Annotation
Амалия сделала всё, чтобы другие поверили: она меч, а клинки не умеют бояться.
Шуйская Анна Светлановна
Шуйская Анна Светлановна
Хрупкость
"Мать благоволит милосердным, хранит робких, ведёт решительных. Мать не оставила ни единое из своих детей, но там, где одной Её милости мало, к нам приходят подаренные Ею люди.
Порой они незаметны, но их огня с лихвой хватает, чтобы разжечь страдающий разум. Сильные обретают покой, измученные вновь учатся дышать без страха. Случается и так, что они, не заметив, собирают осколки и даже пыль, в кои раскрошился чей-то дух, а мы не осознаём, кто дарит нам ещё один шанс".
Из лирических записей первосвященницы Элерии ил Росс, сделанных на пустых страницах бухгалтерской книги.
***
Шестой день рассветного месяца четыреста двадцать девятого года от начала правления династии Кэйтан.
- Милейшая госпожа Амалия, - с неприятной улыбкой, почти перекатывая и лаская на языке слова, протянул колдун, - если вы ещё раз посмеете обвинить мою жену в неких таинственных непотребствах - вам конец. О, - взмахнул он руками в отточенном театральном жесте, - я не собираюсь вас убивать, что вы. Убийства исподтишка - удел всякой швали вроде городской стражи. Я же обращусь напрямую к городскому совету, и вас сместят. Вы буйная, дорогуша. Под стать ущербному на разум начальству, конечно, и это почти гармоничное сотрудничество, но право слово, Амалия, вы должны осознавать и сами: окружающим нужен лишь повод, чтобы от вас избавиться. Я не жестокий и не буду настаивать, чтобы вас заперли в подземельях, мне хватит простого понижения в должности и перевода куда подальше. В каждой гнилой деревеньке должны быть стражи порядка, помните? Это ваши слова, милочка.
Эйдрик Б'Рук, понизив под конец голос, улыбнулся шире. Несмотря на переезд из столицы в лес к супруге-ведьме, он ухитрился не утратить лоск. Кудри блестели пшеничным золотом, рубашка, казалось, поглощала свет, а улыбка оставалась вежливо-гнусной. Ему не было нужды кривляться ещё больше, но удержаться колдун не смог.
- Знаете, что будет в этом случае? - совсем тихо, не глядя на ускоряющих шаг и отводящих глаза людей, спросил он, наклонившись к стражнице. К запахам морозного утра примешался вкус заморской ароматной воды. - Вы будете сидеть по колено в грязи, разбирая споры о воровстве кур и отбиваясь от предложений руки, сердца и драного лаптя. А ваша подружка-калека останется здесь. Несмотря на ободранное лицо и кривые конечности, она славная. Жаль только, двигается весьма неспешно.
Короткий ноготь больно царапнул мелово-белую щёку. Б'Рук, не убирая улыбки, распрямился.
- Держитесь подальше от Эржи, и всё будет хорошо. Пока мне не надоест сам факт вашего существования. Передавайте поклон госпоже Зои, она очаровательна.
Амалия Л'Неш стояла, чуть приподняв брови и кривя тонкие губы, как земное воплощение богини невозмутимости. Стояла и десять минут спустя, когда на скрученную на макушке косу изрядно насыпало снега, а господин чернокнижник давно скрылся из виду.
***
"Я - меч. Меня ковали для того, чтобы защищать. Если меч тупится или ломается, его следует перековать. Хватит. Приди в себя. Переступи через это".
- Чем нужно поцарапаться, чтобы ссадина посинела? Ты, ненароком, не с драконом воевала?
- Нет. Пустое, брось.
Зои почти насильно развернула её лицом к свету и, щурясь, принялась разглядывать рану. Обмакнув клок мягкой ткани в один из заготовленных растворов, провела, смахивая синеватый налёт.
- Тихо-тихо, - по привычке благодушно утешила она сморщившуюся Амалию, хоть взгляд и остался настороженным и недоверчивым. - Пройдёт быстро. Подуть?
- Не нужно, - проворчала стражница, алея, как маков цвет. Только разошедшаяся кожа осталась бледной. - Помажь чем-нибудь, и ладно. Было б из-за чего волноваться.
Зои только вздохнула. Спорить ей не хотелось: гораздо проще дождаться, когда лицо возлюбленной облезет лохмотьями и станет очевидно, что что-то не так. И лечить проще, и нервы не измотает. Впрочем...
- Если на тебя не плюнул лешак, то и правда не из-за чего, - согласилась она, оставив Амалию в покое и отходя к окну. Последний месяц зимы решил не сдавать позиции и сыпал бесконечным снегом, огромными хлопьями оседающим на домах и заборах. Завораживающее зрелище, если не приносить его в дом. - Я сварю мазь, чтобы изгнать заразу. Может, вся и не посинеешь.
Амалия ухмыльнулась и тут же скорчила прежнюю гримасу: щёку дёрнуло. Осторожно потрогав припухлость, кивнула.
- Если не нужна помощь, я пойду почитаю.
- В кабинете не натоплено, я не ждала тебя рано. Сядь со мной здесь, - поглядела в оконное отражение Зои. - Почитай вслух.
- О лесной ведьме и базарных воришках?
- Отчего бы и нет? - Зои обернулась, пожимая округлым плечом. Под грубой и тёплой верхней рубахой темнела нижняя, шёлковая, переливаясь краем, и у Амалии защемило в груди. - Это не новомодные заморские романы, но тоже занимательно. Что же сделали твои воришки? Обокрали возок с репой?
Стражница поджала губы. Зои умела быть тактичной, но сейчас даже не пыталась. Захотелось протяжно заскулить, позволяя прорваться настойчиво звучащему в голове "не лезь в это", но за грубость лекарка могла и стукнуть поварёшкой, а то и скалкой.
Не решившись нарываться, Амалия Л'Неш отправилась за докладами, провозившись до неприличия долго, и вернулась, устроившись у печки. Зои, увы, никуда не делась, и пришлось честно читать. История поимки дурней, влезших на гномий склад, действительно оказалась достойной вынесения в свет (да и написана не хуже иного заграничного романа), но надолго её не хватило. Стражница попыталась заполнить повисшую было тишину собственными рассуждениями, но вскоре замолчала: и выходило плохо, и щека ныла, мешая перебирать и без того путающиеся мысли.
Когда она четвёртый раз повторила "хорошо, что гномы не любят собак", Зои отставила ступку. Отряхивая руки от травяной пыли и тяжело хромая на покалеченную ногу, обошла стол и нависла над сгорбившейся грозой разбойного люда.
- Ты говорила про ведьму, - напомнила она без раздражения, но Амалия всё равно поёжилась, словно на допросе. - Что там с ней?
- Ничего, - буркнула Амалия. Дешёвые, пахнущие горелой тиной листы взяли из её рук без малейшего сопротивления. Сев на край стола, Зои убрала с лица выбившиеся пряди и принялась читать.
То, что в ступке захрустели рассыпающиеся сами собой соцветия сонных звёздочек, она и не заметила.
- Эржи Нор Ри - и шпионка? - произнесла Зои несколько минут спустя, скептически заламывая брови и поднимая взгляд на Амалию. - Право слово, я больше поверю в то, что она стала честной женой, варит на праздники приворотные зелья и обзавелась выводком кучерявых девок.
