Да и множество других вопросов лежало за теми пределами.Кто бил стёкла в самодельной лаборатории,когда Лысый готов был воткнуть в меня эту вакцину? Умер или же не умер Цыпа? Кто перестрелял химиков? И вот ещё,тревожный и,может быть,самый главный для меня: кто и зачем стрелял в моё окно?
Роман не стрелял - зачем ему это надо,если он на следующий день беспрепятственно зашёл в мой дом и увёз меня,никого не опасаясь,ясным днём при светлом солнышке.Мурат - возможно,но маловероятно; скорее всего,он позвонил бы и грозным голосом объяснил,что меня ожидает,если я сделаю то-то и то-то.Или наоборот,не сделаю.А стрелял тот,кто напрямую не захотел светиться.Значит - кто-то третий.
Ещё какие загадки стоят на очереди?
Ба! А Ларисочка? Она каким образом втёрлась в эту компанию? Ах,Ларисочка,ах лиса...Вот кто мне ответит за все сегодняшние неприятности!
* * *
Ага,так и ответила! Женщину,как и политика,не загонишь словами в угол.Впрочем,нечто покаянное я всё же от неё услышал,но для этого пришлось немного сгустить краски.
В обеденный перерыв мы вдвоём сидели в фойе на диване,я вполголоса рассказывал об ожесточённом,как там его зовут...боеконтакте,возникшем вчера после её ухода,о трупах,лежавших на остановке,а она смотрела круглыми глазами,ахала и содрогалась.Натурально так содрогалась,без дураков.Посчитав,что нагнал на неё достаточно страху,я сказал:
- Что же ты меня так подставила?
- Я? Тебя? - изумилась она,опять же вполне натурально.- У меня и в мыслях не было! Разве я могу тебя,Конусов,подставить? Плохо ты обо мне думаешь.
Я посидел немного с раскрытым ртом,закрыл его,снова открыл и спросил,наконец:
- А...как всё получилось?
- Что получилось?
- Зачем ты меня выдернула из дома? - продолжил я,начиная раздражаться.
- Владик попросил.
- Какой ещё Владик?
- Ну ты же знаешь его! Из спектроскопии.
- Он что,знаком с этим Муратом?
- Ой,ну откуда мне знать,знаком или не знаком? - произнесла она,тоже слегка раздражаясь.- Ему Мурат заплатил,вот он меня и вызвал,чтобы я тебя вызвала.
- Вот как! - я был в полном изумлении.- А... сколько Мурат тебе заплатил?
Она поджала губы,помолчала и ответила:
- Семьдесят долларов.Видишь,я ничего от тебя не скрываю.Если бы я знала,что так получится...Ты на меня не в обиде?
- Поскольку уцелел,то не в обиде,- довольно сухо ответил я,встал,сказал "Спасибо,Ларисочка!" и ушёл.
Искать Владика я,конечно,не стал.Зачем? Ему ведь тоже заплатили.Семьдесят долларов - немалая сумма для инженера или техника в ихней спектроскопии.Так что вопросов нет.
После обеда я сел за свой стол и углубился в работу.Суть работы заключалась в том,что для случайной величины (упомянутой мною здесь чуть ранее),кроме плотности вероятности теперь требовалось определить функцию корреляции.Что это такое - не суть важно.На фига эта функция потребовалась одному из заместителей директора института,я не знал,да и возиться с нею мне не хотелось,но заместитель был одновремённо и начальником нашего отдела,так что приходилось страдать во имя науки...Рядом за своими столами страдали над чем-то архиважным Грехмановский и Ситкевич,а вот Калачёва с утра носило где-то вихрем,скорее всего в экспериментальных мастерских,где безвременно прозябал его заказ на какую-то гениальную установку.Ну,потом Ситкевич и Грехмановский один за другим незаметно куда-то исчезли,а Калачёв,наоборот,появился,энергично потёр рукой об руку,сел за свой стол и вздохнул.
- Не горюй,всё наладится,- пробурчал я в утешение ему.
- Надо полагать,- откликнулся он с некоторым сомнением в голосе.Сколько времени зря потерял...
Конечно,он имел в виду своё безделье на больничной койке,и я ему посочувствовал:
- Да-а...Как это тебе удалось так быстро вырваться?
Калачёв хмыкнул,как-то по змеиному улыбнулся и сказал:
- Они хотели найти у меня какую-то наследственную болезнь.
Я оторвался от функции корреляции,взглянул на него и спросил:
- Это ещё зачем?
- Холера их знает,- отвечал Калачёв искренним голосом.- Наверное,для моей же пользы.
- Зачем же тогда ты голодовку объявлял?
