– Стресс, – подсказала Надежда.

– А от стресса мужики лечатся чем?

– Выпивкой…

– Правильно, Надя, садись – пять! Значит, собрал он манатки, оделся, да и пошел в ближайший кабак. Но долго там не сидел, потому как деньги кончились. Дальше что делать? На улице ночевать не будешь, хоть и лето, а не жарко. Он и поперся по месту жительства. А там – жена бывшая с хахалем. Сама понимаешь, как они ему обрадовались. Ну, другие бы люди махнули рукой – пришел и пришел, иди вон спать да не мешай нам своим делом заниматься. Но хахаль-то этот у жены – человек с положением, видно, выразил неудовольствие да и ушел. Тут она и разоралась. Такого наговорила бывшему муженьку, что он пошел к Ленке в комнату, да там в платяном шкафу и удавился.

– Да ты что? В платяном шкафу? Как это? – ахнула Надежда.

– Конкретно, с техническими деталями тебе не скажу, но только удавился брючным ремнем насмерть. И главное, эта стерва утром встала да и пошла в парикмахерскую, потом – в кафе с подружками потрындеть, потом по магазинам. Вернулась вечером и тоже к Ленке в комнату не зашла, не хотела, видишь ли, с бывшим встречаться, настроение себе портить. Так что нашли его только на следующий день, когда Ленка из своего дома отдыха вернулась. Приезжает домой, сунулась в шкаф за халатом, а там такой подарочек…

– Ужас какой!

– Не то слово. Сама чуть в больницу не попала. Ну, тут, конечно, полиция – то, се, дело завели. На невестку Ленка здорово бочку катила, но та отмазалась – дескать, он на себя руки наложил. Дело закрыли, да только тот хахаль-то от невестки тут же свинтил. Ему там какое-то повышение светило, в криминал никак нельзя было замешаться. История-то некрасивая…

– Это уж точно. Все-то ты знаешь… – протянула Надежда.

– Ну, не то чтобы все, но кое-что, конечно… а у тебя к Лене Коробковой какой интерес?

– Да, понимаешь… – заюлила Надежда. – Никакого особенного интереса. Я с ней тут случайно встретилась, она обещала перезвонить, да все не звонит, а я ее телефон потеряла… так вот, не могла бы ты найти мне какие-нибудь ее координаты?

– А все же, какой у тебя к ней интерес?

– Ну, понимаешь… – Надежде не хотелось рассказывать Милке о встрече в ресторане, о разговоре, о потерянной косметичке. Ведь все, о чем узнает Милка, вскоре станет известно всему городу. Для чего Ленку позорить? И так человеку в жизни досталось. Шутка ли – родной брат в твоем платяном шкафу повесился. – Ты ведь сама говорила, что она занимается компьютерной бухгалтерией, так вот, у меня к ней несколько вопросов… насчет программ и прочего…

– Ну, не хочешь говорить – твое право! – фыркнула Милка. – В конце концов, мое какое дело?

– Так что – нет у тебя ее телефона?

– У меня – нет… – задумчиво протянула Мила. – Но она, Коробкова, дружила с Таней Веснушкиной, а Танина дочка учится в одной школе с сыном Ольги Царевой… а Ольгина мать – ветеринар, она лечит бультерьера Варвары Дмитриевны…

Надежда Николаевна не поняла, какое отношение сын Ольги Царевой, секретарши их бывшего начальника отдела, и тем более бультерьер некой неизвестной Варвары Дмитриевны имеют к Лениному телефону, но помалкивала, чтобы не сбить Милку с мысли. Это было нетрудно.

И оказалась права.

– Я тебе чуть позже перезвоню! – проговорила наконец Мила. – Позвоню Варваре Дмитриевне, мясо вот дотушу – и перезвоню! Не сомневайся!

Надежда поблагодарила Милку и повесила трубку.

Тут о ее ноги потерся Бейсик.

– Бейсик, тебе чего? – строго осведомилась Надежда Николаевна. – Есть хочешь?

Кот взглянул на хозяйку неодобрительно. Он хотел не есть, а общаться. Хотя, конечно, от чего-нибудь вкусненького не отказался бы… когда он отказывался?

