-- Но я не могу. -- Алексей попытался подняться на локтях. - Меня, должно быть, уже ищут.
-- Доктор...
-- К черту твоего доктора! - Алехан стряхнул одеяло на пол и с ужасом обнаружил, что на нем нет рубашки, а вся грудная клетка перетянута широкими полотняными бинтами.
Горничная ойкнула и залилась румянцем, Орлов зло чертыхнулся и тоже отвел глаза.
Со стуком распахнулась дверь, и в комнату, помахивая коротким обрубленным хвостом, вбежала крохотная собачка с выпученными черными глазками-бусинами и гладкой, как у крысы, рыжей шерстью. Она казалась такой малюсенькой, что легко бы уместилась в опустевшей супнице. Раньше Алехан никогда не видел английских шарло, и Марфа пустилась объяснять, что этот редкостный уродец страшно дорого стоит, и его подарил великой княгине сам Шувалов, которому прислали собачку с новой партией книг из Лондона.
-- А ну-ка, Иван Иванович, попляши!
Горничная щелкнула пальцами, и собачонка, радостно махая обрубком хвоста, тотчас встала на задние лапки и завертелась вокруг собственной оси, словно выпрашивая сласти. На шее у нее болтался кружевной бант с серебряным бубенчиком, как у козленка.
-- Вы называете ее Иван Иванович? - Удивился Орлов.
-- Правда, похож? - Марфа конфузливо захихикала. - Это шутка ее высочества.
Изящный шарло, потешно приплясывавший, ради кусочка сахара, действительно чем-то напоминал фаворита Елизаветы с его вечными кружевами, пудрой и бутоньерками.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась великая княгиня с тазом мыльной воды в руках.
-- Прошу прощения, но мы просто вынуждены устроить этому неряхе ванну, - весело сказала она. - Марфа, ловите его. Грязные лапы в приличном обществе нетерпимы.
Горничная немедленно заградила псу путь к отступлению, и шаро, поняв, что добром дело не кончится, заметался по комнате. Его схватили и, подавив слабое сопротивление, принялись макать лапами в таз. Пузыри веером разлетались в разные стороны. Иван Иванович заливался жалобным лаем, но обе дамы были непреклонны, и щетки в их руках мелькали с завидным проворством.
При виде этого зрелища Алексей хохотал бы до упаду, если б не шов на щеке, причинявший немалую боль.
-- Ну как? - Спросила Екатерина, стряхивая мыльную пену с рук. Развлекли мы вас?
-- Отменно. - Орлов смахнул слезы с глаз. - Вам надо выступать в лазаретах перед ранеными. Все со смеху передохнут!
На мгновение Алехан даже забыл, что перед ним великая княгиня, такой веселой и простой она казалась.
Екатерина сощурила глаза, внимательно глядя на него.
-- Ваше лицо мне кого-то напоминает. Как вас зовут? Ведь вы до сих пор не представились.
-- Орлов. Алексей Григорьев сын, - он попытался приподняться на локтях. Ему показалось неприличным представляться лежа.
-- Орло-ов? - Задумчиво протянула она. "Ах вот откуда этот нос и губы. Но глаза... Совсем другие. Тоже хорошие, но другие. Какие-то греческие глаза". Като любила придумывать всему точные определения, и теперь зеленовато-карие очи раненого в купе с его круглым еще мальчишеским лицом и полуобнаженным торсом прекрасной лепки навеяли на нее античные ассоциации. - Орлов.
-- Мой брат часто стоял в карауле во внутренних покоях, - подсказал ей Алексей.
-- Ах, да, - с легким неудовольствием откликнулась цесаревна. Только теперь его что-то не видно.
Алехана удивили раздражение и даже обида, сквозившие в ее тоне. "Неужто она знала Григория?"
-- Как он поживает? - Голос великой княгини стал обжигающе ледяным. "Везет мне на Орловых! - С досадой думала она. - Никогда бы не поверила, что тот первый струсит. После того, как он провел меня по городу чуть не на глазах у полиции! Однако... Стоило мне приоткрыть ему свои карты, и его как ветром сдуло". - Так как его здоровье?
Алексей не поверил своим ушам. Она издевается?
-- Как здоровье? - Переспросил он. - Да не пишет он про здоровье. Все, слава Богу, не ранен пока. Мы каждый день молимся, чтоб живым вернулся.
Руки Екатерины, мявшие мокрое полотенце, застыли.
-- Откуда вернулся?
-- Вестимо, из Пруссии. - Алехан не отрываясь смотрел на нее. Что-то в поведении цесаревны было необычным. Уж больно близко к сердцу она принимала судьбу Гришана.
-- Из Пруссии? - переспросила Като. - Из армии, вы хотите сказать?
-- Точно так, ваше высочество.
-- И... и давно? - Екатерине показалось, что она не справляется с голосом.
-- Полгода как.
-- Полгода, - повторила она. - Лихо.
В голове у Екатерины пронесся вихрь мыслей. Быстро же они обернулись! Хорошо за ней следят! А она-то, дура, развесила уши... Но кто мог донести? Не Брюс же. Нет, подруге Като верила. Сам собой всплыл в памяти недавний разговор со Стасем. "Оставим пока это", - сказала себе великая княгиня.
"Ну Гришка, ну кабель! - Поразился Алехан. - И здесь поспел. Да есть ли такое место на земле, где о нем бабы не знают?"
-- Я рада, что смогла помочь кому-то из вашей семьи, - продолжала Екатерина. - Уверьте своих родных в моей всегдашней доброжелательности.
-- И мы от всей души... -- машинально отозвался Орлов, -- рады служить вам.
Голова у него шла кругом.
Вновь Алехан проснулся только после обеда. Есть ему не хотелось, но навязчивая Марфа залила в него здоровенную кружку куриного бульона. Потом пришел доктор Крузе и придирчиво осмотрел больного.
-- Если вы не будете хорошо питаться, молодой человек, вы никогда не подниметесь с этой кровати, - сказал он.
-- Мне бы домой, - попытался перебить его Алексей.
-- Лежите, юноша, - сильные, но осторожные руки Крузе уронили пациента обратно в подушки. - Пока великая княгиня предоставляет вам кров и защиту, с вами ничего не случится.
-- А с ней? - Орлов испытующе посмотрел на немца. - Разве мое пребывание здесь законно?
-- Вы проницательны, - кивнул Крузе. - Великий князь не тот человек, который оказывает покровительство неизвестно откуда попавшим в его дом раненым.
-- Неизвестно откуда? - Алехан приподнялся на локтях. - Да меня его же немчура и порезала.
Крузе крякнул.
-- Простите, доктор. - Орлов понял, что сморозил бестактность. - Я не о вас...
-- Пустое, - отмахнулся врач. - Мое искреннее мнение: вы в праве обижаться на немцев при дворе. Хотя мне лично это и неприятно. Так вы говорите, что на вас напали голштинцы великого князя?
