– Только из физиологии?..

Игорь встал и потянулся за рубашкой. Он одевался неторопливо, хотя несколько раз взглянул на часы.

Рая легла на бок и, чуть привстав, оперлась головой на согнутую руку.

– Ты очень красивый, Игорек…

– Я знаю.

– Это и плохо, что знаешь…

– Лучше поговорим о Петре Семеновиче. Я уверен, что он обязательно придумает что-то юридически ехидное…

– Я его не боюсь. Я всегда была правой рукой Светки. И, наверное, я была ей даже в постели, когда гладила тебя по голове.

– Моя экспансивная женушка успела предупредить тебя, что отправляется в тюрьму?

– Она позвонила по телефону. Все остается без изменений. Наша фирма стоит как скала в море тендеров, финансовых проверок и криминальных наездов. Светка всегда умела правильно вести дела.

– У тебя есть доступ к финансам?

– Теперь появится. А Виктору Натановичу так или иначе не обойтись без моей помощи. Мы заключаем слишком много контрактов.

– Это хорошо. Вдвоем мы сумеем справиться с адвокатом моей жены.

Игорь закончил одеваться и присел на краешек постели. Он погладил женщину по голому плечу.

– Ты просто умница.

– Возможно. Но мне все-таки противно и страшно…

– Не бойся, я с тобой.

– Именно этого я и опасаюсь…

Рая резко отвернулась. Игорь посмотрел на голую спину любовницы и пожал плечами.

– Ты всегда хотела иметь свой бизнес.

– Свой, но не чужой! – глухо ответила Рая.

8.

Петр Семеныч ликовал. Или делал вид, что ликовал. Близкая возможность очередной профессиональной победы сделало его лицо жестким, а маленькие глаза холодными как льдинки.

Света сидела на тюремной табуретке и рассматривала маникюр на руке. Она внимательно слушала.

– Ваш муж Игорь учел все. Он просчитал вас как… – Петр Семеныч хотел сказать «девчонку», но не смог. А выражение «дура» вышло из его лексикона общения с клиентками еще на заре его блестящей карьеры. – Когда вы въезжали во двор, Игорь позвонил вам по телефону. Было темно и вы почти не смотрели на дорогу. Даже если бы вы, сдавая машину назад, и сбили ребенка, вы могли этого не заметить. В сущности, ваш муж на это и рассчитывал… Потом он «поработал» с вашей машиной и договорился со своим другом в больнице. Этот человек заведует отделением детской травматологии. Так девочка оказалась в больнице, если судить по регистрационным записям, на день позже… Остальное, Светлана Михайловна, вы придумали сами но, конечно же, не без помощи мужа.

Света сжала ладонь.

– А что Сашка?.. – спросила она.

– Простите, я не терпеть не могу психологию и уж тем более любовную, – Петр Семеныч растянул губы в вежливой улыбке чем-то очень похожей на улыбку манекена. – Почему ваш бывший муж согласился участвовать в этой афере, я не имею ни малейшего представления. Игорь пришел к нему, потому что уже знал, что Оля лежит в больнице…

Света сжала кулак так, что у нее побледнели фаланги пальцев.

– Посажу всех! – громко сказала она.

– Не посадите.

Света с ненавистью посмотрела на адвоката.

– Почему?!

– Потому что девочка не будет давать показания против своего дяди. А вот участие Игоря практически не доказуемо. Он не говорил, что девочку сбили вы. Вы придумали все сами. Остаются врачи… Девочка не будет свидетелем и против них, потому что это косвенно ударит по ее дяде.

Петр Семеныч выдержал эффектную паузу.

– Что вы предлагаете? – наконец глухо спросила Света.

– Вы пришли в тюрьму без моего согласия. Блестящий ход!.. – глаза адвоката хитро блеснули. – Пожалуй, вам стоит задержаться тут еще на пару недель. Игорь ждет доверенности на управление вашими делами. Но доверенность получит не он…

– Вы? – торопливо перебила молодая женщина.

– И даже не я. Ее получит маленькая Оля.

– Вы с ума сошли!.. Девочке только десять лет.

– Правильно.

– Ребенок не может управлять огромной строительной фирмой!

– Снова в самую точку. И даже более того, беззащитный ребенок с пьяницей-дядей очень легко могут стать финансовой жертвой вашего мужа Игоря. Вы понимаете ход моей мысли?.. Это заставит Игоря поторопиться. Возможно, он сделает глупость, посчитав их слишком легкой добычей… Во всяком случае, я очень на это рассчитываю.

