Конечно, в обоих вариантах у вас в распоряжении будет машина. Вы взяли с собой водительские права?
— Я даже сплю с ними! — отозвался я. — «Шофёр его высокопреподобия» — моё второе имя.
— Отлично! — сказал Василий. — Вас минивэн фольксвагенский устроит? Или, если хотите, можете взять «БМВ» икс-пятую?
— Минивэн! — категорически отрезал Флавиан. — Лёшу на «БМВ» сажать нельзя.
— Ладно, ладно! — нудным голосом отреагировал я. — Всего разок-то и похулиганил на Мкаде ночью, а ты уже и сажать нельзя!
Надо же было опробовать, на чём Миша Семёныч катается, пока наш «трактор» был в ремонте. Всё равно ведь «гайцы» без штрафа отпустили!
— Без комментариев! — Флавиан был суров.
— Ну ладно, минивэн так минивэн! — вздохнул я. — Коробка механическая?
— Нет, автомат, с кондиционером, газ-бензин, — сообщил Василий. — Машинка не новая, но живенькая и вполне комфортная.
— Я так думаю, Василий, что, наверное, нам более подойдёт вариант у океана, — решил после раздумья Флавиан. — Кардиолог рекомендует прогулки ритмичным небыстрым шагом и дышать морским воздухом. Горы и эвкалиптовые рощи, конечно, очень привлекательны…
— Но там, действительно, ходить особо негде, — согласился Василий. — Что ж, едем в Армасао!
— А как это название переводится? — спросил я его. — «Армасао де Пера» — что-нибудь вроде «Битвы Пэров»?
— Нет! — рассмеялся Василий. — Просто «грушевая подпорка» или «каркас груши». «Пера» — по-португальски груша, а «армасао» — каркас, рама или подпорка.
Там несколько выше от океана есть посёлок с названием Пера — груша, а Армасао, получается, эту Грушу вроде как подпирает или поддерживает — защищает от океана.
— А-а! — вздохнул я. — Конечно, «Битва Пэров» была бы романтичней…
Вскоре мы съехали с автотрассы и повернули направо, по двухполосному шоссе местного значения.
— Батюшка! — вдруг обратился к Флавиану Василий, — а Вы всё время ходите в подряснике или носите и «гражданку»?
— Обычно в подряснике, — ответил Флавиан. — Но когда попадаю в больницу, там хожу в светской одежде, в подряснике там просто неудобно на процедуры ходить и на обследования. И лежать в нём долго тоже неудобно, я его в больнице только на молитву надеваю. А что?
— Просто я подумал, поскольку здесь на улице церковную одежду даже католические священники не носят, кроме каких-нибудь уличных молебнов или торжественных шествий, то Вам гулять в подряснике может оказаться не совсем удобным, — пояснил Василий. — Внимание всех окружающих будет обеспечено!
— Вот этого нам как раз и не нужно! — вставил я своё слово.
— Тем более днём на солнце Вам будет просто жарко, в это время года на солнышке и тридцать с лишним градусов бывает, — продолжил Василий. — Я к тому, что мы сейчас мимо большого торгового центра проезжать будем, можно было бы заехать и купить Вам что-нибудь спортивно-прогулочное! Я хочу сделать Вам такой подарок.
— Вы уверены, что это потребуется? — усомнился Флавиан.
— Потребуется, отче! — вновь вмешался я. — У тебя и так внешность, я бы сказал, «колоритная», а в своём афонском облачении ты точно станешь здесь «суперзвездой».
А в гражданке просто за старого хипаря сойдёшь, таких в Европе везде полно. Ты же для оздоровления сюда приехал, поэтому считай, что ты в больнице.
— Ладно, — смиренно кивнул батюшка. — Заедем в магазин!
Здешний «большой торговый центр» по московским меркам тянул на большой районный универмаг, особенно по сравнению со мкадовскими «мегами».
Но в одном из отделов мы нашли угол с одеждой для толстяков, и там затоварились с запасом на любую погоду и все случаи жизни — спаси, Господи, Василия за щедрость!
К нашему будущему жилью мы подъезжали, когда солнце уже склонилось к закату. Открывавшиеся от электронного брелока створки невысоких ажурных ворот пропустили нас во дворик, вымощенный крупной каменной плиткой.
