«По очкам» победителем теледебатов оказался Обама – в силу упомянутой выше большей подвешенности языка. Но не только. У Обамы более живой темперамент, что и послужило одним из главных козырей в дуэли на прошлых праймериз с Хиллари Клинтон. За время правления он растерял часть харизмы, но не темперамент. Он быстрее реагирует и стремительнее применяет контрудар, что объяснимо физиологически. На лице Обамы, в отличие от оппонента, несмотря на первые признаки седины, не обнаруживается характерных мимических признаков атеросклероза.

Митт Ромни вел более упорядоченный образ жизни, чем Обама (юность которого прошла в американских лагерях в Пакистане), но ему в его бизнес-карьере чаще приходилось испытывать длительное нервное перенапряжение. У непьющих атеросклероз развивается быстрее. В дискуссии он проявляется в негибкости (ригидности), некотором замедлении темпа мышления. Ромни в большей степени нуждается в суфлерах и по причинам нехватки историко-культурных знаний (запомнился эпизод, когда он, сочувствуя жертвам поджога сикхского храма в США, назвал эту религиозную группу «шейхами»).

В ходе последних дебатов Ромни вступился за нефтяные компании, которых Обама лишил льгот за создание рабочих мест не в Штатах, а за границей. Он предъявил самый сильный аргумент, напомнив о том, что альтернативная энергетика, получившая льготы в размере 90-миллиардов долларов, экономически себя не оправдывает. Однако этот довод, убедительный для специалистов отрасли, неочевиден для большинства избирателей, в представлении которых «жирными котами» являются именно промышленные магнаты, особенно нефтяники, а не чиновники из Агентства по защите природной среды, обкладывающие этих магнатов непосильными налогами и сборами, которые как раз и вынуждают к выводу бизнеса за рубеж.

Линия левого крыла Совета по международным отношениям победила, о чем прямо свидетельствовала прямая поддержка Обамы на страницах New York Times, которая вместе с журналом Foreign Affairs является официальным рупором (mouthpiece) «руководящей и направляющей силы». Вторым победителем стало израильское правительство – единственное в мире, которому удалось сыграть на кампании в свою пользу.

Обама продолжит свой курс с корректировками. Он не будет прилагать – вопреки каирским обещаниям 2009 года – усилий к созданию палестинского государства, а сирийскую проблему делегирует турецкому вассалу. Впрочем, президент Совета по международным отношениям Ричард Хаасс еще в декабре прошлого года отдал руководящее указание о переносе центра тяжести демократизации с Ближнего Востока на Дальний. За «арабской весной» по разнарядке следует «азиатская», о чем вполне откровенно рассказывал руководитель стэнфордской программы «Технологии освобождения» Ларри Даймонд. По его словам, следующими мишенями демократизации через социальные сети станут Бирма, Вьетнам, Малайзия и Сингапур. Не исключается и третий по счету переворот в Таиланде.

В Бирме, которая была первой экспериментальной площадкой для «технологий ненасилия», революционная резня между буддистами и мусульманами уже сократила население на полмиллиона человек. BBG в этом году запустил в Янгоне новый просветительный радиоканал. О событиях в этой несчастной стране не особо распространяются ни мэйнстримные западные СМИ, ни отечественные.

«Пускай воюют пацифисты, пускай стреляют в них буддисты, пускай считают каждый выстрел, а мне на это наплевать», – пелось в песенке израильского поэта Анри Волохонского. Когда стреляют буддисты, а гибнут мусульмане, мировой истэблишмент не исходит правозащитной слезой: как можно! Далай-лама – неприкасаемая фигура не только для Барака Обамы, но и для Хаасса и Рубина. Здесь нет ничего удивительного. Интереснее будет послушать, что скажет почитатель сингапурской модели Герман Греф, когда разнарядка освободительной экспроприации дойдет до этой страны.

