Когда Елена возвращалась назад, в темноте ее остановил Вильдам, прижал к себе и прошептал:

- Идем.

Он вел ее, как в тот раз, крепко держа за руку и раздвигая ветки другой рукой. В пещере он зажег фонарик, предварительно захваченный им, и вовремя, они чуть не споткнулись о большой камень, лежавший на дороге. В прошлый раз его не было.

- Как же Дима с Ирой здесь ноги не переломали? - сказал тихо Вильдам.

- Они здесь были?

- А где, ты думаешь, они пропадали?

- И ты открыл им наше место...

- Я их выручил. Ты против?

- Нет. Но это уже выглядит так, будто в нашей постели уже кто-то побывал.

- А ты не думаешь, что эту котловину знаем не мы одни?

- Думаю. Но я тех не знаю, и, если они были там, то уже давно.

Вильдам осветил пещеру полностью, в прошлый раз огонек зажигалки позволил лишь пройти и найти выход из пещеры, в этот - Елена разглядела ее полностью. Она оказалась не такой уж маленькой. Не смотря на то, что свод был низкий, не более трех метров в самом высоком месте, пещера уходила в сторону, в глубь горы, большой нишей метра три в ширину и пять в глубину. Там они обнаружили выложенный камнями очаг и невысокий постамент в виде огромного ложа, укрытого высохшей травой и мхом. На краю его лежал смятый носовой платок, а в очаге валялись свежие окурки.

- Вот, видишь, они не дошли до котловинки, наша постель свежа и чиста, - сказал Вильдам. - Ну что? Здесь останемся или пойдем в "постель"?

- Нет. Здесь мрачно, темно. Я хочу под звездное небо, на мягкий ковер мха, - и они направились к проходу в котловину.

Здесь все было по-прежнему: отвесные стены, пружинящий мох под ногами и огромные звезды над головой. Но на этот раз сказочности и таинственности добавлял голубой свет, лившийся сверху от приветливо улыбающейся им полной луны.

- Она на нас смотрит, - прошептала Елена, запрокинув голову вверх.

- Ты ее стесняешься? - спросил в полголоса Вильдам, уже расстегнув ее блузку. - Пусть посмотрит, пусть полюбуется.

Он сам залюбовался ее обнаженной грудью. Благодаря кормлению, ее груди увеличились, налились, каждая из них уже не умещалась в его ладонь, чтоб обхватить одну требовались обе руки, а сейчас в лунном свете они светились, словно два наполненных волшебным зельем сосуда. Ему захотелось припасть к ним и пить-пить чудесный нектар, заполнявший не только их, но и всю его любимую. Он принялся нежно целовать ее груди, но вдруг почувствовал, как сначала из одного соска, а потом из другого полились липкие, сладкие ручейки. До этого он вообще опасался прикасаться к груди Елены, но на этот раз не удержался, и вот, пожалуйста, драгоценная влага, несущая жизнь и здоровье маленькому существу, разливалась на его глазах. Он растерянно поднял к Елене голову. А она смотрела на него, прищурившись и усмехаясь.

- Что, не понравилось?

А молоко бежало и бежало, Вильдам подставил ладони, и оно медленно стало их заполнять. Он уже испуганно посмотрел на нее.

- Как его остановить? Оно же все вытечет, чем ты будешь Машеньку утром кормить?

Елена засмеялась.

- Все не вытечет. А ты отсоси слегка, чтоб через край не лилось. Или противно?

- А можно? Ей останется?

- Смотря, сколько выпьешь.

Он осторожно прикоснулся к одному соску губами, прижал его языком, в рот ему брызнула струйка молока. Он испугался и выпустил сосок.

- Ну, пожалуйста! - умоляюще произнесла Елена. - А то, я буду вся липкая, а мыться ледяной водой мне нельзя, застужусь, - и он принялся отсасывать молоко с каждого соска поочередно. Она застонала. Он остановился.

- Тебе больно?

- Нет. Продолжай, - сдавленным голосом проговорила она.

