Средняя глубина акватории в том месте, где стояли линкоры, была 49 футов. «Суордфиши» были вооружены стандартными 18" торпедами Mark XII с установкой скорости 27 узлов и глубины хода 33 фута. Торпеды были оснащены взрывателями «Дуплекс», созданными буквально перед самой войной. «Илластриес» привез их из Англии. Они отличались от обычных контактных взрывателей тем, что приводились в действие магнитным полем корабля, когда торпеда проходила у него под днищем. Так как днище было более уязвимо, чем хорошо защищенные борта, англичане надеялись, что использование таких взрывателей увеличит эффективность атак. Однако взрыватели имели ряд «детских болезней», которые не были устранены до принятия их на вооружение. Например, они имели склонность к преждевременному срабатыванию при волнении. К счастью, при атаке Таранто можно было не бояться сильной волны. Однако оставались еще 2 проблемы. Торпеду нельзя было сбрасывать под слишком большим углом, иначе она могла глубоко нырнуть и врезаться в дно раньше, чем выйдет на заданную глубину. Это означало, что самолет должен лететь горизонтально или с очень небольшим снижением на высоте 150 футов в момент сброса торпеды. Глубина воды в точке сброса должна быть не менее 6 фатомов (11 метров), а расстояние до цели — более 300 ярдов. Взрыватель снимался с предохранителя только после прохождения этого расстояния. Первую проблему могло разрешить лишь мастерство пилотов. Вторую попытались упростить, провернув вертушку взрывателя на несколько оборотов при подвеске торпед к самолетам. Хотя это было рискованно, экипажи торпедоносцев пошли на такой риск.
Бомбовая нагрузка остальных самолетов состояла из 6 — 250-фн полубронебойных бомб. Но самолеты, выделенные для освещения целей, несли только по 4 бомбы и 16 ракет.
Размах операции МВ.8 и количество привлеченных британских кораблей, похоже, запутали противника. Как пишет капитан 2 ранга Брагадин, служивший в это время в Супермарине, было известно, что Александрийская и Гибралтарская эскадры в море. По донесениям, первая состояла из 3 линкоров (на самом деле из 4) и авианосца. Как предполагалось, они покинули базы 7 ноября. В результате флот в Таранто стоял в готовности поднять пары. Но полеты самолетов-разведчиков на следующее утро (8 ноября) ничего не дали. Лишь во второй половине дня был замечен конвой, идущий на Мальту, который перехватить уже не удавалось. Немного позднее к югу от конвоя были обнаружены прикрывающие его линкоры адмирала Каннингхэма, направляющиеся на юг. В море были отправлены еще 9 подводных лодок, вдобавок к уже развернутым. В Мальтийский пролив были выведены торпедные катера. 25 бомбардировщиков взлетели с сицилийских аэродромов, но не смогли найти британский флот.
Донесения от 9 ноября указывали, что Гибралтарское соединение пошло на запад. Донесения о действиях Каннингхэма были крайне противоречивы, и командование сделало вывод, что он возвращается в Александрию. Утром 10 ноября совершенно неожиданно пришло сообщение с наблюдательных постов на островах Пантеллерия и Линоза, что замечена группа кораблей. Очевидно, она отделилась от Гибралтарской эскадры и ночью могла пройти Сицилийским проливом. Этими кораблями были линкор «Барэм», крейсера «Бервик» и «Глазго» и 3 эсминца, которые в 10.15 в этот день встретились с эскадрой Каннингхэма. Во второй половине дня пришло донесение, что неизвестное число неопознанных кораблей идет на восток с Мальты. Это был конвой в составе 4 торговых судов под прикрытием линкора «Рэмиллис», крейсера ПВО «Ковентри» и 2 эсминцев, который в 13.30 вышел с Мальты в Александрию. Для атаки конвоя была отправлена группа бомбардировщиков, которая тоже не нашла цели. Немного жалобно Брагадин замечает: «Если бы англичане после войны не объяснили, что происходило в те дни, итальянцы так и не узнали бы, что означают эти передвижения».
ГЛАВА 4
АТАКА
«Отделившись от эскадры, «Илластриесу» держать курс и скорость так, чтобы пройти через точку «X» в 20.00", — таков был приказ контр-адмирала Листера командиру авианосца. — «После взлета первой волны повернуть на 180° вправо, скорость держать 17 узлов. Второй поворот на 180° вправо совершить так, чтобы пройти через точку «X» в 21.00. После этого курс и скорость держать как ранее».
