- Я тебя люблю, - Гарри почувствовал, как его щеки с катастрофической скоростью заливаются краской. От слов Малфоя теплело в груди, а глупое, дурацкое сердце колотилось так, будто это все на самом деле правда. Ему ужасно хотелось подойти к Малфою, прижаться к нему, обнять, поцело… но вместо этого он…

***

- Как-то не верится, - тихо сказал Поттер. Драко еще сильнее вжал голову в плечи, едва удерживая себя от того, чтобы подлететь к Поттеру, прижать его к себе, крепко обнять, поцело… поцеловать, - запнулся он даже в собственных мыслях.

- Но я правда… люблю тебя, - прошептал Драко, желая хорошенько отпинать себя. Просто потому, что это было самым дурацким, глупым, идиотским, обреченным на провал из всего того, что он делал.

- И поэтому донимал меня всю неделю? – спросил Поттер, складывая руки на груди.

- Да! – отчаянно выкрикнул Драко, но Поттер… Поттер ему не верил.

- Я тебе не верю, - повторил Поттер. Драко мысленно застонал. После его… выходок, Мерлин, зачем он все это сделал? Тем не менее, нужно было как-то исправлять ситуацию:

- Я тебя люблю, - настойчиво сказал Драко. Поттер поморщился. – Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю…

- Да хватит! – возмутился Поттер. – Я все равно тебе не поверю!

- Тогда я буду стоять здесь и говорить это, пока ты не поверишь! – отчаянно выкрикнул Драко.

- А если я уйду? – спросил Поттер.

- Тогда я останусь здесь и буду ждать до тех пор, пока ты не придешь, - упрямо сказал Драко. И он на самом деле готов был это сделать. Потому что… ну, Поттер того стоил.

- Да ну? – протянул Поттер.- Брешешь ты все, Малфой, - кинул он и бросился вниз по лестнице.

Драко проводил его взглядом и медленно сполз вниз по стене. Он снова все испортил.

Прошел час, второй. И Драко ждал.

***

- Дурацкий Малфой! – крикнул Гарри, в очередной раз ударяя кулаком по многострадальной подушке. Подушка стойко терпела и не смела даже пикнуть. – Это же надо!

- Так он остался там? – спросил Рон, только минуту назад оторвавшийся, наконец, от Гермионы и отпустивший ее спать.

- Черта с два! – бушевал Гарри. – Наверняка уже сидит в своей гостиной и рассказывает приятелям, как ловко меня провел. Вот, полюбуйся! – и Гарри ткнул Рону в нос карту.

Повисло молчание.

- Эмм, друг, - осторожно начал Рон, - кажется, он все еще в Башне.

Гарри непонимающе моргнул. Еще раз. А потом дернул Карту на себя так сильно, что она чуть не порвалась.

Малфой действительно все еще был в башне. В ужасно холодной, продуваемой всеми ветрами башне. Один. Даже на карте его маленькая чернильная точка казалась ужасно одинокой. И ужасно печальной. Гарри понятия не имел, может ли Карта передавать внутреннее состояние изображаемого человека, но при одном взгляде на эту скромную черную кляксу ему захотелось немедленно кинуться в Башню, прижать к себе Малфоя и… сделать все то, о чем говорилось в последней записке. Да-да, согреть поцелуями и зарыться пальцами в волосы на затылке, сжать в объятиях до полусмерти и все такое прочее.

- Мне нужно туда вернуться, - пробормотал он, слезая с кровати.

- Куда? Гарри! – крикнул ему вслед Рон, но Гарри уже унесся из спальни. – Ты переодеться забыл…

***

Становилось прохладно. Да что там, Драко уже было ужасно, ужасно, ужасно холодно. Ветер забирался под мантию и, кажется, пытался сделать из Драко сосульку во вполне буквальном смысле. Поттера по-прежнему не было, да Драко даже и не надеялся, что он придет после всех тех глупостей, что он натворил за эти дни. Шоколадки? Банальность. Записки? Одна сплошная пошлятина, надиктованная Панси (ее увлечение любовными романами – в частности нашумевшими «50 оттенками волшебства» - начинало беспокоить). Душ?.. О, Мерлин, Драко до сих пор с дрожью вспоминал тот душ. Что может быть более жалким, чем раскраснеться, как девочка двенадцати лет и… ну да, кончить в штаны (совсем не как девочка двенадцати лет) только от одного вида голого Поттера? Драко прекрасно знал ответ - ничего.

