Многие народы полагают, что чай не питье, а род пищи, а потому мешают его с молоком и другими продуктами. В Альбионе согревают тело, добавляя в третью часть молока две трети крепкого чайного настоя, причем чай вливается в молоко, а не наоборот, потому что только так делает добрый вкус и аромат. В сарматских степях бытует обычай готовить чай, засыпав лист в воду и вскипятив, а потом добавить молоко и соль, и еще варить довольно продолжительно. В казахских же степях, где кочует старший и средний жус, заваренный чайный лист доливают не молоком, сливками. А в киргизских в праздники варят чайный лист с коричною корою, гвоздичным цветом, лимонными корками и соком из апельсина, с сахаром, с ванильными стручками, которые кипятят вместе, а иногда добавляют в особом порядке друг за другом. В Кахетии и Сванетии берут чайный отвар, мешают его с медом и крепкой водкою и кипятят, иной раз добавляя ванильный стручок, а чаще же - без него. На юге Синда в жару магарадже подают лед, привезенный с гор, залитый крепким сладким чаем, политый сливками и с дольками мандарина. Монгольские же ханы, что стоят во главе небольших кровожадных племен, кочующих бесконечно по бескрайним равнинам суровых сибирских земель, трут черный чайный лист в порошок, подобно пыли, варят его на огне, а в то же время греют на сковороде изрядное количество муки с коровьим маслом, мешают с молоком и вливают в кипящий чай, после чего еще варят и пьют соленым, а иной раз прибавляют к нему свежую телячью кровь. В горах Цибетских монахи в дацанах, да и простолюдины дома у себя, делают чайный настой, как обычно, заваривая лист, но вместо сахара, которого не знают вовсе, берут вяленые сладкие абрикосы и изюм, чем и сдобривают напиток; возможно, по сей причине зубные болезни им неведомы. Скотты вместо воды заваривают чай кипящим молоком и пьют его с большим количеством сахара, в другом же виде прибавляют в такой чай взбитый с медом желток куриного яйца. Голландские же насельники в молочный чай, предварительно остуженный, сыплют колотый лед, а еще прибавляют сливки и ром с коньяком, к коим напиткам весьма горазды. Ханьцы предпочитают всякому другому чай из зеленого листа, который заваривают в одном чайнике, а потом переливают в другой, предварительно нагретый, и пьют уже из него, маленькими глотками без сахара и без другой какой сласти, которые, по их мнению, натуральный аромат портят. Ценители из ханей чая пьют лишь три заварки, однако утверждают, что из хороших соpтов можно приготовить и четвеpтую. В холодной земле Суоми заваривают молочный чай обыкновенным путем, однако подают его не иначе, как совсем остылым. Вьеты также пьют лишь холодный чай, что при их влажном и горячем климате совсем не удивительно, и в чай кладут лед, нарезанные ананасы, апельсины, персики, абрикосы, вымоченные в роме, и часто прибавляют еще и молоко. Кияне же, москвитяне, и иные жители тех мест, заваривают чай кипятком из особого котла, именуемого самоваром, потому что совмещает в себе как топку, так и бак с водою, и применяют с чаем многие сладости и хлебные закуски, а также лимон, но все сладости, включая колотый сахар, в чай не кладут, а прикусывают отдельно, причем чаю пьют преизрядно, выпивая самовар за столом целиком. Как сказывают мне, в Ямато из употребления чая сделали особое празднество, для чего не только посуду особую готовят, но и строят специальные дома, более ни для чего не пригодные, но не о том речь, ведь странником, коему довелось самому сие наблюдать и принимать участие, как им самим нам уже о том говорилось. Я же вынужден сообщить о другом - исполняя чайный обряд, люди в тех краях берут зеленый чайный лист, истирая его в совершенную пыль предварительно, а затем заваривают большим количеством воды - раза в два большим, нежели прочие народы, причем не кипящей, а сильно согретой, утверждают, что при таком способе получается максимальный аромат, хотя и не самый крепкий настой, потому что они привычны больше ценить аромат, нежели экстракт. Этот чай они подслащивают и пьют медленно, мелкими глотками.
