- Ты ведь не бросишь меня, Пришелец? - Скала сгорбился, сидя на песке, и поглядел на меня исподлобья, как побитая собака. Настоящей искренности между нами еще не было - абориген не до конца доверился мне, он готов был, чувствовалось, встретить любой подвох, исходящий от меня, с обреченной покорностью; он знал, что я почти" бог, а боги не имеют прочных уз с людьми, и воля богов капризна.

- Я не брошу тебя, мы будем вместе совершать подвиги, предписанные Вездесущим.

Воин поклонился мне, коснувшись лбом травы. Уши его просвечивали и подрагивали, словно крылья бабочки,

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

...Я стою посреди холла. На мне фуфайка особого свойства - она дает прохладу, когда жарко, и греет, когда холодно. На мне мягкие брюки серого цвета и тяжелые ботинки, не имеющие сноса, вечные. На мне пояс с ножом, подаренным казахом, через плечо на мягкой цепочке - "лингвист". Вот и все.

- Пойдем, воин!

- Пойдем, брат мой.

2

Здесь, на Синей, настала короткая благодать: небо было чистое, высокое, и края облаков выделялись над чертой горизонта, там они лежали в несколько слоев и смотрелись на срезе, в самом низу - угольно-черные, выше - фиолетовые и вдруг сразу, без полутонов, оранжевые, лимонные и пурпурные. Эти краски были до того веселые, до того милые сердцу, что я вновь испытал чувство неизбывной симпатии к этой планете с непокладистым норовом. Я обнял Скалу за плечи. От моего отважного воина шибко пахло мылом. Ему нравился этот запах, мне- не очень. Но мне нравятся облака над чертой горизонта. Он манит, горизонт; а что там, дальше и дальше? Какие там живут народы, и какие они думают думы?

- Скала, как вы называете эту речку? - Я ткнул пальцем на воду, текущую перед нами. Там, в глубокой и спокойной воде, опять плавали рыбы со старушечьими лицами и выпученными, словно от натуги, глазами.

Скала ответил, что речка эта без названия, потому как воины его племени сюда не забираются - нечего здесь делать.

- А джунгли? - Я показал рукой за спину. - Разве там нет охоты?

Деревья, нестройные в стволах и невысокие, ветвились во все стороны, сплетались стеной, и через ту живую стену пробиться было невозможно. За стеной царит сырой полумрак, здесь, наверно, место обитания всякой нечисти летающей и ползающей. Над джунглями вздрагивал воздух, выше и дальше перспектива смотрелась как через выпуклую линзу.

- В лесу трудная охота, Пришелец, - ответил Скала. - Опасная охота. Гиблая.

- Итак, вперед?

Скала молча кивнул и перепрыгнул через речку. За нами двинулась танкетка.

- Голова, оставь машину при себе - в сопровождении не нуждаюсь. - Не могу оставить машину при себе.

- Отчего же?

- Устройство автономно и выполняет Космический Устав. Пункт первый Устава гласит: роботы охраняют человека.

- Выходит, от этой каракатицы не избавиться?

- Она автономна, Ло.

- Ну, бог с ней!

Я снял ботинки. Трава покалывала ноги, но идти было приятно. В лицо бежал ветерок, дышалось легко. Впереди тянулись песчаные холмы, попадались кустарниковые рощи с мелкими и твердыми листьями. И ничего примечательного: скучные холмы, трава и песок. Я внушал Скале, идущему рядом, что хочу стать таким, как он, и добывать пищу так, как добывает он. Скала по первости эти слов" принимал за шутку, но, поняв наконец, что намерения мои вполне серьезны, сказал:

- Там, где ты обитаешь, много таких глупых?

- Мало таких глупых, брат.

- И я думаю - мало.

Воин явно забеспокоился, он поднимался на носки, из-под ладони оглядывал места, по которым мы проходили, пока не нашел, что искал: мы остановились перед деревом с черным искореженным стволом. Это дерево свело судорогой, не иначе. Свело и не отпустило. Листьев на этом чуде природы почти не было, на ветвях висел мох, ниспадая будто с головы ведьмы. Тем не менее Скала торжествовал - для начала он пустился в пляс, причмокивая губами, потом нагнулся и стал копать руками яму. Песок струёй хлестал между ног воина и падал за его спиной с шелестом. Я присел неподалеку и надел ботинки-ступни горели, я их с Непривычки натер о жесткую траву. По плоской спине воина уже катился пот, но струя песка не тоньшала и не прерывалась. Скала вырыл окопчик и погрузился в него, наружу торчала лишь голова. Я почему-то устал, руки мои дрожали и ломило плечи.