Наша «морадия», как по-португальски называется жильё, представляла собой крайнюю из пяти однотипных, крытых красновато-желтой черепичной крышей секций, объединённых боковыми стенами в один вытянутый вдоль подъездной дороги двухэтажный дом с террасой на первом и большим балконом на втором этажах.
Внутри дома была просторная гостиная с камином в углу, три спальни, каждая со своим санузлом; большая кухня, кладовая рядом с ней и кабинет со стенным шкафом и работающим компьютером на письменном столе.
Жильё было полностью укомплектовано посудой, моющими средствами и постельным бельём с ванными принадлежностями и полотенцами — въезжай и живи!
— Эти апартаменты я не сдаю в аренду, — пояснил Василий. — Это только для «своих», для друзей, для родственников. Располагайтесь!
— Я, наверное, возьму эту спальню на первом этаже, чтобы мне меньше по лестнице подниматься, — объявил Флавиан, застолбив самую маленькую из спален, находящуюся рядом с кухней и кладовой.
— Чур, кабинет мне! — объявил я. — Мне нужно будет тут на компьютере с текстами поработать, соответственно, и спальню я выбираю ближайшую к кабинету.
Ближайшая к кабинету спальня в плане размеров и меблировки оказалась самой «навороченной».
— Батюшка, — обратился к Флавиану Василий, — Вы вещи оставляйте, душ примите, переоденьтесь и давайте сходим к магазину, купим продуктов! Я вам покажу по ходу, где тут что из важного, и поеду в Лиссабон, у меня завтра утром важные дела по бизнесу.
— Василий, — я дотронулся до его плеча, — может, заночуешь здесь, устал ведь в дороге! А завтра с утра порану и выедешь.
— Спаси Бог за заботу! — улыбнулся Василий. — Я предпочитаю иметь запас времени перед делами, так спокойнее. Да и в этой машине не устаёшь. Я в ней и во Францию катался, и в Италию, так что до Лиссабона доехать вообще не проблема!
Примерно через полчаса мы с Флавианом, освежившись в душе, переодевшись (Флавиан в спортивном костюме — это нечто!), собрались в гостиной, чтобы идти за продуктами.
Василий за это время включил холодильник, проверил функционирование всех техсредств и кухонного оборудования, настроил WI-FI с интернетом и запрограммировал российские каналы в телевизоре.
— Телевизор можешь даже не включать, брат Василий! — сообщил ему я. — Ни Флавиан, ни я его даже дома не смотрим. У Флавиана его просто нет, а у меня он в качестве монитора к «видаку», чтобы детям мультфильмы и что-нибудь познавательное иногда показывать.
— Ну ладно! — кивнул Василий. — Вы уж тут сами техникой распоряжайтесь. Вот на столике городской телефон, с него звоните хоть мне, хоть в Россию без ограничений. Мои телефоны — домашний, рабочий и мобильный — записаны вот в этой книге, звоните в любое время суток.
Ну что, пошли в «меркаду»? — улыбнулся он. — Здесь так торговые точки называются.
— Пошли! — мы встали и покинули дом.
Глава 25
АРМАСАО ДЕ ПЕРА
— Это называется «Паштелария», ударение на последнюю «и»! — сказал Василий, стоя у входа в маленькую, шириной в одну дверь и окно, кафешку. — «Паштель» буквально переводится как выпечка, пирожные, кондитерские изделия.
Фирменный продукт у португальских кондитеров — это «паштель де ната», такая корзиночка с запечёнными в ней сливками, да и вообще они хорошо умеют делать вкусную «кондитерку».
Давайте зайдём сюда, это тихое уютное местечко, выпьем по чашечке кофе с пирожным, и я поеду в Лиссабон!
— Брат Василий! — сказал я с чувством. — В сладость мне бысть сей призыв твой! Слушаю и повинуюсь.
Флавиан как-то неопределённо взглянул на меня, вздохнул и последовал за Василием.
Мы вошли в простенькую застеклённую дверь.
«Паштелария» представляла собой узкое небольшое помещение с дешёвыми картинками на просто окрашенных в салатовый цвет стенах.
Вдоль левой стены стояла стеклянная стойка-витринка, за которой находилась невысокая опрятная худенькая бабушка, лет около семидесяти.