– А вы учли юридические тонкости? Ведь Оля не моя дочь, а чужой ребенок.

– Не совсем так. Несколько лет назад вы все-таки написали заявление на удочерение Оли. Правда, в тайне от тогдашнего мужа… Наверное, вы испытывали еще какие-то сомнения. Тем не менее, заявление сохранилось. Вы не забрали его назад даже после развода.

– Я просто забыла о нем.

– Вы никогда ничего не забываете, Светлана. Полгода назад вы подтвердили свое заявление и даже консультировались у адвоката. Вы хотели узнать, можете ли вы лишить Сашку его опекунских прав.

– Вы слишком любопытны, Петр Семенович.

– Я только адвокат. И было бы лучше, если бы вы доверили это дело мне, а не другому. И еще, с вашей стороны было глупо дарить ребенку выигрышный билет лотереи на огромную сумму. Если бы Сашка остался со своими финансовыми проблемами один на один, у вас было бы больше шансов выиграть дело в суде.

Света опустила глаза.

– Мне было жалко Олю… – глухо сказала она.

– Вы могли бы и потерпеть. Еще глупее было одевать Олю за свой счет и оплачивать ее учебу в престижной школе. Кстати, как относился к вашим ухаживаниям за девочкой ваш бывший муж Саша?

– Никак…

– Забавно, забавно… – Петр Семеныч усмехнулся. – Вы умеете быть не только щедрой, Светлана, но и крайне расточительной. Впрочем, давайте поговорим о наших сегодняшних делах. Итак, поскольку мы оформим доверенность на управление фирмой на маленькую Олю, фактическим ее владельцем окажется ваш бывший муж Саша. Очень не шаблонно, не так ли?.. Игорь обязательно будет вертеться рядом. Поэтому у девочки должен быть хороший адвокат, – Петр Семеныч улыбнулся. – Так что вашим мужьям, вчерашним и сегодняшним, предстоит иметь дело со мной.

Света встала, отошла к окну и закурила.

– Скажите, зачем вам это, Петр Семенович? Я могу просто купить суд…

– Можете.

– Я могу отправить за решетку не только Игоря и Сашку, но при случае и вас.

– Меня вряд ли. Но я не хочу, чтобы из-за этой истории пострадал один человек.

– Я?..

– Вы страдаете и без моей помощи.

– Тогда кто именно?

У Петра Семеновича снова заныла рука. Он вспомнил виноватое лицо маленькой Оли и три дешевые конфеты на тумбочке. У девочки был дядя, который жил с ней под одной крышей, была молодая и красивая женщина, которая дарила ей богатые подарки. Но в данный момент Оля лежала в больнице и к ее кровати подходили только врачи. Три раза в день и не больше. Маленькая Оля была совсем одна…

– У меня очень циничная профессия, Светлана Михайловна, – сухо сказал Петр Семеныч. – Но до сегодняшнего дня я никогда не обманывал детей. В сущности, и вам и вашему бывшему мужу Александру нет никакого дела до Оли. Вы оба думаете только о своих проблемах. Так вот, я не хочу, чтобы из-за этой истории пострадала маленькая Оля. Я сделал из ребенка цель и теперь моя задача защитить ее. Уверен, что у меня это получится лучше, чем у вас или вашего бывшего мужа.

Глаза Светы стали круглыми от удивления.

– Но я же хотела… Я делала все…– начала было Света.

– Что? – резко перебил Петр Семеныч. – Вы хотели стать мамой Оли?.. Простите, но я не думаю, что вы собирались сделать это из доброго чувства к самой девочке. Вы собрались просто насолить бывшему мужу.

– Это не так! – громко крикнула Света.

– Так, и вы отлично знаете, что я прав. Кстати, ваш сегодняшний муж Игорь, – адвокат усмехнулся, – решил, что вы бегаете на свидания не к Оле, а к другому мужчине. Два раза в неделю. Два раза в неделю вы кормили ребенка шоколадом, гладили по голове, а потом уходили. Оля возвращалась домой к пьяному и доброму дяде. Тот тоже гладил ее по голове и кормил подгоревшими макаронами. Вчера вы рассказали мне, что часто плакали в ванне и чтобы вас не слышали, включали воду. Какая трагедия одиночества!.. – глаза адвоката сверкнули холодным светом. – Но, может быть, это не трагедия и уж тем более не трагедия одиночества? Жалостью к себе может отравиться любой взрослый человек. Но не ребенок!.. Потому что только ребенок может быть по-настоящему одинок…