- Голова, почему я такой слабый?

- На Седьмой кислорода чуть меньше, чем на Земле. Не рекомендую долгой работы и резких движений - нужно определенное время для адаптации.

- Спасибо.

Еще две задачи предстояло решать неотложно: во-первых, я не прочь был пообедать, во-вторых, не прочь был и попить. Проще простого, конечно, кликнуть танкетку, но тогда зачем я дал клятву ступить на тропу предков? Слаб я! Слаб и изнежен.

Брат вылез из окопа с кривым дрыном в руках, белозубо и счастливо скалясь.

"Чему радуется, балбес? - вяло подумал я. - -Откопал кривую палку, и рот до ушей".

Скала вернулся в окоп (помаячила там его круглая голова) и снова прибежал ко мне с корнями поменьше 8 обеих руках, сел рядом и кивнул; бери! Корень покрывала мерзкая слизь, я брезгливо вытер ладонь о траву, искоса посмотрел на воина, который катал в зубах, мусолил, жевал только что отрытую, добычу и сыто урчал. Мутный сок стекал с его подбородка. Я вспомнил про пустой желудок и жажду, мучившую меня, и сунул свою порцию в рот. Сперва я не почувствовал никакого вкуса, холодная влага хлынула в горло и тоже потекла по подбородку. Я жадно пил сок ведьминского дерева, и мне чудилось, что где-то и когда-то я уже пробовал это несладкое зелье. Где-то и когда-то... Но я нигде и никогда не пил ничего подобного. Жидкость -не имела вкуса, я не мог ее ни с чем сравнить. В жаркий день, когда есть выбор, на такое пойло не позаришься, но здесь, посреди пустыни, я наслаждался до тех пор, пока Скала не вырвал скользкую палку у меня изо рта.

- Много нельзя!

- Почему?

- Голова распухнет.

Голова моя и на самом деле пухла, я слышал звон, он нарастал, ширился и застыл на высокой ноте, пронзительный, будто комариный писк. И явилась картина: я увидел, как с большой сосулины падает вода, она падает на жестяной карниз, отбивая дробь. Видение явилось из древности, потому что .в мое время на Земле таких домов и таких карнизов нет. Сосулина была огромная, в ней пульсировала радуга, и сквозь мокрый лед в неясной и зыбкой его глубине я увидел лицо девушки с голубыми глазами. На ее голове тяжелым кольцом лежала коса. Незнакомка вытягивала руку и ловила в ладошку капли, падающие сверху. Она стояла у раскрытого окна. Видение отдалилось, помельчало и рассыпалось, я повалился навзничь и, кажется, крепко уснул, когда же проснулся, с .несказанным облегчением подумал; "К черту максимализм! Никому не нужно мое геройство; пищу я добывать не умею и, если стану подражать аборигену, имеющему громадный опыт борьбы за существование, околею как муха и хладный труп мой беспечально склюют здешние птицы. Будем приспосабливаться потихоньку".

Воин, брат мой, тоже дремал сидя. Проснулся он сразу и подбежал ко мне.

- Нужен огонь, Пришелец.

- Добывай сам.

- А твои боги, Пришелец? Они же все умеют...

- Мои боги гневаются и не дадут огня.

- Зачем же они гневятся?

- Есть на то причины. - Я хотел посмотреть, как здесь разжигают костры. Потом, ведь Скала должен сохранять форму, иначе вместо одного, будут по этой благословленной планетке бродить двое изнеженных мужчин. Скала должен вернуться на круги своя.

- Боги у тебя добрые, И огонь нужен быстро.

- Мои боги огня не дадут!

Скала печально вздохнул и потер потную грудь ладошкой.

- Много будет работы...

- Я помогу.

...Мы обильно пообедали в тени танкетки, и Скала сразу ушел куда-то, озабоченный.

3

Опять на свет появился кривой дрын (Скала вырыл его из песка) толщиной в руку и длиной метра три, пожалуй. Появился дрын на свет, когда был добыт огонь классическим способом, известным нашим пращурам на Земле - путем трения палочки о палочку. Скала проделал нудную операцию со стоическим терпением и походя допрашивал меня, отчего это мои боги осерчали? Его удивляло, что боги по-прежнему исправно кормят, но в остальном отказывают. Значит, не совсем рассердились, значит, надо бы их ублажить, иначе нам туго придется.