Вздыбленные бульдозеры и машины для шпал тихо перекликаются в молчаливом отьединении, в оставленных распадках. Тихий лес – лучший из всех на планете – как бы в полудреме, в живом свечении вслушивается в разные технические звуки.

Тайга все равно смыкается вслед за человеком, и только правильно построенные железные дороги сохраняют свой строгий, ухоженный порядок посреди дружественной вечной тайги.

Некоторые люди рождаются только для того, как бесконечные вагоны с темным напитком – нефтью. Они уже не понимают, где судьба, а где и кровь – так переплетаются и рождаются рабочие династии великих железных дорог.

Когда-то первый зачинатель из топких болот карельских ли, белорусских ли, собирая свои зубы в красном, в первой ягоде и крови, тихонько восклицал, углядев десятника в рассветном, мерцающем и в уже угасшем дне: «Доколе»?

Именно так зародилась беспредельная любовь, которую не потопили ни бесправие, ни смертельный выкуп из рабства, ни голод, ни великие потрясения беспощадной и великой страны.

Железная дорога! Слышишь ли хохот восхищения до неба о тебе?

Потомки восставших и уцелевших до тебя тянут ветку за веткой из рождения в рождение новой страны, новых правителей, ничего не замечая кроме работы, судьбы и предназначения.

Даже БАМ, АЯМ, Томмот и сегодня ждут своих любимых, вне времени и пространства летящих в запредельность строителей.

Железная дорога – это мир в запредельность для всех своих, включая себя.

Только стремление в запредельность обеспечивает бессмертие всех рабочих начинаний и профессий.

Всех обеспечить запредельностью при жизни может железная дорога.

Железная дорога поэтому не завидует, не взыскивает – свободные дороги запредельных пространств вмещают всех.

Освящаться работой, как первым снегом, знают даже женщины в оранжевых жилетах – вся страна строится ими, женщинами.

Все братские кости играют в неведомую игру, понятную только им, людям из запредельности. Для всех остальных – они работяги.

Знание истинных трудов простого человека делает человека обыденного тоже причастным к полету – открывает свежий воздух внутри себя.

Железная дорога реагирует только на события Вселенной. Ее работники не знают предсказуемый и хищный мир карьерных схваток – они выше борьбы за просто желудок, они сами обеспечивают желудками и богатством всех.

Железная дорога одновременно организовывает жизнь в разных направлениях. В минуты войн и прочих опасностей она может резко сжиматься и, распрямляясь, воссиять невыносимым солнцем во всех направлениях света, поднимая новых людей.

Мостовики, вагонники, проводники, путейцы, энергоснабженцы и обходчики, некогда начавшие путь как необходимость, год за годом, километр за километром вытянули себя стройно до волшебников высокого класса в своем деле.

Все одинаково любят три вещи на свете – безопасную дорогу, сон и еду, и железная дорога сегодня подразумевается только под этими категориями.

Железная дорога – живой календарь народной памяти благодарной. О прошлых временах не молчат и составы – стройные ребра жизнеобеспечения страны, скромные поезда с красными звездами на лбу, как отличившиеся собратья от всех остальных.

Гудки и свет приближающегося состава отзывались эхом во всех вселенных, как небесное согласие на спасение, на смерть до времени, на радость, на голод и потери, на короткий и длинные пути – на все то, что преодолевает человек, будь он не таким вечным, как сейчас.

Железная дорога, как родитель, уже без ведома стихий и препон, дышащих отовсюду, с высоты и снизу, прямо и четко двигалась, перестав отличать меридианы и расписания дорог – совсем как сердце, бесперебойно гоняющее жизнь, спасение, радость.

Только смертный идет в бессмертие, и машинисты, и проводники до мирных конечных станций, не смяв карту жизни себя и всех остальных, как спасенные острова выгружали остатки людей – живых людей.

И в наше время есть черные составы. Внезапность войн и стихий природных, изобильных для людей, не остановит и время.

Гибнут люди, растения, целые планеты при цветущих садах жизни для всех остальных.

Матери, встречающие сыновей и дочерей из черных составов, видят не серебро слез вдруг отвернувшейся луны, а сияние солнца, выплывшего, как золотая колыбель для новых детей и внуков одновременно.

Проводник, доверенное лицо молчаливого состава, из стойкого восклицательного знака сразу превращается в точку окончательно.

Встречаются закрытые государства из категории неспящих. На решетках, как в амбразурах, висят живые люди и глядят по ту сторону земли на господство торжествующего закона для них, ставших уже до и после нас. Это – арестанты.

Свежий ветер, как привет из остатков судьбы, просачивается вольно через эти таинственные вагоны, оставляя лишь немое удивление и все же надежду на возрождение слова «домой».

А тот, кто не вернулся, все равно вернется следующим летом. Ведь только природа умеет хоронить без остатка, без фальши для фосфора, для свечения.

А поезда летят, петляют, задумываются в горделивых гудках и блеске славы – как части тела человека, складываются в индивидуальность.

И миллионы индивидуальностей пробуют на себе первые нежные толчки отъезжающего состава, и каждый раз как в первый раз радуются и смакуют будущий путь.

В этих льющихся через край вагонах можно встретить всех братьев и сестер.

Все зовут к себе разные стихии, различия класса вагонов тому не помеха – во всех вагонах всегда есть еда, в этот час сокровенных речей, откровений мимолетных служит даже приправой для будущих отношений.

Хлеб и вода – цари вселенных. Это к ним приникали правые и неправые в окнах этапов в ровном согласии неба и земли, а сегодня чай – спутник неспешных движений, красота и порядок, доступный всем.

Для всех голодных, бывших и будущих, каждый вагон справляет день рождения снова. Воды и прочих жидкостей вдоволь, да и в закусках разных нет равных сегодня.

Везет свои юные яйцеклетки мама будущего гения. Мама едет поступать на учебу. Смесь дешевых тряпок, доверчивой души. С гением человечества пьют чай все совагонники, крыло чуда ощущая как данность от хорошего вечера.

Едут дети на курорт, воспитательница отважная заменяет им мать и отца. В вагонной духоте слышны отзвуки проводивших их станций и городков.

Возвращаются блудные сыновья и дочери, в добрый час перескочившие через личные десятилетия без истерики, и суеты, и сердечных разговорчиков со всеми.

Отважна бабушка, свесившая ноги с верхней полки, где, как в школьном атласе, тщательно и самой природой прорисованы разнообразные и поучительные пятна. Пятна истории человека-страны.

Проводница, женщина средних лет, держит в руках, как котят, разную снедь, краски и вкус которых провожают с благодарностью, с ожиданием, которая сейчас сбудется.

В поперечном сечении шпал, в прямых и плавных изгибах сверкающих дорог нарисованы невидимые ордена мужества разных наград – за путешествия просто так со свободным дыханием, за открытия красоты всех встречающихся стран, за спасение жизней, за доброту народную, да и за все хорошее, как говорят в народе моем.

Обыденную торжественность величия железки каждый человек чувствует, но не в силах выразить словами. Выражают телами, усаживаясь торжественно, согласно купленному проезду.