Ах, Лена-Лена-Леночка, если бы ты знала, что большинство мест забронировано именно мной через подставных лиц, то вслух выдавала бы совершенно иные мысли. Попросил я её просматривать мою же бронь с одной единственной целью – моя коллега выполняла роль контролёра, что бы я точно знал, где именно искать Игната Рафаиловича, в аэропорту или на вокзале.

– Слушай, на мыло мне скинь ссылки брони, я потом посмотрю…

– А ты ща куда?

– Да, к “Упырю” надо заскочить… – изрёк я, и поднявшись, спешно отправляюсь в кабинет босса сея шаражки.

– Что-то зачастил ты к нему… – как-бы невзначай проговорила она фразу, в которой пульсировали вопросы с неистовым негодованием всего рабочего коллектива к моей персоне.

– Работа такая: отчеты, поставщики, цифры, продажи ну и вообще… – на ходу кидаю своей коллеге, чтобы слышали все. Пусть знают, что моё отношение к их отношению к моим отношениям с начальством к ним не относится.

Открывая дверь в кабинет, я стукнул по ней три раза, когда она была уже на распашку, собственно осуществляя этот процесс для чистейшей формальности.

– Павел Викторович, можно? – говорю я уже на полпути к креслу за переговорным столом.

– Да, конечно, Александр. Мог и не спрашивать.

– Ну что вы! Субординация знаете-ли.

– Она нужна тогда, когда у людей есть время и силы друг другу хамить…

– Давайте с Вами по цифрам пробежимся?

– Если у тебя есть свежие, то конечно давай.

Конечно есть, ещё бы! Год назад, когда мы с Анькой придумали схему финансовых потоков и распределили наши средства по банковским счетам, мы поняли, что денег у нас слишком много, чтобы они просто лежали и ничего не делали. Немного прикинув вероятные исходы событий по ежедневнику, мы твердо решили пускать финансовые реки в русла угодные только нам, чтобы они постоянно крутили мельницы под названием «собственное дело». Первым-наперво я купил фирму, где проводил свои дни в качестве простого менеджера.

И оказалось, что мой начальник не такой уж и «Упырь» как мне думалось, ведь наш отдел действительно плохо работал, а затраты на коллектив не оправдывали стольких рабочих мест. Через полгода до меня дошло, что единственный человек, работающий по-настоящему «на результат» это и есть Павел Викторович, а наш отдел упорно тянул на дно все его потуги и старания.

– Слушай, вот как ты умудряешься из своих поставщиков и клиентов цифры так быстро доставать? – изумлялся мой псевдо-начальник, записав за мной все данные. – Ты же весь отдел на день опережаешь.

– Есть у меня несколько трюков, – отмахнулся я.

В нашем мире всепоглощающей бюрократии обладать информацией о всех делах может только один человек – хозяин, в связи с чем становится совершенно непонятно, на кой хрен ему нужны подчинённые? Хорошо хоть мы с Анькой догадались провернуть покупку через подставных лиц, и моё истинное положение в офисе никому не известно. Иначе бы я просто не смог здесь сидеть, не говоря уже о том, что мне пришлось бы играть роль аквалангиста в ядовитом бассейне.

– У меня к тебе есть разговор… – наморщив лоб, сугубо серьезно и пронзительно тяжело начал мой как-бы хозяин.

– Я вас слушаю, – кинь мне сладкую косточку, гав-гав, я виляю хвостиком от возбуждения, гав-гав.

– Последние полгода ты повысил свои результаты почти вдвое. Прибыль выросла, клиенты не жалуются, все в сроки делаешь. Мне кажется ты смог поймать суть нашей специализации…

А то, это же мои деньги!

– Спасибо, Павел Викторович, мне приятно слышать это от Вас, – гав-гав, хозяин, кинь ещё мячик, ещё-ещё, я уже подпрыгиваю на месте от удовольствия!

– Ой, оставь, это по-факту. В связи с этим, хотел бы тебе сделать интересное предложение…

У хозяина новая косточка! Я уже взмок липкой слюной…

– Хочу тебя повысить до моего «зама»? Что скажешь?

– Эм-м… А нужно дать ответ прямо сейчас?

