– Здесь я с тобой полностью согласна.

Констанс хлопнула себя по колену.

– Вот! И я о том же. Нам же буквально жизнь ломают. А на фейри мы еще в Магистериуме наглядимся.

Дебора скуксилась.

– Если бы я обучалась во Франции, как наш магистр, у меня бы нашлись с ним общие темы для разговора. Нет, дядя просто обязан устроить мне стажировку в Магистериуме вот прямо следующим летом! Это еще малая компенсация за то, что мы хороним себя среди отщепенцев.

Она обернулась на шофера.

– Эй, мы скоро приедем? Вы назло так медленно тащитесь?

– Примерно через полчаса, мистрис Баркли, – спокойно ответил тот.

Дебора повернулась к сестрам и возмущенно закатила глаза.

– Прислуга всегда найдет, чем насолить. Хотя чего взять с третьего сорта – ни ума, ни воспитания.

Автомобиль затормозил у витых кованых ворот, и шофер первым покинул автомобиль, чтобы помочь девушкам выйти.

По каменной дорожке Гласневина не торопясь прогуливались двое мужчин. Сторонний наблюдатель не сразу мог бы понять, знакомы ли эти двое между собой и ведут ли они беседу? Мужчины то сходились вплотную и перебрасывались парой фраз, то один намного обгонял другого, и второй не спешил нагнать собеседника.

Тот, кто шел впереди, был очень высок и строен. Светлые волосы оттенком граничили с сединой и спускались немного ниже плеч. Одежда его казалась неброской, но это была та простота и элегантность, которая и выдает посвященным истинную стоимость вещей. Двигался мужчина размеренно и вальяжно, поглядывал вокруг лирично и созерцательно и явно наслаждался предосенней прохладой утра. Это был глава Ордена магистр Рена́р.

Второй мужчина был темноволос. Когда лучи солнца падали на его короткую шевелюру, она бликовала медным цветом. Мужчина был пониже и заметно полнее собеседника, при себе имел портфель, который цепко держал обеими руками. В отличие от спутника, одетого в длинное осеннее пальто, толстяк был только в деловом костюме, словно приехал к месту встречи в автомобиле и не рассчитывал далеко идти пешком.

Миновав ботанический сад под ажурным куполом, мужчины свернули в сторону и пошли по узкой аллее. Вокруг высились покосившиеся старинные кельтские кресты и обломки каменной кладки, напоминавшие разрушенный временем замок. Магистр задумчиво остановился у одной из могил, и у толстяка не осталось выбора, кроме как приблизиться. Сделал он это неохотно, выставив вперед портфель, словно защищаясь. Ренар показал на истертые буквы надгробия:

– Взгляните. Говорящая надпись, не так ли?

Второй мужчина послушно наклонился, разбирая сбитые временем буквы.

– Счастливый, потому что не долг? И что из этого?

Магистр снисходительно взглянул на собеседника.

– Это латынь, Кве́нтин. Не quia, а qui. Счастлив тот, кто ничего не должен. Это про вас.

«Есть что-то в этих французах… – подумал толстяк. – Вечная насмешка. Ненавижу! А что делать?»

Ренар с интересом посмотрел на портфель, которым Квентин загородился от него.

– Как долго вы… ваша организация намерена меня… требовать у меня деньги? – нервно поинтересовался толстяк и зябко поежился.

Магистр задумчиво поиграл тростью. Отвернувшись от собеседника, он с подчеркнутым интересом любовался пейзажем.

– Ну разве мы требуем? – пробормотал он. – Мы только просим.

– Как долго? – Толстяк немного возвысил голос.

– До той поры, пока они у вас будут, – с легким смешком ответил Ренар.

У толстяка явственно побагровела шея, но он сдержался.

– Я могу получить те… документы?

– Которые компрометируют вас? – подчеркнуто деловито уточнил магистр.

– Тише, умоляю! – прошипел толстяк.

Ренар погладил орнамент кельтского креста.

– Местные жители немногословны. Вы слышали, что говорят про тис, Квентин? Про тис, которым засажены многие кладбища? Дерево смерти и бессмертия.

Квентин невнятно замычал, но Ренар решил принять это как согласие на продолжение темы.

