– Старый город очень красивый, – мечтательно рассказывал Андерс. В рыжем свете фонарей сложно было разглядеть выражение его лица. – Там есть старые ратуши XII–XIII века, узкие уютные улицы. Но я больше всего люблю остров Седермальм. Я там вырос. Знаешь, у многих шведов есть лодки. Там вода повсюду.

Лида слушала и тоже мечтала. В Скандинавии ей бывать не доводилось, но она уже представляла себе, как попросит шефа отправить ее туда. И тогда она обязательно посмотрит все-все места, о которых говорил Андерс.

– В детстве я обожала Астрид Линдгрен, – сказала она. – И сейчас обожаю. Хотя это глупо звучит. Очень хочется иногда перечитать Карлсона, Эмиля, Пеппи… – Лида запнулась, пытаясь сообразить, как будет «длинный чулок».

– Pippi Långstrump? – спросил Андерс. – Она Pippi, не Peppi.

– Я где-то читала об этом. Так ее перевели на русский. Чтобы не звучало смешно.

– Она и должна быть смешной. А я любил Калле Блумквиста.

– И Мио!

– И Расмус!

Лида рассмеялась.

– Я их всех так люблю, что даже не знаю, кого больше. А ты что читал в детстве?

– Я тебе расскажу все, – Андерс остановился. – Но уже за ужином.

– Значит, ты первый сдаешься?

– Сдаюсь. У тебя ноги сильнее, – губы Андерса растянулись в улыбке, а глаза скрывала тень от бейсболки. – Так что насчет ужина? Куда пойдем?

– Слушай, это необязательно, – они стояли друг напротив друга на пустынном бульваре, и волнение снова охватило Лиду.

– Это обязательно. Я с утра ничего не ел.

– Просто я не знаю здесь ресторанов твоего уровня.

– По-твоему, я питаюсь только устрицами?

– Не знаю. Может, иногда еще этими… – Лида забыла слово и показала в воздухе завиток.

– Улитками?

– Точно! Улитками. Для разнообразия.

Андерс засмеялся.

– Ты все время меня смешишь. Ладно, пошли куда-нибудь, я сам решу, – он взял ее за руку и потащил к переходу от бульвара к зданиям. Тут же у перехода была витрина маленькой французской пекарни с оранжевой вывеской. Кто-то вышел, и изнутри пахнуло кофе и корицей.

– Как думаешь, это кафе моего уровня? – спросил Андерс с серьезным видом.

– Надо узнать, есть ли у них улитки, – деловито ответила Лида.

Они рассмеялись, и Андерс потянул ее за собой. Внутри почти никого не было, только лысеющий мужчина у стены читал газету. Они выбрали столик в углу.

– Что тебе заказать? – спросила Лида у Андерса, потому что все названия в меню были на русском.

– Я буду большой багет с сыром, мясом и всем, что у них есть. И кофе. С сахаром. И вот это пирожное.

Лида потянула его за рукав и шепнула на ухо:

– А что будет с твоим вампиром после такого ужина? Я думала, звезды едят только салат.

– Укушу – узнаешь, – пошутил Андерс.

Они встретились глазами, и смех замер у нее на губах. Она вдруг поняла, что ее шепот мог показаться ему флиртом. И в голове живо пронеслись картинки, как он ее кусает, благо после просмотра сериала в сексуальных образах Андерса Норберга у нее недостатка не было. Лида осознала, что все еще держит его за рукав, и отдернула руку. Андерс тоже казался смущенным.

– Ладно, я буду то же самое, – бодро сказала она и подозвала официантку.

Багет оказался горячим и хрустящим, на нем таяли ломтики эмменталя, дополненные карбонадом, тонкими кружочками помидоров и маринованных огурцов. Андерс с явным наслаждением вгрызался в багет. Лида наблюдала за ним.

– Сегодня обойдусь без устриц, – сказал Андерс, вытирая рот салфеткой и откидываясь на спинку стула.

– В каком отеле ты остановился? – спросила Лида.

– В Lotte Plaza. Вот, у меня визитка. Это далеко?

– Арбат? Пешком около получаса. Я могу вызвать тебе такси из отеля, у них есть телефон.

– Ты спешишь? – спросил Андерс и дотронулся до ее руки.

– Нет, – просто ответила Лида.

– Может, пойдем пешком? Я должен быть в хорошей форме после багета, – он положил ладонь себе на живот.

– Я смотрела твои фильмы, – вздохнула Лида. – Ты в идеальной форме.

– Тебе нравится? – спросил Андерс и лукаво подмигнул.

– Я думаю, тебе самому нравится, – засмеялась Лида.

– Это правда. Попроси счет, пожалуйста. Они принимают карты?

Лида переадресовала вопрос официантке.