Судя по высказываниям главы Сбербанка на форуме АТЭС, он ныне совсем не испытывает симпатий к революциям. Но за него можно не беспокоиться: прежде чем разнарядка докатится до России, он успеет выгодно сбыть контрольный пакет акций банка. Репутация интернет-олигархии уже не абсолютна, как и репутация Обамы, и машина демократизации подобно проржавевшему механизму из рассказа Франца Кафки «В исправительной колонии» будет дальше катиться со скрипом и пережевывать жертвы не полностью. Несамодостаточные страны, которые в мире составляют уже почти три четверти, будут и дальше ходить по миру с протянутой рукой, а из разорившихся элит ни шатко, ни валко будет формироваться глобальное сообщество саботажа и мести. Сентябрьская осада офиса Google в Лондоне – первая ласточка «контр-весны».

Однако внутренние оппоненты – более серьезная опасность для режима Обамы. Митт Ромни в принципе не мог победить. Будь он реальной ставкой самых влиятельных мировых кругов, британское Монархическое общество нашло бы и в его роду великих людей, но увы, он всего лишь потомок одного из основателей Церкви Христа Святых последних дней, а последние дни, вопреки эсхатологическим ужастикам, в этом году не наступили. Другое дело, что сообщества нефтяных олигархов и производителей вооружений, которые 6 ноября были поставлены на место, не смирятся с этой обидой.

Экономические аналитики волнуются о том, наступит ли фискальный обрыв. Их спекуляции равны гаданию на кофейной гуще, поскольку реальная прибыль Америки давно уже обеспечивается непрозрачными теневыми рынками. Поэтому и не сбываются апокалиптические прогнозы Линдона Ларуша: рынок деривативов рухнул, но спекулянты не остались без штанов. И бегство капитала из Египта, и оптимизация транзита наркотиков (Бухарест вместо Инджирлика, или Ульяновск вместо Гвадара) еще долго будет поддерживать эти штаны.

Интереснее другое – когда рухнет рынок тесно переплетенной между собой альтернативной энергетики и сетевой интернет-экономики. Хотя бы по той причине, что этот крах будет не только экономическим, но и идеологическим. Только когда серийное банкротство этих секторов прокатится от Нью-Джерси по Калифорнии, и до каждой дремучей экологической башки дойдет, что климатическая теория была блефом для легковерных, а экономическая основа «надежды» – бутафорией вроде волшебной дверцы в сказке «Пиноккио», в Соединенных Штатах случится то, чего давно жаждут жертвы их геополитики – смута.

6 ноября Обама написал в Twitter: «Еще четыре года». Но если божки Twitter и Greenpeace рухнут с небес раньше, срок окажется короче.

Смуты в истории Соединенных Штатов еще не было. Но мало ли чего не было. До XX века не было таких вещей, как Уотергейт. До начала XXI века не было мулата-президента и охоты на «жирных котов». «Похудевшие коты» становятся злее. Они, видимо, и сделают мир многополярным, благо больше, похоже, некому.

12.11.2012

Складывается впечатление, что у технологов информационных войн на рубеже 2012–2013 годов иссякла фантазия. Может быть, они просто устали. В Америке директора ЦРУ Петреуса и его протеже, командующего контингентом в Афганистане Джона Аллена, «мочили» тем же безыскусными средствами, что годом раньше Доменика Стросс-Кана – сплетней об адюльтере.

Такое же скудоумие свойственно и отечественным эпигонам американских information warriors. В декабре в переплетении петербургских отопительных труб проницательные борзописцы углядели следы путинского дзюдо-клуба «Явара-Нева». А сонную посленовогоднюю неделю взбудоражило очередное изобличение кооператива «Озеро». Поводом стала неточная интерпретация журнала Foreign Policy агентством «ИТАР-ТАСС». Заокеанские специалисты по рейтингам, согласно тексту агентства, признали Владимира Путина самым влиятельным политиком в мире. На самом деле, как потом уточнил Foreign Policy, такую оценку дал отдельно взятый рейтингист Ян Бреммер, а кроме того, его неправильно поняли: он употребил не слово influential («влиятельный»), а powerful.