— Откуда она знает? — Антонова сглотнула.

— Она очень проницательна.

— И что мне делать?

— Засунуть свои желания куда подальше. Я уже говорил. Свободна.

— Подожди! А ты…

— Пока ты держишь себя в руках и не лезешь в жизнь брата и его женщины, я никому ничего не скажу.

— А если влезу?

— Тогда, — Бессонов, отлепившись от стены, подошёл к гостье и провёл пальцами по её щеке, — я сверну тебе шею. И я не шучу. Из-за собственной глупости и гордости эти двое уже прошли через ад. Их ад — жизнь друг без друга.

— Думаешь, я смогу поссорить их?

— Нет, не надейся. Но ты заставишь брата страдать. Ему будет больно отказаться от семьи.

— Считаешь, что при выборе он откажется от семьи? Ты не знаешь моего брата, он…

— Это ты, кажется, не знаешь, — Слава оборвал девушку. — Он даже выбирать не будет. Здесь нет выбора. Есть только Женька, без которой он не может.

— Да что в ней такого особенного?!

— Ничего. Просто это она. Ты не поймёшь.

— Я в курсе, что вы были любовниками. Поэтому так печёшься о ней?

— Глупышка, ты ещё слишком мала, чтобы понять. Не забивай свою белокурую головку такими сложными вещами.

— Не держи меня за дуру! — Антонова разозлилась.

— Не держу. Иди домой.

— Мне нужно выпить, — сбросив балетки, Антонова нагло оттолкнула хозяина квартиры и прошла по коридору в гостиную. Ей было плевать, кто там. Она хотела выпить.

— Ты ещё здесь? — Громов, убрав руку с плеча симпатичной брюнетки, с удивлением посмотрел на сестру друга.

— О, отлично, — проигнорировав его, девушка взяла с журнального столика бокал с янтарной жидкостью и, зажмурившись, сделала несколько больших глотков.

— Во даёт, — хохотнула шатенка, сидящая напротив Миши и его пассии. — Кто это чудо?

— Никто, — Бессонов, подойдя к Алесе, отобрал у неё стакан. — Я вызову тебе такси.

— А мне здесь нравится. Я никуда не поеду, — девушка схватила откупоренную бутылку коньяка и припала губами к горлышку.

— Да, детка! — продолжала веселиться шатенка. — Мальчики, признавайтесь, кто из вас разбил сердце этого ребёнка?

— Лиз, не пори чушь, — Миша нахмурился. — Это младшая сестра нашего друга. Она как-то была здесь и забыла что-то из вещей. Вот и всё.

— И поэтому она так присосалась к бутылке? — засмеялась брюнетка, обнимая парня за талию.

— Мил, и ты туда же? У Лизки все мысли в одном направлении работают, но ты то?

— Что я? — Мила хлопнула угольными ресницами.

— Действительно, — Антонова с грохотом поставила бутылку на столик. — Громов, ты девушке старательно лапшу на уши вешал, она разомлела, приготовилась, а тут появляется кто-то левый, типа я, и что она должна думать?

— Притормози, — Слава сжал плечо Алеси. — Тебе лучше уйти.

— Мне кажется, с ней будет веселее, — улыбнулась Лиза. — У меня, конечно, были другие планы, — она хитро посмотрела на Бессонова, — но не думаю, что эта девочка сильно им помешает.

— Слав, — Миша покачал головой, — наверное, правда не стоит её сейчас домой отправлять. Может, её развезёт от нескольких глотков. Родители в шоке будут.

— Даже так? — Бессонов усмехнулся. — Отлично. Мил, не хочешь составить компанию мне и Лизе?

— То есть? — брюнетка вскинула брови.

— То и есть. Наш друг Мишель сегодня записался в няньки, а я не могу позволить своей очаровательной гостье грустить в одиночестве. Лиз, ты не против?

— Я только за, — шатенка облизнулась.

— Слав… — Громов опешил.

— Что не так? У тебя есть выбор.

— Я понял, — Миша опустил голову. Глядя в пол, он пробормотал: — Алесь, иди в мою комнату. Я принесу туда что-нибудь поесть.

— Я хочу выпить, — девушка снова потянулась к бутылке.

— Иди в мою комнату, — резко повторил блондин, ударив её по руке. — Я позвоню Олегу и попрошу его забрать тебя, если не сделаешь, что я сказал.

— Да, — Антонова вздрогнула.

— Не будет веселья? — разочарованно спросила Лиза.