– Конечно, нет, – снисходительно улыбнулся он. – Такие решения, нужно принимать взвешенно и не торопясь. Тебя тут никто и не торопит. Хотя, если честно, повышение – не то, чем можно разбрасываться, а предложения такого рода я вообще впервые делаю.

– О, это действительно очень неожиданно, просто нужно подумать, готов ли я к повышению, смогу ли я…

Повышение, как же! Павел Викторович даже не представляет весь градус нелепой идиотичности – предложить владельцу фирмы «повышение» до замов одного из руководителей отделов. Ах, Кэрролл, жаль не дожил ты до наших парадоксов, тут тебе в одном зазеркальном флаконе и бег на месте для того чтобы не отстать, и нора сквозь земной шарик с неправильным ускорением.

– Ты подумай, три дня на раздумье тебе хватит? – белый кролик обеспокоен, прыгнет ли Алиса в его нору.

– Вполне, – под маской безобидной девочки скрывается Бармоглот.

– Вот и договорились. Ну всё, можешь идти. Если что, заскакивай на кофе…

– Спасибо. Кстати, я вам вчера говорил про…

– Да-да, конечно, ты можешь уйти пораньше.

– Спасибо, до свидания.

– Угу… – по старой привычке ответил Викторович спрятавшись за монитор.

Собрался я буквально за минуту, одновременно отключая компьютер и натягивая куртку на ту же руку, которая клацала по клавишам клавиатуры. Пара необязательных «пока-до-завтра», и моё тело покинуло место постоянного просиживания своего седалищного нерва, стремясь в сносную прохладу заснеженной и плохо убранной столицы.

– Александр Георгиевич?

– Я?

Голос, возникший с лестничного пролёта, который я только что преодолел в два прыжка, поверг меня в состояние глубочайшей растерянности. Его обладатель выглядел так, что его практически невозможно заметить на непримечательном сером фоном: серая курточка китайского происхождения; потёртые джинсики, родовое дерево которых корнями уходит во все тех же поедателей риса; бесформенная прическа, за которую женщины обычно убивают парикмахеров на месте; бесцветный свитерок, стыдливо прячущийся в вороте куртки; чёрные ботинки, наверное побывавшие везде, кроме глубинных космических пространств. Его лицо было обычным. То есть обыкновенным. Нет, точнее необыкновенно-обычным! До этой секунды я и не думал, что есть такие лица, к которым можно применить слово «обыкновенное». Как будто его и нет вовсе. Ничего примечательного, глаза закроешь, и из памяти словно пылесосом высосет.

Идеальная городская маскировка! Такой тип посреди площади, загруженной тупой толпой, может танцевать кукарачу с зажжённым факелом, обливая всех бензином, и при этом с хохотом материться на чисто японском – никто даже и не подумает взглянуть в его сторону.

Хотя все мои аналитические способности и говорили, что он меня там просто ждал, но по моим ощущениям он возник из неоткуда, словно материализовался из воздуха.

– Александр?

– Да… Я… Что…

– Я Кирилл Павлович Алышев, – спускаясь ко мне, он с ловкостью фокусника выкинул передо мной руку, и возле моего лица бордово-красной молнией промелькнула «корочка» со страшными аббревиатурами. – Мне бы хотелось с вами побеседовать. Вы не будете так любезны проехаться со мной?

– Проехаться? А что за… Ну конечно, если это…

– Ну вот и прекрасно, – нарочито ласково произнёс человек «без лица», беря меня под руку и выводя на улицу.

Там нас встречают «добры молодцы», одетые так же непримечательно. Словно выступая в цирке ассистентами «главного престидижитатора», они хватко принимают меня с рук Кирилла Павловича в свои и такой процессией мы следуем до гладко вымытой чёрной иномарки, уютно припаркованной в тени офисного здания.

– А на предмет чего вы со мной хотите поговорить? – двое усадили меня на заднее сиденье по середине, сами же уместились так, чтобы зажать меня с двух сторон.

– Просто зададим вам несколько вопросов… – сказал Кирилл Павлович с переднего пассажирского сиденья. – Про то, чем занимаетесь. Что интересного делаете. Простая светская беседа, не более.

Всё понятно – под белы рученьки, да в казематы сырые и тёмные. Картина ясна, пора ШМЯКовать эту ситуацию.