Агония

Возможно, одиночество — это бремя, которое в итоге вынужден нести каждый человек. Было холодно лежать одной в кровати. До сих пор заправленная половина постели не знала веса тела уже восемь месяцев.

Восемь месяцев, три дня, одиннадцать часов и девять минут. Если задуматься, Виксен могла бы просчитать даже секунды. Она всегда чувствовала время. Так же, как знала, что будильник зазвонит через семь минут и двадцать три секунды, ознаменовывая начало нового дня, когда можно будет забыть об удушающей тишине ночи и темноте.

Виксен всмотрелась во тьму, но не увидела ни единого луча. Не было даже полосы света под дверью, пока Пьетр ходил в туалет. Поморгав, она почувствовала на ресницах слезы, но не позволила им упасть.

— Нет, — сказала Виксен самой себе. — Ты должна прекратить. Ты должна идти дальше.

Через шесть минут четырнадцать секунд зазвонил будильник, и она, скинув одеяло, села в постели. Было непросто. Неудивительно, ведь врачи предупреждали, что будет проблематично двигать ногой и рукой в обычном режиме. Специалисты обещали, что со временем не придется даже задумываться о том, как заставить конечности двигаться. Но в данный момент каждое натяжение мышц и сгибание суставов приходилось контролировать разумом.

Виксен встала одним плавным движением, но в нем не было ни капли прежней грации. Она быстро оделась, старательно избегая смотреть в зеркало. Виксен знала, что рано или поздно посмотреть придется, но не сегодня. Шрамов осталось не так много, и врачи уверяли, что вскоре после возвращения домой все рубцы исчезнут.

«Дом», — мысленно произнеся слово, она вздрогнула.

Что такое дом? Пустое здание. Виксен сомневалась, что сможет вернуться и увидеть оставшуюся без хозяина одежду в шкафах и комнату, полную музыкальных инструментов, на которых больше никто не поиграет.

Раздался стук в дверь.

— Виксен? Ты проснулась?

Услышав официальное обращение, она скривила губы. Виксен [1] — лишь кодовое имя, однако оно ей нравилось, и все говорили, что оно ей подходит, поэтому она предпочитала зваться им, а не настоящим именем. Да и кто предпочтет «Эмили», если можно быть «Виксен»?

Она открыла дверь и впустила в комнату свою подчиненную. Файрфлай[2] была больше, чем просто подчиненной. Девушка была обучена не хуже Виксен, но предпочитала занимать прежнюю должность, а не сдавать экзамены и продвигаться по службе. Виксен не сомневалась, что Файрфлай осталась здесь из любви к своей команде, что хоть и беспокоило, но и радовало одновременно. Она не могла потерять еще и Файрфлай.

— Додж проснулся? — спросила Виксен, зачесывая волосы назад.

— И даже позавтракал, — Файрфлай уселась на край стола. Она смотрела, как Виксен надевает ремень с кобурой и кривится, когда новые пальцы не слушаются. — Давай, я помогу, — Файрфлай опустилась на колени и, обернув ремень вокруг бедер Виксен, крепко затянула его. Она улыбнулась и подмигнула. — Рада принести хоть какую-то пользу.

— Ты приносишь. Ни я, ни Додж без тебя бы не справились.

Виксен проигнорировала обеспокоенность на лице Файрфлай. Было время, когда она отругала бы молодую женщину за проявление доброты. Могла даже прогнать за то, что та осмелилась предположить, будто она нуждается в помощи. Но несколько последних месяцев показали Виксен, как сильно она нуждается в Файрфлай. Как сильно нуждается во всех на судне. Без них она давно сошла бы с ума и направила бы корабль к солнцу.

— Похоже, его глаза работают? — спросила Виксен, продолжая говорить о Додже. Несмотря на осознание своей мягкотелости, она не хотела показывать ее миру. Лучше оставить чувства при себе, пока они не превратились в проблему.

— Он полностью привык, — Файрфлай открыла дверь и, выглянув в коридор, свистнула.

Несколько секунд спустя послышался тяжелый стук четырех лап по полу. Файрфлай попятилась, и в комнату забежала собака раза в три больше нормального размера своей породы. Виксен опустилась на колени, и Додж, поспешив к ней, уткнулся носом ей в щеку.

