Эркюль Пуаро встал, подошел к письменному столу, выписал чек на двести фунтов и вручил его Хоггину.
Тот слабым голосом произнес:
— Ну, будь я проклят! Кто же этот человек, черт побери?
Сыщик покачал головой:
— Если вы принимаете эти деньги, вы не должны задавать вопросов.
Сэр Джозеф сложил чек и положил его в карман.
— Жаль. Но деньги — это главное. И сколько я вам должен, мистер Пуаро?
— Мой гонорар будет небольшим. Это было, как я сказал, совершенно незначительное дело. — Он помолчал и прибавил: — В наши дни все мои дела — это дела об убийстве.
Сэр Джозеф слегка вздрогнул.
— Они, должно быть, интересны? — спросил он.
— Иногда… Любопытно, вы напомнили мне о моем первом расследовании в Бельгии, много лет назад: главный подозреваемый был очень внешне похож на вас. Он был богатым мыловаром. Отравил жену, чтобы стать свободным и жениться на своей секретарше… Да, сходство поразительное…
Слабый звук слетел с губ сэра Джозефа, они приобрели странный синий оттенок. Со щек сполз багровый румянец. Выпученные глаза уставились на Пуаро. Он почти сполз со своего кресла, затем дрожащей рукой полез в карман, достал чек и порвал его на кусочки.
— Я его уничтожил, видите? Считайте это вашим гонораром.
— О, но, сэр Джозеф, мой гонорар был бы совсем не так велик.
— Это ничего. Оставьте его себе.
— Я отошлю его достойному благотворительному обществу.
— Посылайте куда хотите, черт побери.
Пуаро подался вперед:
— Думаю, вряд ли нужно говорить, сэр Джозеф, что в вашем положении разумно будет проявить крайнюю осмотрительность.
— Вам незачем беспокоиться, — ответил Хоггин еле слышным голосом. — Я буду очень осмотрительным.
Эркюль Пуаро ушел. Спускаясь по лестнице, он сказал себе:
— Значит, я был прав.
IX
— Странно, у этого тоника совсем другой вкус, — сказала мужу леди Хоггин. — Он больше не горчит. Интересно, почему?
— Аптекарь, — проворчал сэр Джозеф. — Они такие невнимательные. Всякий раз делают лекарства по-другому.
— Наверное, дело в этом, — с сомнением произнесла леди Хоггин.
— Конечно, в этом. В чем же еще?
— Тот человек что-то выяснил насчет Шань Туна?
— Да. Он вернул мне мои деньги.
— И кто это был?
— Он не сказал. Очень сдержанный человек, этот Эркюль Пуаро. Но тебе нечего беспокоиться.
— Он забавный человечек, правда?
Сэр Джозеф слегка вздрогнул и искоса взглянул вверх, словно почувствовал присутствие Пуаро у себя за правым плечом. У него возникло такое впечатление, что он всегда будет его чувствовать.
— Он умный и хитрый черт! — сказал Хоггин.
И подумал про себя: «Грета может убираться к дьяволу! Я не собираюсь рисковать своей головой ради какой бы то ни было платиновой блондинки!»
Х
— Ох!
Эйми Карнаби с изумлением смотрела на чек в двести фунтов.
— Эмили! Эмили! — закричала она. — Ты только послушай!
Дорогая мисс Карнаби!
Разрешите мне сделать вклад в ваш достойный фонд перед тем, как он окончательно закроется.
Искренне ваш
Эркюль Пуаро
— Эйми, — сказала Эмили Карнаби, — тебе невероятно повезло. Подумай, где бы ты могла сейчас находиться.
— В Уормвуд-Скраббз[4] или в Холлоуэй?[5] — пробормотала Эйми Карнаби. — Но все это теперь кончено, правда, Огастес? Больше никаких прогулок в парк с мамочкой или с ее подругами и маленькими ножничками…
В ее глазах появилась глубоко спрятанная печаль. Она вздохнула:
— Дорогой Огастес! Такая жалость. Он такой умный… Его можно научить чему угодно…
