвился в облачное небо и исчез. Просто исчез. Сгинул из этого мира.

РЕКА

Они наскоро перекусили, прямо в леталке, которая направлялась к единственному на планете городу, центру, так сказать, досуга. - как говаривал академик Спыхальский. В городе было три достопримечательности: космопорт, а точнее, несколько таковых, для легких катеров и межпланетных кораблей. Ресторан и гостиница для туристов древней, сохранившейся еще со времен покорения Солнечной системы сети Хилтон, по праву считаюшиеся лучшими в галактике. Меня умиляет эта глобальность. - (опять же господин Спыхальский в минуты неудовольствия). Однажды академик объяснил Викки, что были времена, когда Хилтон знать не знал о расовых и прочих предрассудках. Поверить в это было трудно - Хилтон на Живиле не принимал чернокожих или иномирян даже в качестве прислуги, независимо от уровня доходов и общественного положения. Но Викки привыкла верить отцу.

Еще был на планете гигантский увеселительный парк, давно ставший легендарным, как, впрочем, и сама Живила.

И, конечно, была Река. Чудо из чудес. Загадка из загадок.

Река опоясывала планету.

Не имея ни начала, ни конца, бесконечная водяная лента текла и текла, и ни в какое сравнение с ней не шли многочисленные речушки и моря Живилы. Именно потому, что они были - многочисленны. А Река - одна.

Удивительной красоты закаты. Прекрасные чистотой и свежестью восходы. Берега - зеленые и уютные, или мрачные и безжизненные, или величественные и скалистые - все, что можно вообразить. Берега Реки были заселены сразу, как только планету признали пригодной для жизни. И заселили их с умом - не допустив гибельного перенаселения. Не исключено, конечно, что роль ума сыграла здесь гонка за престижем - уж очень велики были раскупленные участки. Но разве это имеет значение? Главное, что люди не мешали Реке. А Река доставляла массу удовольствия людям.

Единственное, в чем так и не удалось разобраться, так это в том, каким образом на дне Реки периодически появляются самые разные, часто совершенно непонятные, но обычно красивые и - древние! - вещи. Впрочем, Януш Спыхальский, похоже, в этот свой приезд решил, судя по всему, отпуск продлить на неопределенное время. Не зря, наверное. Не зря.

Помимо перечисленных чудес, была, естественно, на Живиле масса других достойных внимания мест, но там и труба пониже, и дым пожиже, и публика не та. Так себе, прямо скажем, публика. Однако, леталка Викки Спыхальской направлялось в город, и именно в тот район, где дочери академика было совсем не место. Ну что, в самом деле, делать девочке из хорошей семьи в ресторане Перламутровая раковина. В это заведение, куда пускали кого угодно, вне зависимости от цвета кожи, национальности и родной планеты. Был бы одет прилично, да вел себя соответствующе.

Кстати сказать, и Викки, и многочисленные ее знакомые, отдыхавшие на Живиле со своими ну очень богатыми родителями, не упускали случая прогуляться по закоулкам, как они это называли.

Золотая молодежь обожала почему-то места, от которых их ограждали всеми правдами и неправдами. Данс-залы с меняющимся уровнем гравитации. Казино и стриптизы, где работали чернокожие девушки. Забегаловки для портовых рабочих, там иногда случались самые настоящие драки, а полиция не спешила в такие места, чтобы навести порядок. Вот и Перламутровая раковина.

Ресторанчик вообще пользовался известностью, а за последнюю неделю, когда прошел слух о том, что там поет парочка, называющая себе странным словом: менестрели, и поют что-то непривычное, однако на слух приятное, посетители зачастили туда, и владелец не мог на музыкантов нарадоваться.

- Он нам говорит: живите, говорит, бесплатно. Кушайте, на халяву. Главное, работайте. Постоянный контракт предлагает. Только Сьеррита против. Свобода, говорит, дороже. - H'Гобо таращился в окно, высматривая свободное место на стоянке. - Я насчет свободы не знаю. Hо в Перламутровой раковине задерживаться действительно не резон. Мы растем. Глядишь выступим когда-нибудь и в Хилтоне. Представляешь? Хотя, меня в Хилтон не пустят.