Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Разорвав контакт, Тсуна наклоняет голову вниз, скользя полувлажным, немного шершавым от жара языком по шее мужчины. Одновременно легко надавливает на низ живота и плавно ведёт руку к паху, забирается под трусы с выделяющимся контуром возбуждённой плоти. Холодные пальцы заставляют Занзаса вздрогнуть и сделать рывок в попытке подняться.

Ничего не вышло, его ещё крепче прижали к кровати, несмотря на злое шипение и угрозу отыметь грубо и без смазки.

- Ты обещал, – напоминают.

- Заткнись, – босс Варии недовольно морщится.

Тем временем Тсуна торопливо двигает рукой, поглаживая член любовника. Саваде и самому жарко, но не настолько, чтобы отказаться от восхитительного ощущения маленькой победы. Он прекрасно понимает, кому из них прямо-таки судьба стать боттомом, но разве это настолько важно сейчас?

Глаза цвета жжёного сахара вспыхивают лукавыми искорками азарта. Кто-то другой этого бы не заметил, однако Занзас не «кто-то», и шало оскаливается в ответ.

- Быстрее, – торопит, подаваясь бёдрами вверх, – а то я могу передумать.

Тогда Тсуна приспускает с себя штаны и трусы, выставляя на обозрение соблазнительную задницу и эрегированный член. Немало льстит потемневший пожирающий взгляд партнёра. Надо же, сам Великий и Неповторимый способен на настолько незамутнённую похоть.

Савада вновь садится на талию, только в этот раз так, чтобы плоть Занзаса потёрлась о впадину между ягодицами.

Глаза мужчины – кипящая ртуть. Самоконтроль полетел к чертям.

Повторная попытка поменять позицию удалась с лёгкостью – мгновение спустя Занзас уже грубо заставлял встать любовника на колени и локти, а сам просовывал смоченный слюной палец ему в задницу.

«Доигрался», – обречённо промелькнуло в голове Савады.

Оставалось только расслабиться и надеяться вспомнить, состоялся ли сегодняшний завтрак – хорошо бы, если нет…

Массирующая сфинктер фаланга среднего пальца доставляла некоторый дискомфорт. Не напрягаться никак не удавалось. Тогда Занзас немного отстранился, прекращая манипуляции. Вытянул палец и совершенно неожиданно нанёс несколько последовательных ударов по ягодицам. От неожиданности Савада вскинулся, но его тут же вдавили головой в подушку.

- Считай, – бросили короткое, – до десяти.

И Тсуна, кусая губы, про себя вёл счёт. На десятом крепко зажмурился. Руки и колени дрожали.

Даже для него, оказывается, в боли была некоторая нотка сладости.

Рука у босса Варии была тяжёлая. Мужчина, глядя на покрасневшую кожу, просунул внутрь любовника два пальца, без церемоний растягивая мышцы.

Из-за лёгкого онемения Тсуна всё же смог расслабиться – правда, никак не удавалось унять дрожь.

- Давай, – единственное вырвалось из плотно сомкнутой полоски его рта, и Занзас, не отвечая, приставил к входу в желанное тело сочащийся смазкой член. Один вдох в оглушающей тишине, и тут же толчок – глубоко, со свистящим сквозь зубы выходом.

Савада невольно прогибается, будто хочет избежать проникновения – боли он пока не чувствует, но, кажется, ещё успеет. Зато когда плоть задевает простату, вся гамма ощущений торкает нервы в полной мере.

Хлюпающие звуки вперемешку с обоюдными негромкими стонами. Мутные, расплывающиеся круги перед глазами и бешено скачущий пульс. Это почти обычный трах, ничего не значащая разрядка. Просто ближе – уже некуда.

Руки Занзаса сжимают чужую тощую талию. Миниатюрный босс Вонголы всегда вызывал желание его задеть, сломать, поставить на колени, зацеловать до красных отметин по всему телу. Впрочем, последние два – выполнены, а первые – детская глупость, ревность, зависть. Врождённый дефект души. И ведь сколько раз пробовал поломать недоумка, как оловянного солдатика – ничего не вышло. А теперь – неважно.

Ритм движений почти обогнал беспорядочные удары сердец. Шлепки голой кожи друг о друга – существует ли более развратный звук?