— Будет, — подмигнул ей Слава.

— Я не об этом!

— А я об этом. Бери Милку и идите ко мне, я скоро подойду.

Когда девушки вышли, Громов наконец поднял голову. Посмотрев на друга, он тихо спросил:

— Ты сделаешь это?

— Конечно. У тебя был выбор. Я ведь сказал, что эту малолетку надо отправить домой.

— Она сестра Олега!

— И что? Я должен наблюдать за тем, как она жрёт коньяк и устраивает сцены в моём доме? Может, мне ещё одеялко ей подоткнуть? У нас были другие планы на эту ночь. Я свои менять не намерен. Ты сам попросил меня познакомить тебя с Милкой. Что теперь? Мы с Лизкой подготовили почву, а ты ведёшь себя как полный кретин.

— Я не могу оставить Алесю в таком состоянии. У неё явно что-то случилось. Возможно, этот говнюк Артамасов…

— Я тебя умоляю! Хватит! Поступай, как считаешь нужным, но потом без обид.

— Хорошо.

Бессонов, махнув рукой, вышел. Его ждала горячая ночь, а друг волен делать, что хочет.

— Алесь, ты в порядке? — Миша поставил поднос с бутербродами и чаем на тумбочку и присел на край кровати.

— Ага, — девушка лежала, раскинув руки и глядя в потолок. — Не звони Олегу, ладно?

— Не буду. Что-то случилось? Тебя обидел кто-то?

— Ты очень добрый, Громов, — Антонова перевернулась на бок и приподнялась на локте.

— Я просто беспокоюсь.

— Прости за то, что наговорила тебе тогда о Копейкиной. Я была раздражена.

— Всё нормально, но я не хотел бы говорить на эту тему.

— И я не хотела бы говорить.

— Ты можешь спать здесь, а я лягу на диване в гостиной. Утром я вызову такси.

— Спасибо. Громов, — Алеся улыбнулась, — ты хороший друг, знаешь?

— Знаю.

— Я понимаю, почему ты дружишь с Олегом, но с Бессоновым…

— Ты ничего о нём не знаешь. Мы похожи.

— Не сказала бы.

— Мы действительно похожи, — Миша засмеялся. — Не делай из меня святого.

— Пытаешься убедить меня в том, что ты дьявол? Невозможно. У дьявола татуировка в виде дракона во всю спину.

— Да, он такой, — хохотнул парень. — Есть будешь?

— Немного, — Антонова дотянулась до тумбочки и взяла бутерброд. — Спасибо тебе. Мне правда совсем не хотелось домой.

— Я понял это.

— Я обломала тебе секс, да?

— Не рановато говорить о таких вещах? Даже неловко как-то.

— Ты видел меня с Никитой, ты же понимаешь…

— Предпочитаю не думать об этом. Прости, но ты младшая сестрёнка моего друга.

— Хочешь, познакомлю тебя со своей подругой? Жанка классная, — Антонова жевала бутерброд.

— Не нужно. Если она действительно твоя подруга, береги её от таких, как я.

— А как же любовь?

— Меня нельзя втянуть в настолько абсурдную и нелогичную ерунду.

— Вокруг меня одни циники, — девушка потянулась за вторым бутербродом.

— Почему же? Олег не такой.

— О, да. Братишка захлебнулся в любви.

— Не язви. Он по-настоящему счастлив.

— Если он так любит Копейкину, так почему они расставались?

— Это жизнь. Иногда так бывает. Они оба упрямые и гордые.

— И снова сошлись?

— И это жизнь. Их жизнь. Одна на двоих.

— Не понимаю.

— Ты любила?

— Да.

— Не похоже.

— Блин, я ложусь спать, — Алеся, доев бутерброд, отвернулась от парня. — Оставь меня, пожалуйста.

— Конечно. Скажи, если что-то понадобится.

— Ничего не нужно. Спокойной ночи.

— Ага.

Антонова действительно хотела уснуть и хотя бы на время забыть о боли, злости и ненависти, сжирающих её душу, но Слава со своими подружками решил, что сон в этой квартире сегодня под запретом. Что такого они могли делать, чтобы издавать такие звуки? Алеся не раз смотрела порно, сама занималась сексом и имитировала оргазм, но никогда прежде она не слышала подобных стонов. Они были настоящими. Без сомнения. Бессонов, кто же он такой, чёрт его дери?

— Алесь, — Миша заглянул в комнату, — тебе дать наушники?

— Он их режет, что ли? — не выдержала девушка.