– Обычно принимаем, – виновато пожала плечами та. – Но аппарат сегодня сломался, поэтому только наличные.

Лида перевела Андерсу. Он растерялся, объясняя, что даже не менял денег в России.

– Я заплачу, – сказала Лида и достала бумажник.

– Слушай, я чувствую себя глупо, – сказал Андерс, когда они вышли из кафе. – Ты теперь будешь думать, что шведы жадные.

– Именно это я и буду всем говорить. И еще я буду всем рассказывать, что угостила ужином самого Андерса Норберга. И в жизни он не такой высокий и красивый.

– Эй! Это обидно!

– Не волнуйся, мне все равно никто не поверит. Я ужинала с Андерсом Норбергом! – Лида покачала головой. – Видишь? Я сама не верю.

– Потому что это был не ужин, а фастфуд. Запомни, я должен тебе настоящий ужин. С улитками и устрицами. В ресторане твоего уровня.

– Брось, мы оба знаем, что больше не увидимся.

– Наверное. Но я бы хотел снова тебя увидеть. Ты красивая.

– Спасибо.

Некоторое время они шли молча.

– У тебя есть парень? – вдруг спросил Андерс.

– Уже нет. А у тебя?

– У меня нет парня, – улыбнулся Андерс.

– Я спрашиваю про девушку.

– Нет. Но ты бы знала, если бы у меня была девушка. Все бы знали.

Они снова замолчали. Между ними появилась какая-то неловкость или недосказанность. Он сводил ее с ума. Лида готова была взорваться от каждого его случайного касания, но не хотела выглядеть глупо. Она не знала, что чувствует он, флиртует он, или это его манера общения. К тому же она не хотела, чтобы он считал ее фанаткой на одну ночь. У него таких вагон. Они остановились перед сияющим стеклом и металлом отелем.

– Я не из тех, кто заводит любовницу в каждом городе, – он как будто прочитал ее мысли.

– Рада слышать.

– И я никогда не спал с фанатками.

– Хорошо.

– Слушай, я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала. Но так неудобно вышло с ужином, я бы хотел пригласить тебя на вино и фрукты. В свой номер.

– Кто-то счел бы это неприличным предложением.

– А ты?

– Я бы, возможно, тоже сочла. Если бы речь шла о другом мужчине.

– Думаешь, я не стану к тебе приставать?

– Я не думаю, что меня это расстроит.

– Тогда пойдем.

Как это по-западному! Она только что фактически согласилась на секс с мужчиной, и никакой романтики. В фильмах герои сливаются в поцелуе, нетерпеливо заходят в спальню и сбрасывают друг с друга одежду. А они просто поговорили, и вот на онемевших от долгой прогулки и волнения ногах она идет за ним к лифту через роскошное фойе дорогой гостиницы. Недаром русских девушек считают проститутками.

Лида знала, что завтра будет себя корить. Но с того момента, как она увидела его лицо на мониторе, после первой ночи, наполненной эротическими видениями, Лида понимала, что ни за что не смогла бы ему отказать. Даже если бы не успела расстаться с Виталиком. Есть в жизни вещи, от которых мы не в силах отказаться.

Хромированные двери лифта бесшумно сошлись, и легкий толчок возвестил о начале движения. Они стояли наедине в зеркальном пространстве.

– Это совсем не в моих правилах, – сказал Андерс.

– И не в моих, – сказала Лида.

Двери раздвинулись, и он повел ее к своему номеру. Она зашла первой. Из просторной гостиной с диваном и столиком вели двери в ванную и в спальню. Лида взялась за пояс своего плаща.

– Я помогу, – Андерс подошел к ней сзади и стал развязывать ее пояс, так что она оказалась в кольце его рук.

Она чувствовала прикосновения к своему животу, и даже легкие касания через одежду вызывали в ней истому. Андерс перешел к пуговицам на плаще, и она откинулась на его грудь. Он взял ее за плечи и развернул лицом к себе. Она посмотрела в его лицо и с удовлетворением отметила расширенные зрачки и румянец, проступивший под загаром. Тогда она потянулась и легко коснулась его губ своими. Он отреагировал мгновенно. Андерс взял ее лицо в свои ладони и поцеловал с такой силой и жадностью, что Лида на секунду замерла от неожиданности. Его мягкие и горячие губы еще пахли кофе, а язык скользнул по ее нижней губе, ожидая ответа. И она ответила, возвращая его ласку. Впервые в жизни она испытывала такое удовольствие от поцелуя. Андерс гортанно застонал, не отрываясь от нее. Ей хотелось обмякнуть в его руках, и она вцепилась пальцами в его плечи, пытаясь удержаться. Под джинсовой тканью бугрились твердые округлые мускулы, и в ее голове снова всплыли сцены с обнаженным Андерсом. На сей раз застонала она.