- Не думаю, что это будет нечто настолько масштабное, как астероид. Скорее что-то направленное на тебя или меня. Судя по моим ощущениям - что-то опасное для жизни, будь осторожнее! - маонец был очень серьезен и я тоже проникся его настроением.

Домой мы возвращались подавленные, предчувствие беды заставляло подниматься волосы на затылке, мы интуитивно искали поддержки друг в друге, потому заснули обнявшись, как маленькие испуганные дети.

Слова Праби оставили неприятный осадок в моей душе, обдумав все еще раз, я решил, что нельзя пренебрегать словами маонца. Следующий день я встретил настороженным и готовым решительно отстаивать свое право на существование. Я был уверен, что удар, если дар Праби его не подвел, придется по мне. Маонец большую часть дня проводил в безопасном куполе, нашпигованном разными системами, что ему там может угрожать? Разве что прокисший суп да ножка стула, о которую можно больно удариться.

Однако, время показало, что я был неправ. На третий день, когда я уже почти успокоился и практически убедил себя в том, что Праби напрасно нагнетал атмосферу, перелив молчащего все эти дни спикера заставил меня подпрыгнуть на месте.

- Ри, это будет огонь! Я сгорю! - голос Праби дрожал и срывался, я хотел возразить ему, что в куполе отличная система пожаротушения, но он не дал мне вставить и словечка, - приезжай немедленно. Сейчас здесь все закоротит и что-то случится со спикером — в моем видении я не мог никуда позвонить. Вызови Службу, кажется, я уже не успева…

На том конце что-то затрещало, мелодичный голос извинился и сообщил, что соединение прервано из-за технических неполадок… я почти не помню, как бежал на стоянку, где оставил свою машину. Реальность рассыпалась на кусочки. Плоские, глянцевые, неровные. Руки, еле попадающие в рукава сдернутой с вешалки куртки, мои ботинки — они двигаются очень быстро, я внимательно слежу за ними, чтобы не упасть. Дверь машины. Газ на полную. Здания, мимо которых я проезжаю, сливаются в сплошную серятину, я еду слишком быстро. Сердце частит, надрывается, больше всего я хочу одного — не опоздать.

Со Службой я связался по дороге, проверив мой купол, диспетчер подтвердил, что системы не активны, детекторы не работают.

- Кто-то выключил вашу систему. Вы никому свои коды не сообщали?

- Конечно, нет! Вы с ума сошли!

- Может, просили кого-то присмотреть за куполом?

- Нет. Я никуда не уезжал. Скажите, машина скоро подъедет? В куполе остался человек, сами понимаете — там сейчас все заблокировано. Так скоро?

- Уже выехали.

- Хорошо, спасибо.

Разговор с безукоризненно вежливым и отстраненно спокойным диспетчером выпил из меня все силы. До купола от офиса было около получаса. Я, дико матерясь, выжимая из машины по-полной и не соблюдая абсолютно никаких правил, доехал за пятнадцать. Пока тянулись эти самые долгие в моей жизни минуты, лихорадочно вспоминал — настоял ли я на том, чтобы при строительстве использовались негорючие, самозатухающие материалы? Помню, что мы спорили с прорабом. Он хотел поставить более дешевые, горючие, я настаивал на том, что экономить следует на отделке… не помню, чем закончился наш спор.

Купол дымился, открытого пламени не было видно, наверное, я тогда уперся и сделали по-моему. Автоматические двери не открывались, разбить их нечего было и думать — я старался обезопасить себя, и они были весьма прочны, в стены уходили штыри, дающие дополнительную надежность. Окон у меня не было, их заменяли экраны. Еще один вход в купол находился наверху строения, попасть туда можно было по внешней лестнице. Я взбежал по ней и уперся в еще одну запертую дверь, сердце сдавило отчаяньем — в своем стремлении сделать дом неприступным, я превратил купол в металлическую ловушку и теперь Праби умрет внутри, а я буду рядом, но не смогу до него добраться!

- Так, надо подумать… - пробормотал я вслух, чтобы, услышав свой голос, хоть как-то успокоиться, - я сам проектировал и строил купол. Он не цельнометаллический. Кажется… да ! Космос, хоть бы получилось!

Подбежав к машине, сел за руль, немного отъехал для разгона и направил машину прямо на стену купола. Я вспомнил, что изначально собирался делать вход сбоку, но потом передумал — мне не понравилось как асимметрично это смотрится. Стену заделали, прорезали новый проем. В том месте, где прежде была дверь, стена менее прочна — нет армирования и стальную пластину я решил не устанавливать — все равно об этом изменении нет отметок ни в одном документе, следовательно, вряд ли кто-то сможет воспользоваться «брешью».

Удар получился просто ужасным, вылетевшая подушка безопасности с силой хлопнула по моему лицу, из носа потекла кровь, в голове загудело, что-то захрустело, скрючило от боли, и я испугался, что переломался и не смогу выйти из покореженной машины. При ближайшем рассмотрении все оказалось не так уж плохо. Ноги слушались, и, хотя меня немного качало, я выбрался из металлического комка, в который превратилась моя машинка. Блестящую, яркую машину было жаль, она была новенькой, последняя модель. Шустрая. Прочная. С хорошей системой безопасности. Не думаю, что выжил бы, вздумайся мне провернуть этот трюк с выламыванием на какой-нибудь другой колымаге.

Вылезти оказалось непросто — мешали обломки, машину зажало и дверцы не открывались. Истерически подергав ручки я, подстегиваемый страхом за Праби, полез через проем, зияющий на месте лобового стекла. В помещении было темно, дымно, в горло моментально забилась пыль, поднявшаяся от разрушенной стены, я закашлялся, меня даже согнуло до того приступ кашля вышел сильным, когда я смог более-менее распрямиться, то чуть не закричал, наткнувшись взглядом на фосфоресцирующие глаза.

- Гррр-Ри! - облегченно выдохнул Праби, повиснув на моем плече.

***

Расследование выяснило, что пожар случился не случайно — поджог. Систему безопасности взломали, заблокировали выходы, отключили все сирены и оповещения, кроме того - чтоб уж наверняка, небольшая глушилка, прилепленная к стене — маленькая и незаметная - не давала пробиться звонкам со спикера.

Кто-то хладнокровный и технически подкованный хотел умертвить самое дорогое мне существо — Праби.

Конечно, первым делом заподозрили меня. Но у меня не оказалось ни малейшего мотива. Праби, мило улыбаясь, сообщил обалдевшим от его красоты следователям, что у него нет никакой собственности.

- Грр-Ри приютил меня, заботится обо мне. Нет, я совершенно точно не буду подавать никакого заявления. Что вы такое говорите? Грр-Ри меня спас!

Следователи помялись и осторожно намекнули на возможную ревность с моей стороны.

- Хахаха!

Праби откинул голову, залившись звонким смехом. Никогда не слышал, чтобы он так громко смеялся, обычно маонец выражал свое веселье едва слышным хихиканьем, но гораздо чаще и вовсе обходился без звуков — молча улыбался. Наверное, это из-за того, что он перенервничал.

- Помилуйте, ну кому я нужен? - искренне вопросил маонец, на что оба следователя, зардевшись, деликатно намекнули на то, что, вполне вероятно, многим.

- Но в каком качестве? Грр-Ри всем меня обеспечивает, пылинки сдувает, то что вы предполагаете — нелогично! Это же я должен за него держаться, а не он за меня! Люди очень странные! - Праби всплеснул руками и снова весело хихикнул.