– Про него говорят, что корни его нанизывают на себя головы мертвецов. Это удерживает их в земле. Так же и ваши тайны. Пока вы спонсируете нашу маленькую организацию, мы не даем документам ход.

– Я желаю получить их, фотографии, переписку – все.

Магистр с интересом посмотрел на собеседника, словно не веря, что это его давний знакомый.

– Желать вы имеете право. А вот получить… Впрочем, если вы найдете компромат…

Толстяк дернулся.

– …то есть аналогичные документы на кого-то еще, то… мы сможем обменяться.

– Согласен, – отрывисто произнес Квентин.

Для Ренара это оказалось приятной неожиданностью.

– Даже так? И много?

– Достаточно. И меня оставят в покое? Навсегда?

Квентин извлек платок и промокнул лоб. Напряженный разговор мучил его настолько, насколько его собеседника развлекал. Ничего не ответив, француз развернулся и зашагал по тропинке дальше. Подскочив на месте, Квентин бросился за ним, равно боясь и продолжения разговора, и смены темы.

– Я вижу, что вы заинтересовались моим предложением. Я могу быть вам полезен, и… я хочу свободы.

Ренар капризно пошевелил губами и решил картинно обидеться:

– Неужели вы чувствуете себя в плену?

– Скорее в рабстве, – буркнул Квентин.

– Отчего же вы вините в этом меня? Я не нарушал законов своего мира.

– Вы меня шантажируете… это противозаконно, – сопротивлялся толстяк.

Ренар резко остановился и явно разозлился, словно собеседник задел что-то важное.

– Вы, с позволения сказать, обычный человек, homo vulgaris, верите только в плоть и в деньги… Законы моего мира про «никому не вреди» на вас не распространяются. И я даю вам возможность искупления.

В планы толстяка явно не входило взбесить собеседника, и он интуитивно почуял, чем это для него чревато.

– Беру свои слова назад! Мы оба погорячились.

Ренар, опираясь на трость, прошествовал дальше. Квентин с портфелем наперевес засеменил ему вслед.

– Мне нужны гарантии… – бормотал он.

– Гарантии? – Магистр иронично поднял брови. – Вам? Мои? В чем?

– В том, что меня оставят в покое, когда я сдам вам кое-кого.

– Славно. Слово ведьмы вас устроит?

– Вы смеетесь?! Просто обещайте. У меня уже нет сил. Я хочу исчезнуть.

Ренар вновь остановился и мельком оглянулся. Вокруг никого не было, и он сдернул с правой руки перчатку. На среднем пальце блеснул перстень с большим синим камнем, возможно, сапфиром. Квентин зачарованно смотрел на украшение. Магистр протянул руку Квентину и с силой сжал его ладонь.

– Обещаю, у вас появится возможность исчезнуть. Вы будете свободны.

– Спасибо! – с жаром воскликнул Квентин и, подчиняясь непонятному импульсу, наклонился и припал губами к прохладному камню.

Ренар тонко улыбнулся, наблюдая этот порыв. Потом отнял руку.

– Когда вы сможете представить то… о чем упомянули?

Квентин явно приободрился.

– В течение недели. Я же не дома под подушкой это храню, вы понимаете?

– Вы разумный человек, Квентин. – Магистр мягко рассмеялся. – Я всегда верил в ваш здравый смысл и предусмотрительность. А что с последним нашим требованием? Вы принесли?

Ренар с интересом взглянул на портфель, которым Квентин отгораживался от него все это время. Тот замялся.

– Да, но… Это последнее, что у меня осталось, поймите. У меня долги. Семья. Я рассчитывал на вашу доброту.

Ренар мягким, почти нежным движением отнял у собеседника его ношу.

– Я знаю. Сегодня наша последняя встреча, мы вас освобождаем.

Положив портфель на колено, магистр распахнул его и оглядел аккуратные тугие пачки.

– С вами приятно иметь дело, Квентин. Мне будет вас не хватать.

Толстяк мельком взглянул на часы.

– Я уже опоздал, болтая тут с вами. Мой подручный вам позвонит…

Ренар этого не оценил.

– Лучше, если он свяжется с подручным моего подручного, это будет разумно и безопасно. Что же… прощайте, Квентин.