Как я уже и раньше говорил, многие народы почитают чай не в качестве напитка, а видом пищи, почему и прибавляют в него многие инородные продукты, фрукты и овощи, муку и соль, а также и прочее. Так, иные готовят яичный чай, взбивая в стойкую пену яичный белок, желтки, сахар и лимон, а затем заваривая их на водяной бане с крепким черным чаем. Часто делают чай с фруктами, с медом, с пряностями, из которых наиболее применимые корица и гвоздика, соединяют чайные настои с лимонами, апельсинами и мандаринами, а также с цедрою этих плодов и со свежеотжатым соком, употребляют его и с яблоками, и с сухофруктами. Есть и еще одно, совершенно особое, употребление для чая - из него часто приготовляют согревающее снадобье, обильно умащенное опьяняющими напитками, совокупленными со сладостями и пряностями. Делают из него гроги, совмещая горячий чай с ромом и коньяком на голландский манер, и вкладывая меду с лимоном и лимонными корками, а также и пунши, заменяя коньяк изрядным количеством красного вина и прибавляя множество сахару, а еще и апельсиновую цедру. Хитростью пунша считается то, что куски сахару не просто опускаются в него, а лишь предварительно натертыми апельсинной коркой до ярко-оранжевого цвету, после чего вся композиция варится и подается очень горячим. Чайный взвар зачастую объединяется с одним только красным вином и сахаром, иной же раз пунш готовится с яйцом и мускатным орехом, а по праздникам делается на чаю чайный глинтвейн, для которого берут лист самого лучшего сорта, самые отборные пряности и сок яблок и винограда, которые томятся, но не варятся и не кипятятся, на слабом огне долгое время, крепятся коньяком, после чего объединяются с чайным настоем. Глинтвейн весьма подходит для больных, подающих надежды к выздоровлению, но слабых силами настолько, что неизвестно, способны ли они одолеть недуги, а еще и угнетенных душою, коих сие питие соками жизненными наделяет и потенциями, и жаждою жизни.
Истомленному рассказом и связанным с ним душевным переживанием страннику я велел подать восстанавливающий силы черный чай, собранный в предгорьях Гиндукуша, и высушенный цельными листьями, скрученными в виде небольших трубочек. Чай такого рода собирают не иначе, как по утренней росе, когда на террасы, на которых высажены чайные кусты, выходят юные девы, ловкими тонкими пальчиками отщипывающие лишь избранные листья, подходящие как по размеру, так и по возрасту, чтобы они слагались один к одному. Сбор листа продолжается всего-то один-два часа - от рассвета, в коем в тумане только-только проглядываются ряды кустов, до того момента, как солнце начнет высушивать росистые капли, выпавшие на листья из влажного морока, потому что во всякое иное время с тех же самых кустов способно получить лишь самый обыкновенный чай, хотя и весьма высокого качества, но - рядовой. Самому же молодому кусту в том месте минуло едва ли не триста лет, так что он пророс корнями своими сквозь рыхлую верхнюю почву до самых глубинных каменных глыб, из которых и черпает свою силу и необыкновенный аромат.
В отличие от многих других народов, средь которых довелось мне пребывание свое иметь, я полагаю чай все-таки изысканным напитком, но отнюдь не средством пропитания, хотя и в том он подобающе пригож, а от того отрицаю саму мысль о совокуплении чайного настоя с молочными продуктами, ибо от них, по мнению по моему, чай обретает отчетливый кровяной привкус, а это губит его непревзойденный вкус. Поэтому прислуживающие мне никогда не подают мне чай с молоком, а сопровождают его многими приправами, как то: медом и халвою, и шакер-лукумами, и рахат-лукумами, и пастилою из айвы, и вялеными финиками и смоквами, и вываренными в меду орехами и миндалем, и сваренными в сахарном сиропе молочной зрелости волошскими орехами, как их обыкновенно готовят в Кахетии - так, чтобы кожура совершенно обуглилась, а внутри ядро оставалось нежным и сладостным, а еще сушеными персимонами, кои положено сохранять от порчи не иначе, как в древесной золе, а для того потребно пережечь арчевые дрова до белого пеплу, и тщательно собрать его, и сахаром коричневым кленовым, и сахаром белым тростниковым, мелко наколотым, и лепешками из белой муки, пропитанными коровьим маслом, растопленным с шафрановым порошком, и пирожками, зажаренными на хлопковом масле, которое единственное из годных в пищу не пригорает и не меняет вкуса, даже будучи прокаленным, в каждом из которых в начинку были положены кусочки разных фруктов, лучшим же почитаются яблочные из тех, что в Ферганской долине произрастают, или же айвовые, а сорт айвы никакого значения не имеет, ведь всякая из них она хороша, что в Хинде, что в Персии, и в иных местах, а также и иными разными сластями и прикусками.