Первым срывается Тсуна, с низким гортанным стоном срываясь в нирвану. За ним, негромко матерясь – Занзас. Так сказать, в своём репертуаре. Он даже не думает отстраняться, и сперма выплёскивается внутрь, заставляя возмущённо выругаться Саваду. Не способный вырваться, мужчина обречённо утыкается лицом в подушку, а когда становится нечем дышать, оборачивается. С укором глядит на самодовольного мерзавца.

- Скотина, – произносит осипшим от стонов и возмущения голосом.

В остатке вязкой пелены оргазма всё продолжает восприниматься немного иначе, но это быстро проходит, заодно в полной мере возвращая все ощущения от секса без смазки.

Занзас опускается рядом, тоже возвращаясь из своеобразной нирваны. Тсуна хочет было лечь на спину, но, едва опустив на кровать задницу, шипит, перевернувшись обратно на живот.

- Ты хоть когда-нибудь пользуешься презервативами? – хмуро спрашивает.

Тот презрительно фыркает, но затем соизволяет пояснить:

- Вряд ли ты кроме Киоко ещё с кем-то перепихнулся, а вы оба здоровы, я – тем более. С остальными бабами – естественно пользуюсь.

- А смазкой? – Тсуна кисло перекривился.

- Я не гомик, – последовал категоричный ответ.

Савада закатил глаза, поднимаясь. С кряхтением отправившись в ванную, он старался не замечать, как по внутренней стороне бёдер что-то течёт…

Занзас не стал его останавливать, они оба понимали – время не ждёт. Но, недобро прищурив веки, он слез с постели, включая чужой, забытый ноутбук. Имелось в нем кое-что оч-чень интересное.

Ч-2.5

Повесив сумку на плечо, Каору, не дожидаясь друзей, целеустремлённо шла в школу. Она частенько приходила, а точнее – приползала, не выспавшись, так как последнее время вела ночной образ жизни. Емитсу попытался отучить внучку, но безрезультатно – он сдался после того, когда обнаружил в своей машине пару выпущенных на волю, почти не ядовитых пауков.

Первым намечалась математика. Предмет никогда не давался Каору, сколько бы усилий она не прилагала. Бессильным оказался даже Реборн – от пинков девчонка в своё время научилась уворачиваться, бомбы – тушить, и в случае чрезвычайной опасности удирать к Кее.

Хотя Реборна, кажется, ситуация забавляла больше, чем удручала. Он иногда бормотал себе под нос, что хоть что-то от отца досталось – осталось узнать, чем подсобила мать. О самих родителях дома почти не говорили, а на попытки что-нибудь разузнать не реагировали: Реборн недоуменно пожимал плечами, хотя что с него взять, он же не намного старше Киоко, соответственно и её родителей помнит смутно, Нана чуть хмурилась и неуловимо переводила разговор на другую тему – так что потом и не вспомнишь, с чего начали, Емитсу тут же вспоминал про неотложные дела, а дядя Кея резко переставал с ней «молчать» и в компании с Хибертом отправлялся высоко на крышу – туда девчонке лазить не разрешали, да и не получалось. И почему она такая низкая?

Тихо вздохнув, Каору издалека разглядела здание школы. Неожиданно на её плечо села жёлтая птица.

- Хиберт-чан, – девчонка пощекотала того под клювом. – Извини, но ты не можешь пойти со мной сейчас, а то нас как в прошлый раз отругают. Ты же чуть не отгрыз ухо Утару.

Тот несогласно «теренькнул», перемещаясь поближе к шее. Поведя плечом, Каору засмеялась и прогнала питомца.

- Давай, кыш, дядя Кея, наверное, давно тебя ждёт.

Тогда птичка всё-таки улетела. Впрочем, летела недолго, всего лишь за соседний дом. Там приземлилась на веранду одного нежилого дома, где сонно зевал Хибари. Хиберт сел на протянутую руку, и они с Кеей долго смотрели друг другу в глаза. Разрывая контакт, мафиози позвонил Реборну:

- Как обычно. Ничего подозрительного.

- Тогда возвращайся.

Был самый обычный день. У ворот Каору встретилась с Рётой, Утаро и Юной, немного поболтала с ними, после звонка вместе с Утаро направившись в свой класс – к сожалению, в этот раз только их двоих распределили в один. После математики настал черёд английского. На школьном дворе младшеклашки затеяли игру в бандитов и супергероев.

Ч-2.6

Через пару часов ей исполнится тринадцать, и она считает, что имеет полное право всё знать. Восемь лет. Подумать только, восемь лет не общаться с самыми близкими ей людьми. Это уже выходит за грани нормы.

11
{"b":"586705","o":1}