— Чего тебе? — она отодвинулась, уходя от соприкосновения с его влажной кожей.

— Да вот, смотрю, мелкие в сторонке скучают.

— Решил нас повеселить? — Смирнов усмехнулся. — Гром, тебе не хватило моей компании в поезде?

— Сгинь, чудище поганое. Я, может, не к тебе, а к прекрасной даме.

— За прикосновение к этой даме тебе целых два чудища поганых выкрутят яйца. Ты же в курсе, да?

— И зовутся они братьями Смирновыми? — Миша прыснул в кулак.

— Догадливый. Я считал, что все блондинки тупые, — взгляд Егора лениво скользнул по пепельным волосам сестры, остриженным недавно в каре.

— Алесь, тебе не кажется, что нас оскорбили? — Громов хитро прищурился.

— До тебя всё-таки дошло?

— Накажем гада? — резко дёрнувшись, Миша потянул парня за руку, заваливая на песок, и с диким улюлюканьем начал щекотать и щипать. Видя поверженного врага, Алеся не смогла удержаться и присоединилась к экзекуции. Ей нужно было отвлечься любыми способами.

— Уроды! — хохотал Смирнов, тщетно пытаясь высвободиться из четырёх клешней. На помощь ему уже спешил Тихомиров, пугая птиц воинским кличем.

Получив долгожданное освобождение, Егор смылся к воде, оставив спасителя на растерзание вошедшим во вкус мучителям. Да, это жизнь.

Олег и Тарас колдовали возле мангала, Киса с Настей занимались сервировкой стола, если расстеленную на песке клеёнку можно назвать столом, Паша перекидывался мячом с Сабиной, а Слава и Женя устроили бои в воде. Они толкались, брызгались, топили друг друга — словом, впали в детство. Не то чтобы Егору не нравился Бессонов, просто он знал, что связывало когда-то этих двоих, и чувствовал беспокойство, видя их лёгкость в общении. Больше всего его злило отсутствие всякой реакции у брата, преспокойно переворачивающего шампуры и изредка бросающего короткие взгляды на бесящуюся парочку. Неужели его жизнь так ничему и не научила, или это сам Егор буквально лелеет свою паранойю?

Его терпение лопнуло, когда Слава, подхватив Женю под задницу, завалился назад в воду, утянув её за собой.

— Твою мать, — сплюнув, Смирнов молнией метнулся к ним и перехватил Копейкину, как бы шутя. — Развлекаешься? А кто подругам помогать будет?

— Без меня справятся, — Женя счастливо улыбалась.

— Лентяйка.

— И не говори, — Бессонов, хмыкнув, пошёл к берегу, шлёпнув напоследок девушку по мягкому месту.

— Зараза, — беззлобно фыркнула она.

— Это нормально? — прошипел Егор, покрепче обняв Копейкину.

— Что? — она зацепилась пятками за внутреннюю сторону его колен и обхватила руками за шею.

— Не много ли он себе позволяет?

— Ровно столько, сколько хочет и может позволить, — Женя нахмурилась.

— Бесит, — руки парня тисками сжали тонкую талию.

— Не надо искать подтекст в каждой строчке, Горик.

— Олегу плевать?

— У Олега нет ни малейшего повода для беспокойства, и он это знает.

— Зато я беспокоюсь. Не хочу, чтобы всё опять покатилось к чертям собачьим. Я тебя не отпущу.

— Если когда-нибудь случится что-то такое, ты не в силах будешь изменить это. Только мы с твоим братом будем решать, как нам жить и что делать.

— Я не хочу потерять тебя, — Смирнов провёл носом по влажной щеке Копейкиной.

— Разве ты потерял меня тогда? Почему думаешь, что теперь потеряешь?

— Мне казалось, что ты исчезнешь, как только выйдешь замуж.

— Глупости.

— Я слышал, что ты отдалилась ото всех, когда вы с Олегом расстались.

— Так вышло. Отдалиться немного не значит уйти совсем. Я просто не хотела ставить их в неловкое положение. Думаешь, легко было разрываться между нами? Я же всё понимаю.

— Я не разрывался.

— В курсе. Лежа рассказывал мне, — Женя чмокнула парня в лоб. — Рыцарь, блин.

— Ты много значишь для меня.

— Знаю, — девушка опустила одну руку и провела пальцами по татуировке на лопатке Егора, — но не стоило себя разрисовывать.

