— Кого? — настаивала я.

Он пожал плечами.

— Просто одного пленника. Он был там, когда меня привели. Он был ониксом, но ты напоминаешь мне его. То, как ты потираешь глаза и нос. Он так же делал. А еще то, как ты держишься, как наклоняешь голову, когда кто-то говорит. У тебя такой же прямой взгляд. Как будто еще чуть-чуть, и ты разозлишься.

Был? Это слово рикошетом пронеслось в голове.

Он продолжил.

— У тебя похожие... повадки.

Меня затрясло. В желудке появилось неприятное чувство, от которого мутило.

— Что с ним случилось?

— Однажды они забрали его из камеры для каких-то экспериментов, — серость затуманила его глаза. — Он не вернулся обратно. Но знаешь, что самое ужасное?

Что могло быть хуже его смерти?

— Что? — спросила Тамра, держась так неподвижно, будто камень, и я поняла, что в ее голове крутились те же мысли, что и у меня.

— Его предал его же вид. Он сказал, что кто-то из его Стаи обманул его, и поэтому его поймали. Его привели прямой дорогой к охотникам.

По коже одновременно прошелся жар и мороз. Я с трудом пыталась проглотить ком в горле.

— Как его звали? — спросила я натянуто, онемевшими губами, которые едва шевелились.

Только не называй имя моего отца. Только не Магнус. Не Магнус.

— Магнус.

Я вскочила на ноги, широко раскинув руки в стороны, словно искала, за что ухватиться, вцепиться. Мир вокруг завертелся. Красный цвет застилал глаза. Тамра опустила голову, накрыла ее руками и поддалась слезам, от которых все ее тело затряслось.

Я забарабанила в стенку фургона так, что заболели ладони, но даже это меня не остановило.

— Остановись! — закричала я. — Остановись!

Фургон замедлился. Когда он остановился, я открыла двери и выбежала, проскочила мимо деревьев так быстро, как только могла. Не заботясь о том, куда шла. Просто пыталась убраться подальше, сбежать от боли, безжалостной и пульсирующей в моей груди.

Уже на расстоянии я услышала, как меня звали по имени, но я не вернулась. Не остановилась.

Я бежала. Деревья пролетали мимо. Но боль не исчезла. Я не могла оставить ее позади. Она следовала за мной. И с новым приливом мучений я поняла, что она будет со мной всегда.

Я остановилась, беззвучные слезы горячими струями потекли по щекам. Покачнулась и упала, приземлившись на колени. С горестными рыданиями согнулась пополам и ощутила позыв к рвоте, а затем содержимое желудка опустошилось. Когда внутри меня уже ничего не осталось, я свернулась в плотный клубок на земле. Ветки и сосновые иголки царапали каждый оголенный участок кожи, но у меня не было сил волноваться об этом.

Теперь я знала. Наконец-то я знала. Спустя все это время. Папа был мертв. Его предал кто-то из Стаи. Кто-то, с кем я жила все эти годы.

Листья зашуршали рядом со мной, и показалась Тамра, словно призрак, возникший из ниоткуда. Ее грудь вздымалась после бешеного бега по лесу. Волосы всклокочены, словно серебряно-белый нимб вокруг нее. Наши взгляды встретились, и мы разделили понимание, правду о том, что случилось с папой. Ее глаза, как будто изо льда, мерцали влагой всего в паре метрах, разделяющих нас.

— Тамра, — прошептала я, ее имя вырвалось из меня.

Ее лицо выглядело шокированным: совершенное отражение того, что чувствовала я. Она резко кивнула, слова нам были не нужны. Мы проживали один и тот же кошмар в тот момент.

Словно сговорившись, мы кинулись друг к другу в объятия. Рыдая, словно маленькие девочки. Я утерла влажный нос.

— Знаешь, я всегда надеялась, что он жив, — сказала я между всхлипами и рыданиями.

— Знаю. Я тоже.

Она старательно кивнула.

— Мама. Мне нужна мама.

Ее голос надломился, и она снова заплакала.

Я схватила ее за плечи, уверенность овладела мной.

— Мы ее найдем.

Она единственная, кто у нас остался из родных. Теперь, когда правда о судьбе папы душила меня, я чувствовала потерю мамы еще острее.