Надежда прошла на кухню, заглянула в холодильник… И там ей на глаза попалась банка сметаны. На банке была отчетливо видна дата, из которой явствовало, что срок годности сметаны закончился вчера. На обед у Надежды были сварены щи, а какие же щи без сметаны? А подать мужу просроченную сметану – вещь невозможная и недопустимая. Сан Саныч к таким вещам относился строго. Значит, придется идти в магазин… Заодно купить чего-нибудь готового на второе. В конце концов, она работающая женщина, имеет сегодня право на послабление. Но в магазин нужно обязательно.

Только Надежда осознала этот неприятный факт, как ее телефон зазвонил. Это была все та же Милка Родионова.

– У тебя ничего на плите не стоит? – осведомилась Милка первым делом. – Если стоит – прикрути…

– Если бы… – вздохнула Надежда.

– Тогда слушай. Как я и думала, Варвара Дмитриевна дала мне телефон Ольги Царевой, но у той, к сожалению, не было телефона Веснушкиной, зато был телефон Люси Звонаревой, которая знакома с Лерой Васиной…

Через минуту Надежда окончательно запуталась в незнакомых именах и перестала слушать.

– Ты меня не слушаешь! – громко проговорила Милка.

– Что? Да… извини… я действительно отвлеклась… так ты узнала номер ее телефона?

– Конечно, узнала, но только домашний. Ты записываешь?

Надежда протянула руку за карандашом, но оказалось, что, пока она разговаривала, Бейсик сбросил его на пол и теперь в упоении катал по коридору.

– Скотина! – в сердцах воскликнула Надежда.

– Что?! – возмутилась Милка. – Это вместо благодарности? Удивительное дело!

– Да нет, что ты, это я не тебе, это я коту! – Надежда отняла у Бейсика карандаш и наконец записала номер.

Мила продиктовала не только номер телефона, но и домашний адрес – и Надежда осознала, что Лена Коробкова живет совсем рядом с ней, буквально в соседнем доме. Надо же, и как они раньше ни разу не встречались?

– Только помни, – напутствовала ее Милка, – если нарвешься на ее невестку – лучше сразу вешай трубку… кстати, ты помнишь Веру Барсукову из конструкторского отдела? Вот у нее тоже отношения с невесткой не сложились, так ей даже пришлось из-за этого за границу уехать, сейчас, правда, у нее все хорошо, она живет в Мексике и разводит чихуахуа…

– Извини, Мила, у меня суп выкипает! – Надежда еще раз поблагодарила Милку и прервала разговор.

Если дело коснется собак, Милка может говорить часами, у нее самой собака – красавица овчарка Сандра, так что собачья тема Милке очень близка.

Не откладывая дело в долгий ящик, Надежда тут же набрала номер Лены Коробковой.

Ответил ей совсем юный голос.

– Могу я попросить Лену? – проговорила Надежда серьезным официальным голосом. – Лену Коробкову?

– А ее нет, – ответила девочка. – А кто ее спрашивает?

Надежда не успела ответить, как в трубке раздался громкий недовольный голос:

– Лиза, опять ты по телефону болтаешь? Я же тебя просила сходить за сметаной!

– Да, мам, я уже иду… видишь, я одеваюсь!.. – проворчала девчонка.

– В «Звездочку» иди, там сметана свежее!

– Да, мама, в «Звездочку»…

И тут же из трубки понеслись короткие сигналы отбоя. Девочка – судя по всему, племянница Лены Коробковой – повесила трубку, не закончив разговор.

Надежда мрачно взглянула на телефон. Все ее усилия ни к чему не привели. Лены нет дома, и звонить еще раз, чтобы найти ее, нет смысла. Милка Родионова однозначно сказала, что с невесткой у Лены очень плохие отношения, а племянница ушла в магазин за сметаной…

И тут у Надежды созрел план.

Она знает, куда пошла Лиза – в супермаркет «Звездочка», до которого и самой Надежде рукой подать. И, кстати, ей тоже нужна сметана. Так отчего бы не соединить приятное с полезным? Точнее, полезное с полезным – купить к ужину свежей сметаны и поговорить с Лениной племянницей, хоть что-то у нее узнать…

Она быстро собралась и отправилась в магазин.

Только на полпути к магазину Надежда Николаевна осознала, что никогда не видела Ленину племянницу.

К счастью, в магазине было немного народу, да и среди этих немногочисленных покупателей девочки подросткового возраста составляли ничтожное меньшинство. Люди с работы заходили в супермаркет у метро, а старушки и домохозяйки отоварились утром. Надежда прямиком направилась к стойке со сметаной, выбрала баночку с небольшой жирностью и внимательно огляделась.