– Да, мистер Бофейн?

Взгляд его темно-серых глаз казался слегка отрешенным и невозмутимым, и я подумала, что так мне даже проще делать вид, что этот мужчина и тот, с которым я общалась в прошлую ночь, – совершенно разные люди.

– После того как разберетесь тут, не могли бы вы зайти ко мне в кабинет?

Я кивнула, стараясь не обращать внимания на боль в том месте, где теперь, видимо, наливалась шишка.

– Конечно, только дайте мне пару минут, если можно.

Он взглянул мне в лицо, и в его взгляде почудилось беспокойство, а потом коротко кивнул и направился в свой огромный кабинет, окна которого выходили на Броуд-стрит. Я почувствовала на себе любопытный взгляд его личной секретарши Кэй Тетли, восседавшей за большим столом из красного дерева, подняла глаза, и та старательно сделала вид, что изучает электронную почту.

Я включила компьютер и разыграла целый спектакль: убрала сумочку в ящик, разложила документы, над которыми предстояло работать, на рабочем столе рядом с кружкой с забавным изображением чернокожей южанки – подарком от Люси, потом извлекла пакет, где лежал пиджак, и направилась к кабинету мистера Бофейна. Несмотря на то что губы пересохли и, как мне казалось, потрескались, я с трудом подавила порыв освежить помаду, не желая подогревать интерес со стороны Кэй – достаточно было и подозрительного мятого пакета в руках.

Босс стоял, держа в руке дымящуюся чашечку кофе, отвернувшись к окну, рядом с целой батареей компьютеров, которые, казалось, никогда не выключались. Даже в эту невыносимую жару на нем был черный костюм, из-под рукавов которого выглядывали белоснежные накрахмаленные манжеты со сверкающими на солнце золотыми запонками. Сам кабинет сохранял стиль старинного особняка, когда-то бывшего резиденцией богатых предков моего босса и превращенного в офис компании «Бофейн и партнеры» еще его прадедом.

До этого визита мне пришлось лишь раз заглянуть в его кабинет, чтобы передать какие-то документы.

Высокие потолки были украшены по краям ионическим лепным орнаментом, а в самом центре из изящного гипсового медальона свисала старинная люстра. На стенах я заметила несколько картин, и среди них – акварель уроженки здешних мест, художницы Мэри Уайт. Я сразу узнала картину, так как видела ее на выставке в Музее искусств Гиббса, и вспомнила, как стояла перед ней и думала, каково это – владеть таким изысканным произведением искусства и любоваться им сколько душе угодно.

Полы были из настоящей ядровой сосны, а посередине лежал огромный персидский ковер насыщенных бордовых и темно-синих тонов. На рабочем столе стояла лишь одна фотография в рамке. С моего места было не видно, что на ней изображено, но я не сомневалась, что это была фотография счастливо улыбающейся маленькой девочки. Мои губы чуть не расплылись в улыбке, когда я вспомнила ласковое прозвище, которым называл ее отец. Горошинка.

В комнате отчетливо пахло книгами и жидкостью для полировки мебели, и сквозь этот запах едва уловимо пробивался тот же аромат, который исходил от пиджака мистера Бофейна. При мысли об этом я невольно покраснела и обрадовалась, что он стоял ко мне спиной и не видел в этот момент моего лица.

– «Патетическая соната» Бетховена. Вот что вы играли вчера вечером, когда думали, что в баре уже никого нет. – Он повернулся ко мне. – Я не ошибся?

Этот вопрос застал меня врасплох, и, не успев даже смутиться, я кивнула.

– Удивительно, что вам удалось ее узнать. Должна признаться, я изрядно подзабыла классический репертуар.

Он сделал глоток кофе из чашки и взглянул на меня оценивающим взглядом.

– Не хотите ли кофе? – Он указал на серебряный кофейный сервис на подносе, стоящий на старинном буфете у дальней стены.

Мой организм жаждал кофеина, но я слишком нервничала, чтобы суметь налить кофе и выпить его, не расплескав.

– Нет, благодарю вас.

Он наблюдал за мной еще некоторое время, а потом указал на кожаное кресло у письменного стола.

– Пожалуйста, присаживайтесь.

