Он исступлённо целует меня, одной рукой поглаживая грудь, а второй продолжая врываться внутрь, туда, где всё пульсирует от наслаждения. Я хрипло повторяю его имя, оглушая комнату стонами и всяким отчаянным бредом, лезущим в голову. Лишь иногда слышу, как он смеётся, и у меня отлегает от сердца: ему нравится.

Бэкхён так же внезапно, как начал, прекращает свою пытку пальцами и вцепляется ладонью в моё бедро, ощутимо сжимая его. Я не могу сосредоточиться ровным счетом ни на чем, кроме ощущений, теплом распространяющимся внизу живота. Прямо в этот момент я думаю, что если он остановится, то мне придется самой оседлать его и довести дело до чёртового логичного конца!

Пока я царапаю его спину, Бэк снимает трусы, раскатывает презерватив по возбужденному члену и, настойчиво поцеловав в губы, шепчет:

— Это не ошибка.

Самозабвенно киваю, обхватывая его лицо ладонями, и заглядываю в темные, пожирающие меня глаза:

— Определённо, нет.

Он обворожительно ухмыляется, обнажая белые ровные зубы, и меня раздирает на миллион чертовых фейерверков, взорвавшихся внутри. Я напоминаю сама себе растекающуюся лаву, готовую поглотить, что угодно, но сейчас, больше всего, я хочу поглотить только его. Моего Ферзя.

Бэкхён врывается в меня резко и быстро, первым точным движением разрывая девственную плеву и вынуждая меня крепко зажмуриться от боли.

— Ох, чёрт, — жарко шепчет он, касаясь носом пульсирующей жилки на моей шее, и тихо добавляет: — Ёсэ, это потрясающе.

— Что? — спрашиваю его, задыхаясь, потому что низ живота всё ещё ноет от боли, хотя парень и замер, не двигаясь, внутри меня.

— Ты не была ни с кем, — отвечает он, крайне довольный собой. — Я не мог себе и представить, что буду первым…

— О, Боже… А я не могла себе представить, что во время секса ты такой болтун, — с наигранным раздражением бурчу я, но всё-таки не могу сдержать радостной улыбки. Конечно же, он должен быть у меня первым и, желательно, последним.

— Прости, исправлюсь, — подмигивает Бён и начинает медленно двигаться внутри меня, такой тугой и горячей, что его тело взмокает от напряжения. Я глажу его спину, спускаясь ко впадинке между ягодицами, которую тоже заинтересованно исследую пальчиками, заставляя Бэкхёна нервно вздрагивать от каждого неожиданного касания.

Каждый порыв порождает приятное щекочущее чувство, что нарастает раз за разом, стоит Бёну двинуться во мне. Темп становится всё быстрее и быстрее, а моя спина больно трётся о твёрдый стол, обещая в будущем наградить болезненными ссадинами. Но сейчас всё, что я хочу, это чтобы Бэк продолжал двигаться, несмотря ни на что.

Его губы вновь возвращаются к моим, и мы замираем в жадном поцелуе как раз в тот миг, когда последний рывок дарит мне невероятное наслаждение, рассыпавшееся мелкими судорогами по всему телу. Боль всё ещё преследует, но теперь это уже не так важно. Бэк чувствует, как сильно я сжимаюсь вокруг него, как внутри всё пульсирует и горит, а после рвано стонет, изливаясь в меня.

— Я выиграла, — хмыкнув, говорю ему и вижу, как он приподнимается надо мной, упираясь локтями в стол. Бён осторожно выходит, убирая испорченный презерватив, а потом слезает на пол, подхватывая меня на руки. — Эй, что ты делаешь?

— Собираюсь взять реванш, — улыбается Бэк, устремляясь прямо в свою спальню. Он захлопывает ногой дверь и бережно опускает меня на кровать, совершенно бесстыдно рассматривая моё нагое тело.

— Что ты собираешься?.. — Бён не даёт мне договорить и накрывает собой. Я чувствую его вновь восставшую плоть и поражаюсь, как ему вообще хватает сил продолжать в то время, как я почти засыпаю.

— С резинкой поиграли, и хватит, теперь давай погоняем во взрослые игры, — хитро подмигивает Бэк и ложится на спину, пытливо рассматривая меня. — Предлагаю пари: каждый раз, когда я проигрываю — ты будешь сверху, а когда побеждаю — я выбираю любую позу. Как тебе?

— Попахивает дискриминацией и немного извращением, — хмыкаю в ответ, а затем улыбаюсь и седлаю его, касаясь мгновенно восставшего ненасытного члена своими бёдрами. — Но как тут спорить с Ферзём, особенно, когда он в разы лучше самого Короля?

— Не зря же его называют лучшей шахматой, — улыбается Бён, обхватывая ладонями мои ягодицы и несильно сжимая их. — Однако думаю, мне придётся сильно постараться, чтобы поднатаскать тебя в этой игре, иначе тебе никогда не выиграть у меня. А мне уже нравится представившийся вид снизу, могу и затосковать.

— Это мы ещё посмотрим, потому что скоро ты затоскуешь по виду сверху!