— Хотел сохранить на себе часть тебя.

— По-твоему, я колючка, сгорающая в огне? — перегнувшись через его плечо, Копейкина изучала рисунок, который видела уже множество раз.

— Она не сгорает. Она светится им.

— А когда ты расскажешь, что значит это? — резко переместив руку, Женя положила ладонь на грудь Смирнова, скрывая витую букву L.

— Есть кое-что, что я не должен забывать.

— Ты склероза боишься? Такими темпами к тридцатнику на тебе места живого не будет, — ужаснулась девушка.

— Нет. Только эти, больше никаких не будет.

— И как тебе мать разрешила?

— Вряд ли её это волновало. А отца ты сама знаешь. Назвал меня идиотом и забил.

— Но мастер хорош, — Копейкина пробежала пальцами по рисунку на груди.

— Друг.

— Может, и мне сделать тату?

— Совсем уже? Не погань тело.

— А что? Набью какую-нибудь херню. Так, чисто поржать.

— Глупое бабьё, — Егор резко сел, утаскивая под воду Женю.

Она брыкалась, но он лишь крепче сжал её и, скрытый от чужих глаз, мягко коснулся её губ своими. Ему было нужно это. Как подпитка. Как гарант уверенности в самом себе. И она понимала. Не отталкивала. Он никогда бы не перешёл границу.

Оказавшись на поверхности, Копейкина, отплевавшись от воды, спросила:

— Успокоился?

— Да.

— Найди другой способ.

— А мне этот нравится.

— Скоро он перестанет помогать.

— Не перестанет.

— Ты такой оптимист. Мне тебя жалко.

— Реалист.

— Ой ли? Ничто не вечно. И способ, который помогает тебе сейчас, в будущем станет бесполезным.

— Но ты не запрещаешь.

— Потому что сама начала это.

— Жалеешь?

— Нет. О тебе волнуюсь, дурак. У тебя целая жизнь впереди, а меня может не оказаться рядом в нужный момент.

— Ты всегда рядом, — Смирнов, немного наклонившись, кивнул себе за плечо, намекая на татуировку.

— Думаешь, этого хватит?

— Не думаю. Надеюсь.

Увлечённый Женей, Егор не замечал задумчивый взгляд синих глаз, прикованный к ним двоим. Не каждый мог понять их отношения. Не каждый знал, что было в их прошлом и есть в настоящем. И не каждый мог принять это.

========== Глава 10 ==========

Неизвестность пугает, выматывает и высасывает все силы.

Алесе с трудом удалось дождаться окончания пикника и не выдать своих чувств. Она беззаботно смеялась и веселилась с остальными, старательно отводя взгляд от ухмыляющегося Славы. Он знает. Он всё знает. Расскажет ли он Олегу? Наверное, расскажет… Как избежать этого?

Антонова не нашла в себе смелости вернуться в этот вечер домой и осталась у подруги. Беспокойство не проходило. Промаявшись до двух часов ночи, она не выдержала, вызвала такси и поехала навстречу собственному страху. Пути назад не было.

Чёрная металлическая дверь — ворота в склеп её покоя. Надавив на звонок, Алеся не отняла от него руки, пока дверь не распахнулась и разъярённый Бессонов не втащил её в квартиру.

— Какого чёрта? Я знал, что ты придёшь, но надеялся, что дождёшься утра.

— Поговорить надо, — девушка в упор посмотрела на него.

— Не могла найти более подходящее время? — Слава застегнул распахнутую рубашку.

— Ты ведь не спал.

— Но я занят, — он кивнул в сторону гостиной, откуда доносились приглушённые голоса и смех. — Позвонить не могла?

— У меня нет твоего номера…

— Кто там? — в коридор выглянул Миша и замер в растерянности.

— Привет, — Антонова на секунду улыбнулась ему.

— Что ты здесь делаешь?

— Она забыла кое-что в прошлый раз. Миш, ты иди, а я тут разберусь, — вздохнул Бессонов.

— Ладно, — блондин, пожав плечами, скрылся в гостиной.

— У тебя есть десять минут, — Слава прислонился спиной к стене и выжидательно посмотрел на девушку.

— О сегодняшнем… Как ты узнал?

— Увидел. Плохо маскировалась. Что ещё?

— Об этом знаешь только ты? — Алеся решила не ходить вокруг да около.

— Нет. Думаю, Женька знает. Но раз она до сих пор молчала, будет молчать и дальше.