Он подождал, пока я усядусь, а затем произнес:

– Надеюсь, муж вашей сестры вовремя попал на работу?

Я не сразу сообразила, о чем он говорит, а затем вспомнила машину, на которой я приехала к Питу, и обещание мистера Бофейна доставить ее к дому вовремя, чтобы Глен успел на работу. В офис из дома не звонили, поэтому я предположила, что с машиной все в порядке.

– Да. Благодарю вас… За все.

Босс кашлянул. Очевидно, он так же хотел уйти от этой темы, как и я.

– Прошлым вечером я упомянул, что у меня есть для вас кое-какая дополнительная работа.

– Мне бы хотелось узнать об этом побольше, но, понимаете… боюсь, мои домашние обязанности не позволят мне добавить еще несколько часов к моему рабочему графику.

– Вы имеете в виду необходимость ухода за вашей сестрой?

Я кивнула.

– Муж сестры работает допоздна, а у мамы запущенный артрит, и ей трудно ухаживать за Евой. Поверьте, я высоко ценю ту свободу, которую вы предоставили мне здесь.

На какое-то мгновение меня охватила паника, так как я подумала, что, может, именно поэтому он и предлагает мне другую работу, что его не совсем устраивает моя работа здесь, в офисе. Может, ему нужен кто-то более надежный на моем месте, кто-то, кто мог бы позволить себе подольше задерживаться в случае необходимости и не срывался бы время от времени с работы среди бела дня.

Его слова прервали поток моих безрадостных мыслей.

– Видите ли, я вовсе не желаю еще больше нагружать вас. Я просто подумал, что мы можем договориться так, что новая работа станет взаимовыгодной для нас обоих. Мне не придется волноваться, что двоюродная бабушка сидит целыми днями одна, а у вас будет дополнительный источник доходов.

Я опустила глаза и принялась рассматривать руки. Казалось, у меня внезапно пропал голос. Но я все же выдавила из себя почти шепотом:

– А вы предложили бы мне эту работу, если бы не увидели меня вчера вечером в баре?

– Давайте считать, что это счастливый случай. Вчера вечером я узнал, что двоюродная бабушка хочет вернуться домой, а потом случайно встретил вас. А потом услышал, как вы играете на фортепьяно, – очень мягко произнес он.

Я подняла взгляд. На его лице было серьезное выражение, а глаза смотрели оценивающе.

– Видите ли, дело в том, что мои двоюродные бабки, родные сестры моей бабушки, были великолепными пианистками.

Он замолчал, а я не решилась нарушить повисшую тишину.

– Тетя Хелена сейчас пребывает в глубокой печали, – после некоторого раздумья продолжил босс. – Ее сестра, с которой они практически не расставались, умерла, и теперь тетя возвращается в дом, в котором они долгие годы прожили вместе. Теперь ей предстоит жить там в полном одиночестве. Я постараюсь ее навещать как можно чаще, по мере возможности, конечно, и найму ей сиделку, которая будет ухаживать за ней двадцать четыре часа в сутки, но все же я надеялся, что, может быть… будет кто-то еще.

– Но почему вы выбрали именно меня?

На этот раз он ответил не раздумывая:

– Потому что я видел, как вы заботитесь о сестре, как ответственно относитесь не только к ее благополучию, но и к работе, которую выполняете здесь. И когда я встретил вас прошлым вечером… – Мистер Бофейн замолчал и направился к буфету, чтобы налить себе еще чашку кофе. Он двигался с изяществом и в то же время со сдержанной силой, как сжатая пружина, готовая распрямиться. И я невольно обратила внимание на то, какой он высокий и как выверены и точны его движения. Мистер Бофейн сделал вид, что поглощен помешиванием кофе в чашке.

– Я буду платить вам на почасовой основе столько же, сколько плачу здесь. Хотелось бы начать с пяти часов в неделю – время вы можете выбирать сами. Я также буду оплачивать время, затрачиваемое на поездки туда и обратно. К тому же вам будет предоставлена машина, чтобы ездить на Эдисто или куда-либо еще, если понадобится.

Он пристально посмотрел на меня, и, заметив, как блеснули его глаза, я подумала, что он, наверное, о чем-то умалчивает.