— Привет, Додж, — Виксен запустила пальцы в шерсть у него на загривке и поцеловала между глаз. Там, где раньше блестела пара карих собачьих глаз, теперь была пара бионических, смотревшихся на лохматой морде, как очки. Додж с любовью лизнул Виксен и прикусил ей подбородок. Она знала, что он сердится, ведь теперь о нем почти всегда заботилась Файрфлай.

— Знаю, знаю. Прости, — Виксен прижалась губами к уху пса. — Мне тяжело. Ты же знаешь?

Хоть Додж и был псом, но не самым обычным. Она давно поняла, что он знает гораздо больше, чем все считают. И теперь он, казалось, тоже все понял, поскольку кивнул и сел, виляя хвостом. Додж положил лапу Виксен на бедро там, где плоть переходила в протез.

— Да, Додж. Со мной все в порядке, — сказала она в ответ на невысказанный вопрос. Пес недоверчиво поднял голову, и Виксен встала. — Чем мы займемся сегодня?

Файрфлай наблюдала за ними, и Виксен почувствовала неловкость. Теперь все постоянно за ней присматривали, словно опасаясь, что она может выпрыгнуть в шлюз.

Виксен не могли винить их за настороженность. Перенесенная потеря грозилась сломить ее.

Однако она осталось цельной, но все же слабее в точках натяжения.

— Состыкуемся с терминалом 513-В. Нам нужно сделать ремонт, и у нас будут три дня и три ночи отпуска.

— Хорошо. Команде не помешает небольшой перерыв.

— Все о тебе волнуются.

— Файр, я выживу, — вздохнула Виксен. — Я все переживу. Даже это.

— Поэтому мы и волнуемся. Ты не можешь прожить так всю жизнь. Запираясь здесь со своими воспоминаниями.

— Я люблю свои воспоминания, — Виксен накинула на плечи длинный плащ и щелкнула пальцами Доджу. — Они — маленькое утешение, но все же утешение.

— Просто посети на денек 513. Там настоящий рай. Нужно время, чтобы оплакать потерю.

— Тебе станет легче, если я возьму Доджа и проведу ночь на пляже? — Виксен приняла планшет у мужчины в конце коридора и подписала приказ. Кивнув, она вернула планшет. — Спасибо, Пьетр. Ты спустишься на поверхность?

— Da. На два дня, Викс, — большой мужчина был от природы бледным, а его ледяного цвета глаза окольцовывал более темный оттенок синего. Виксен задалась вопросом, как его кожа отомстит за пребывание под ярким палящим солнцем 513.

— Тогда желаю хорошо отдохнуть, — она замерла, когда ей на плечо легла большая ладонь.

— Могу я для тебя что-нибудь сделать? — спросил Пьетр.

Ей пришло в голову оттолкнуть мужчину, но она остановила себя. Он был ее другом. Их другом. Членом ее экипажа. Пьетр просто выражал свое беспокойство и неважно, насколько оно раздражало.

— Нет, — Виксен неловко похлопала мужчину по плечу, но ее жест, кажется, напугал его. Пьетр попятился. — Спасибо, Пьетр.

— Викс, мы тоже его любили.

На глаза снова навернулись незваные проклятые слезы, однако она была готова и сдержала их.

— Я знаю. Сожалею, что не могу облегчить потерю для всех нас.

— Мы беспокоимся о тебе, — посетовал Пьетр, прежде чем направиться вдаль по коридору. — Каждый из нас справляется по-своему.

Виксен снова задалась вопросом, когда мир сможет встать обратно с головы на ноги. Судно принадлежало ей. Было ее местом в мире. По крайней мере, раньше. Теперь, куда бы она ни посмотрела, видела Эла. Даже в самых странных местах. Укромный уголок на камбузе, где они впервые поцеловались, окно в кладовке, на стекле которого до сих пор был виден отпечаток пальца.

— Я на ночь отправлюсь на 513, — сказала Виксен в последний раз. — Нам с Доджем не помешает отвлечься.

— Я позабочусь о судне, — перечитав отчет Пьетра, Файрфлай накрутила на палец прядь своих длинных светлых волос. — Просто убедись, что не забыла рацию на случай, если понадобишься здесь.

— Я больше не нужна тебе, Джелисса.

Молодая женщина вскинула взгляд, удивившись тому, что Виксен назвала ее настоящим именем. В их профессии было странным обращаться друг к другу иначе, нежели кодовыми именами, за исключением самых близких друзей.