- Они до маразма дошли,- нервно объяснил Калачёв.- Всех моих родственников хотели на учёт поставить,чтобы анализы у них брать.А у меня родственники живут в Новосибирске и на Алтае.Представляете,какая морока с анализами могла быть? Тогда я объявил голодовку.Они сразу отстали.
- И выписали?
- Нет.Выписали,когда я сказал,что никаких процедур делать больше не буду.Сразу пришёл главный и объявил,что я здоров.
- Молодец,отмазался,- похвалил я задумчиво.- А кто конкретно твоих родственников хотел достать?
- Откуда я знаю? - возмутился Фомич.- Приходила какая-то медсестра с анкетой.
- А зовут как?
- Зовут? Альбиной Михайловной.А что?
- Альбина Михайловна? - переспросил вошедший в тот момент Ситкевич.Которая завмашбюро? Что с нею такое?
- Завмашбюро - Альбина Михеевна,- поправил я.- Михайловна в больнице работает.
- А! Беленькая,пожилая,дочь в музыкальную школу ходит,- продолжал приставать Ситкевич.- И что?
- Фомич,объясни ему,куда дочь пожилой и беленькой ходит,- попросил я.Человек сильно хочет.Иначе работа остановится.
Ситкевич не обиделся.
- Интеллектуальную работу,которой мы занимаемся,остановить невозможно,- произнёс он назидательно и поднял вверх палец.- Её можно делать в любых условиях.Например...
Когда,где и при каких условиях можно делать интеллектуальную работу,я слушать не стал.
Ну,далее до конца рабочего дня всё шло уже своим чередом.О вчерашних бурных событиях напомнила лишь многостарадальная остановка городского транспорта,мимо которой я шёл,возвращаясь домой.Вот здесь лежал убитый шальной пулей мужчина...
- Стреляют по простым людям,как по мишени,- произнёс чей-то голос за моей спиной.- Скоро носа не покажешь,чтобы не получить по нему.
Я обернулся.Сзади шёл небольшого роста мужичок в потрёпанном костюме,с плешью на голове и с толстыми,вывернутыми губами.
- Я говорю,человека вчера здесь,на остановке,убили,- пояснил он,пристроившись рядом.- Из автомата.Ехал домой,а попал в морг.
- Я знаю,- буркнул я,удивляясь тому,как быстро слухи проникают в толщу народных масс.- Видел.
- Ага,- согласился мужичок.- Я не видел,мне рассказали.Мурат рассказал.Тебе привет от него. Я стал,как вкопанный.Нет,этот мужик не из толщи народных масс.Хотя выглядит вполне подходяще.
- Как у него со здоровьем? - озаботился я.
- Прооперировали удачно,- сообщил он.- Жизнь вне опасности.Чего стоим? Пошли.
- Нет,не пошли,- не согласился я.- Говори,что надо и разбежимся.
- Бутылочку ему надо какую-то,- сказал плешивый и вздохнул.Пузырёк.Флакончик.Велел сказать,что он жив и скоро будет здоров.Чтобы ты никому другому не надумал отдать.Заплатить обещал.
- Слышал я всё это уже,- я поморщился и посмотрел поверх его головы на разросшийся куст акации.Интересная мысль пришла мне в голову.- Пузырька-то у меня нет.Но я тут вот что узнал недавно...Ты Мурата увидишь ещё?
- Может быть,- сказал мужичок осторожненько.- Говори,что узнал.
Я посмотрел на него скептически.С единственной целью: чтобы он проникся важностью сообщения.
- Цыпа,говорят,живой.
- Цыпа? - мужичок пожевал толстенькими губами.- Кто говорит-то?
- Шофёр из больницы.Который жмуриков возит.Сбежал Цыпа,говорит.
- Ага.Ещё что знаешь?
- Ничего.Кому Цыпа нужен - пусть ищут.
- Может,кому и нужен,- произнёс мужичок неопределённо и опять вздохнул.- Бывай.Не забудь про Мурата,а то обидится.
И пошёл к остановке.
А я пошёл домой.
* * *
Но дома мне не давали покоя всякие нескладные мысли.Меня почему-то беспокоили родственники Калачёва.Не сами по себе родственники,а интерес,проявленный к ним.Даже какие-то дурацкие анализы для них придумали...И ещё я был убеждён,что Коршуновский про Цыпу безбожно врал.Потому врал,что,хотя Цыпа и помер отчего-то,но тело его вследствие каких-то таинственных и достаточно веских причин в морге отсутствовало.Это фантастическое предположение объясняло ложь: пациент не помер,а сбежал,ищите...А что Цыпа кому-то нужен,я теперь не сомневался.Знать бы ещё,зачем...