Драко грустно посмотрел на несколько сот свечей, неясно сияющих в темноте. Но вот кто, кто просил Поттера приходить так рано? Эх, если бы только Драко успел зажечь все это до того нелепого признания, тогда Поттер бы уж конечно…

- Малфой! – Драко резко вскинул голову, молясь всем известным богам, чтобы ему не показалось. – Малфой, - тяжело дыша, повторил Поттер, остановившись на верхней ступеньке лестницы. Он никак не мог отдышаться – голосок в голове Драко неимоверно взволнованным и немного детским тоном пел что-то невообразимо радостное о том, что Поттер, вероятно, бежал всю дорогу сюда. – Что это такое? – неожиданно спросил Поттер. Драко огляделся. Свечи, охраняемые от ветра маленькими баночками, неясно сияли в темноте, похожие на больших зимних светлячков, а высокие хрустальные бокалы на столике поблескивали, будто были сделаны из чистого льда.

- Да так… - протянул Драко. – Ничего особенного, - Поттер медленно подошел ближе к столику, провел ладонью над свечой, задумчиво нахмурился (Драко все готов отдать, лишь бы ему было позволено мягко разгладить появившуюся морщинку пальцем, прикоснуться поцелу…).

- Это все, - он обвел рукой комнатку, - мне?

- Да, - просто кивнул Драко.

- Но ты же не знал, что я вернусь, - недоуменно сказал Гарри (Поттер, поправил он сам себя). Драко пожал плечами:

- Я все это приготовил еще до того, как ты пришел в первый раз, - пояснил он. – Чтобы, ну знаешь, сделать все… по-нормальному, - горько сказал Драко. Поттер уставился на него, а затем…

Затем произошло то, что Драко до сих пор называет чудом.

Поттер наклонился.

Приблизился почти вплотную.

А затем просто взял и прижался губами к губам Драко.

Драко почувствовал себя пьяным. Да, он определенно был пьян. Губы Поттера были идеальны, и Драко чувствовал, будто сразу утратил контроль над своими конечностями. Стой он – непременно бы упал от того, как идеально Поттер ласкает его губы, как идеально он трется языком прямо о чувствительное местечко в серединке нижней губы, как идеально он вылизывает им уголки губ Драко, проникая в рот и лаская язык, сплетаясь с Драко и полностью, идеально подходя ему. Поттер не умел целоваться – поцелуй был неумелым, неуклюжим, но таким восхитительным, что в голове у Драко шумело, а глаза застилал туман. Колени дрожали, и, кажется, они столкнулись зубами, но Драко даже не заметил, полностью поглощенный ласканием восхитительных, потрясающих все его существование губ Поттера.

- Черт возьми, - сказал Поттер, оторвавшись от губ Драко.

- Да, - согласился Драко. Его тело дрожало, все вокруг плыло, а свечи собирались в стаи и кружили перед глазами, а у Поттера на щеке было маленькое пятнышко зубной пасты, а еще он был в пижаме, и он бежал всю дорогу сюда, к Драко, и он поцеловал Драко, Бо-о-оже…

- Так ты говоришь, что любишь меня? - пробормотал Поттер, уютно устраиваясь на груди у Драко, крепко прижавшись к нему и забравшись холодными ногами в складки его мантии. У Драко сперло в груди, к горлу подкатил ком, и он едва слышно выдавил:

- Да.

Поттер зарылся носом в его шею и застыл, так и излучая удовольствие.

- Почему ты… - начал Драко, но Поттер (Гарри?) зашипел:

- Ш-шш, тихо, - и Драко больше ничего не говорил.

Он сидел, укачивая Гарри в своих руках, чувствуя на своей шее его перечно-мятное дыхание, и думал о том, что Поттер совершенно, абсолютно прекрасен.

***