Когда дочка сосала ее грудь, она чувствовала небольшое наслаждение, но сейчас ее возбуждение поднялось на такую высоту, что она почувствовала приближающийся оргазм. Он это понял. И быстро, не выпуская соска изо рта, стянул ее и свои брюки, вошел в нее. Из ее горла вырвался, нет, не крик - рык блаженствующей львицы! Она вцепилась ногтями в его спину, побуждая его двигаться сильнее и резче. Голова ее металась из стороны в сторону, а "рык" сменился одним протяжным стоном, прерывающимся всхлипываниями, когда она набирала в грудь новую порцию воздуха. Ей казалось, что луна от смущения померкла, отвернулась, а звезды устремились прямо к ней, все ближе и ближе... Ее крик эхом отозвался в стенах их любовного убежища. Но Вильдам не остановился, он снова и снова, только меняя позы и ритм, добивался этого ее дикого крика, чувствуя приближение ее оргазма каждой клеточкой своего тела. Восторг обладания ею не покидал его, ему хотелось смеяться и кричать вместе с нею, но пока он сдерживал этот свой порыв, он мог продолжать. И он терпел, только постанывал и нашептывал ей нежные слова любви, когда она слегка затихала. Но и его терпению пришел конец. Дождавшись очередного пика ее ощущений, очередного вскрика, он дал себе волю и выпустил свой восторг наружу, ответив ей рыком настоящего льва, царя зверей, короля и хозяина своей львицы...Наверняка, это укромное место никогда не слышало столь яркого выражения бури любовных чувств, на которые могут быть способны живые существа, населяющие эту планету...

Оставшиеся у костра Дмитрий и Ирина, которые тоже время даром не теряли: целовались и приглушенно, уже в который раз, признавались друг другу в любви, - не раз слышали слабый шум за горами, как будто вскрикивала какая-то птица. Но на этот раз им показалось, что прорычал крупный зверь, тоже далеко, приглушенно, но они забеспокоились. Развели поярче огонь, проверили спящих детей в палатке и в машине, заглянули в машину Вильдама. Все мирно спали. Но, не обнаружив Вильдама с Еленой, они вернулись к костру.

- Куда они подевались? - спросила Ирина. - Я думала они тоже спать ушли.

- Ушли, да, видно, не спать, - хитро улыбаясь и обнимая жену, сказал Дмитрий.

- А куда? Туда? Это он подсказал тебе то место?

- Он.

- Они что там, уснули? Часа два уже прошло, как не больше.

- Может и уснули.

Ирина улыбнулась, вспомнила их пребывание в той пещере, но поежилась и сказала:

- Я бы не уснула, там жутковато.

- Смотря, как можно умаяться, - хохотнул Дима. Ира прижалась к нему.

- А для меня, все же лучше домашней постели нет.

- Ничего, родная, завтра вернемся в нашу постель.

- Почему завтра? Сегодня.

- Да. Уже сегодня, - тихо, потухшим голосом сказал Дмитрий.

Ирина помолчала, поняв причину его переменившегося настроения.

- У тебя самолет завтра?

- Да.

- А отложить нельзя?

- Нет. Я послезавтра должен быть на работе.

- Опять твоя работа! Как же мы будем жить? Ты там, мы здесь...

- Ирочка, поехали ко мне. Мне уже давно предлагают квартиру, какую захочу: хоть трехкомнатную, хоть четырех. Мы все могли бы поместиться, и Таня с Сашей.

- Таня еще институт не закончила, и потом, мы тебе еще не говорили: у нее скоро ребенок родится.

- Как? Я что уже дедом стану? - обрадовался Дмитрий.

- Погоди радоваться. Куда ее в твой холод с маленьким ребенком, да и не поедет она. Им, вон, Вильдам квартиру дал, отдельно пожить. Разве они согласятся снова к родителям?

Дмитрий задумался.

- Две квартиры, конечно, мне не дадут. Это уже сверх наглости. Но, если бы Саша годик поработал у нас, можно было бы и ему квартиру сделать.

- Дима! Ну почему ты не хочешь к нам вернуться, сюда, в Самарканд?

- Нет. Отсюда надо уезжать, и чем скорее, тем лучше.

- Да чего ты боишься? Землетрясения?

- Хуже.

- Что-то ты не договариваешь. Дину тоже всполошил, она уезжать собралась. Нас непременно хочешь к себе увезти...

- Да, Ирочка, нам русским надо обязательно отсюда уезжать, пока не станет поздно.

- Что ты меня пугаешь? Что, война из Афганистана к нам перекинется? - с опаской спросила она, но добавила с усмешкой: - Или китайцы захватят?