Треснула веточка. Мы обе обернулись и увидели Уилла. Он остановился, подняв руку вверх, словно извинялся за вмешательство.

— Все в порядке, — хлюпнула носом Тамра, и утерла слезы с мокрых щек. — Мне... мне нужно немного побыть одной.

— Ты можешь не...

Уилл начал говорить, но она закачала головой и проскользнула мимо него.

Я подняла взгляд на Уилла, чувствуя себя больной, уязвимой, сломленной. Словно я никогда больше не стану целой.

И тут он подошел ко мне и заключил в объятия. Я повисла на нем, позволила поддержать меня. Он выдохнул мое имя.

— Джасинда.

Я схватилась еще крепче за его футболку, пальцы побелели от напряжения.

— Он на самом деле умер, — сказала я, смотря в его переменчивые глаза.

— Я знаю, я знаю, — нараспев зашептал он.

— Мне всегда хотелось знать правду... Но глубоко внутри я верила, что он жив. Теперь я это понимаю. Все это время... Я никогда не думала, что он на самом деле умер.

— Для тебя лучше, что ты узнала. Больше никаких мучений и бессмысленных догадок.

Слезы покатились по щекам. Я была убеждена, что в этом нет ничего хорошего. Раньше у меня была надежда. Теперь у меня не осталось ничего. Ничего кроме горя и абсолютной уверенности, что папа мертв. Я больше никогда не увижу его.

Я еще сильнее сжала Уилла, если, конечно, такое было возможно. Как будто это могло хоть как-то успокоить ноющую боль. Но боль только нарастала. Расцветала в груди до тех пор, пока более сильные эмоции не взяли над ней верх. Ярость разрывала меня, пока новые, отвратительные мысли возникали в моей голове. И я позволила, позволила ярости овладеть мной.

Я вобрала в себя огненное дыхание, глубоко внутрь, где оно стало еще горячее. Кто-то предал моего отца, и не требовалось много времени, чтобы вычислить, кто, возможно, это был. Северин. Корбин ясно дал понять, насколько его дядя был враждебен к моему отцу, насколько Северин чувствовал угрозу в моем отце. Но папа не пытался воевать. Он просто хотел забрать свою семью куда угодно, подальше от Стаи. К несчастью, мы не сбежали прежде, чем он попался в ловушку.

Я выдохнула через нос, разжала пальцы, ослабляя захват, державший Уилла, больше не нуждаясь в близости, в то время как новая цель захватила меня. Я знала, что мне делать. Я возвращаюсь назад. Обратно в Стаю.

Раньше я искала правды. Теперь я ищу справедливости.

Но когда я найду ее, когда предатель будет раскрыт и наказан за то, что он сделал с папой, только тогда я смогу излечиться. Тогда я стану свободной.

Глава 16

Немного было сказано с тех пор, как я вернулась в фургон вместе с Уиллом. Мы все сидели потрясенные в кузове, на лицах застыли оцепеневшие выражения. В желудке не проходило тошнотворное чувство. Сначала была встреча с охотниками, затем мы узнали, что Мирам — это тикающая бомба, а потом новости о папе. Что дальше? Я почувствовала, как задрожал фургон, а затем остановился, словно его силы тоже истощились.

Мы наконец-то добрались до стоянки грузовых автомобилей, где оставили «Лэнд Ровер» Уилла. Место, где, предположительно, мы должны были разойтись с Кассианом и Мириам. Место, где я должна была наконец-то оставить Стаю позади.

Вот только я не могла этого сделать.

Я уже должна была понять к настоящему моменту, что не все так просто, как мне казалось. Если бы я даже не узнала правду о папе, все еще оставалась Мириам. Нужно было что-то делать с ее отслеживающим имплантом. Хоть она и была дочерью Северина и даже работала на него, следя за мной, я не собиралась винить ее в этом.

Я вымученно моргнула. Станет ли легче когда-нибудь? Будет ли... не так тяжело?

Выбравшись наружу, оглядела окрестности. Мы припарковались позади заброшенной заправки, благодаря которой нас нельзя было увидеть с дороги или из машин, проносящихся мимо. Я заерзала на месте. Зыбкий асфальт крошился под ногами, трава проросла в извилистых трещинах. «Лэнд Ровер» Уилла стоял неподалеку, где мы его и оставили.