Форштевень авианосца вспарывал гладь Средиземного моря. По бокам шли крейсера «Глостер», «Бервик», «Глазго», «Йорк» и 4 эсминца. А внизу, в ангаре, техники в последний раз проверяли 21 «Суордфиш», от которых зависел успех операции. Все самолеты имели бортовые номера. Авиагруппа «Илластриеса» несла букву L, самолеты «Игла» — Е. Со сложенными крыльями самолеты выглядели смешно, однако это было необходимо, чтобы запихнуть их в ограниченное пространство ангара и поместить на лифт, который поднимает их на полетную палубу. Прежде чем это произойдет, каждый пилот должен осмотреть свой самолет, проверить управление, устройство сброса торпеды, шасси и удостовериться, что все оборудование работает нормально. Он должен убедиться, что аварийные рационы на борту, так как они
должны помочь спастись сбитому экипажу. Наблюдатели отправлялись к офицеру авиаразведки, который проводил последний инструктаж и раздавал свежие снимки крепости, которую им предстояло атаковать. На них, штурманов, ложилась важная задача направлять самолет в течение 4 часов полета к цели и назад, вывести его точно к авианосцу — крошечной точке в темном море. К счастью, имелась огромная черная масса острова Кефалония, возле которой должен был находиться авианосец, что помогало им. Подойдя на 50 миль к авианосцу, летчики уже могли надеяться на помощь приводного маяка. Конечно, имелись различные возможности, которые нельзя было допустить. Например, авианосец могли перехватить вражеские силы, и он не сможет выйти в назначенную точку рандеву. Однако это был скалькулированный риск, который принимали так же как, опасность быть сбитым зенитным огнем. Это стараются выкинуть из головы и об этом не говорят.
Первая волна
В 19.45 «Илластриес» увеличил скорость до 28 узлов. Огромный корабль содрогнулся, когда в недрах машинного отделения механики открыли клапана, пропуская пар к турбинам. В котельных отделениях зажгли дополнительные топки, чтобы увеличить выход пара. Командир летной боевой части занял свое место на специальном спонсоне прямо под мостиком, откуда он мог видеть всю полетную палубу и неясные фигуры, движущиеся по ней. По корабельной трансляции приглушенно пробили 8 склянок. Последний из 12 «Суордфишей» был поднят носовым элеватором и занял свое место на полетной палубе рядом с остальными. Предупреждающе рявкнули сирены, и были запущены моторы. Пилоты и наблюдатели, облаченные в громоздкие летные комбинезоны и спасательные жилеты, вскарабкались в самолеты и с помощью техников застегнули ремни парашютных ранцев. Завертелись пропеллеры. Было проверено давление масла, и опытный взор быстро пробежал по множеству циферблатов в кабине. Наблюдатели нацепили наушники своих радиостанций и подняли штурманские столики с навигационным оборудованием. Пилоты проверили внутрисамолетные переговорные устройства. Мигание зеленого огня на головном самолете подсказало Робертсону, что тот готов к взлету. Он передал это капитану 1 ранга Бойду. Командир авианосца, тщательно скрывая свои чувства, совершенно спокойным голосом приказал взлетать. Зеленый огонь замигал на посту управления полетами. Техники, распластавшись на палубе, убрали тормозные колодки. Один за другим пилоты давали полный газ, заставляя самолеты с ускорением мчаться по полетной палубе. Теперь ее очерчивали ярко горящие огни, резко выделяющиеся в ночном мраке.
Первые признаки тревоги той тихой ноябрьской ночью в Таранто возникли в 19.55 на шумопеленгаторном посту. Он засек звук моторов самолетов, приближающихся к гавани с юга. Информация прошла в штаб базы, но не вызвала там большого интереса. Это вполне мог быть очередной разведчик. Однако через 10 минут и остальные шумопеленгаторы начали сообщать о подозрительных шумах. Комендант крепости, узнав об этом, объявил тревогу. Расчеты побежали к орудиям, а гражданское население поспешило в бомбоубежища. Зенитные батареи открыли было огонь, но тут же смолкли. Пеленгаторные станции сообщили, что шум моторов стихает. Налетчик, похоже, отвернул, и после короткой паузы был объявлен отбой. Снова воцарился покой, однако не надолго.
