– Дорина надо вытаскивать любой ценой. – Эдион пристально посмотрел на Рована. – Я знаю манеру Перангтона… то есть Эравана. Нельзя верить никаким их обещаниям. Нельзя, чтобы Дорин снова оказался у них в плену. Или ты, Рован, – добавил Эдион, проводя рукой по слипшимся от дождя волосам.

Пожалуй, это были самые ужасные слова, какие доводилось слышать Аэлине. Рован молча кивнул, и от его кивка у нее подогнулись колени. Перед этим Эдион передал фэйскому принцу два стеклянных пузырька. Что в них? Аэлина даже не знала, где брат их раздобыл.

Что угодно, только не…

Рован погладил ее по руке:

– Я спасу Дорина.

– Я бы не решилась тебя просить, если бы… Дорин нам очень важен. Он – наш главный союзник. Стоит потерять его, и мы полностью лишимся поддержки со стороны Адарлана.

«И потеряем сильного мага, способного противостоять Морату», – мысленно добавила она.

Рован мрачно кивнул:

– Аэлина, я тебе служу. Не надо извиняться, отправляя меня для важного дела.

Только магия Рована позволяла ему оседлать ветер и вовремя попасть в Рафтхол. Но даже он мог существенно опоздать. Аэлина сглотнула. Ей казалось, земля уходит из-под ног.

Возле соседних деревьев что-то мелькнуло. Усилием воли Аэлина придала лицу бесстрастное выражение, потом подошла к другому дубу – кривому и наполовину высохшему – и нагнулась. Что же в этот раз оставили ей тоненькие ручки? Прочие ничего не заметили.

Рован прикрепил весь свой арсенал и спросил с солдатской прямотой:

– Где мы встретимся после того, как я спасу Дорина?

– Двигайся на север, – ответил Эдион. – Держись подальше от Ферианской впадины.

Из таверны вышел Дарро, требуя к себе Муртага.

– Нет, – произнесла Аэлина.

Рован и Эдион повернулись к ней. Аэлина смотрела на север, туда, где мелькали молнии. Не суждено ей добраться до Оринфа и увидеть родной город.

«Найди мне союзников», – вспомнились слова Дарро.

Она так и не решилась взглянуть на подарок, оставленный ей Маленьким народцем.

– Если Рену можно доверять, – обратилась она к Эдиону, – пусть отправится к легиону Беспощадных и готовит их к уходу с севера. Если мы этого не сделаем, им поневоле придется выполнять приказы Дарро.

– Ты что задумала? – насторожился Эдион.

Не отвечая на вопрос брата, Аэлина повернулась к Ровану:

– Вам с Дорином нужно раздобыть корабль и плыть на юг. Передвигаться по суше слишком рискованно, а так твои ветры за несколько дней домчат вас до Бухты Черепов.

– Дерьмо собачье, – выругался Эдион.

Аэлина кивнула туда, где стояли Рен и Муртаг:

– Помнится, ты мне рассказывал, что у Ручейников налажены связи с капитаном Рульфом. Пусть дед или внук напишет ему рекомендательное письмо. Это надо сделать немедленно.

– Ты вроде и сама знакома с этим Рульфом.

Аэлина невесело усмехнулась:

– Мы с ним расстались… не лучшим образом, и это еще мягко сказано. Но если можно перетянуть Рульфа на нашу сторону…

– Тогда у нас появится небольшой флот, способный перемещаться между севером и югом, плюя на все сухопутные преграды, – докончил за нее Эдион.

Хорошо, что она забрала все золото Аробинна. Теперь оно еще как пригодится.

– Бухта Черепов может оказаться единственным надежным местом, где мы укроемся и будем налаживать связи с другими королевствами.

Аэлина умолчала о том, что, если правильно выстроить стратегию, у Рульфа найдется для них не только флот, способный обойти сухопутную блокаду, но и многое другое.

– Ждите нас с Дорином там, – сказала она Ровану. – Мы сегодня же отправимся на побережье и поплывем к Мертвым островам. Вы опередите нас всего на пару недель.

Простившись с Рованом, Эдион поспешил к Рену и Муртагу. Вскоре старик послушно заковылял к таверне. Дарро поплелся следом, требуя ответа.

Главное, чтобы Муртаг побыстрее написал Рульфу письмо. Остальное ее не волновало.

Оставшись наедине с Рованом, Аэлина сказала:

– Дарро ждет, что я смирюсь и подчинюсь его приказу. Но если мы сумеем собрать на юге армию, это позволит оттеснить Эравана на север – прямо под мечи легиона Беспощадных.

– Даже это вряд ли убедит Дарро и таких, как он.

– С ними я разберусь потом. – Аэлина мотнула головой, стряхивая воду с волос. – А сейчас в мои намерения не входит проигрывать будущую войну лишь потому, что какой-то старой мрази вздумалось выставлять себя королем.

Рован лукаво улыбнулся и прильнул к ее губам:

– И в мои намерения не входит позволить ему занять твой трон.

– Возвращайся ко мне, – прошептала Аэлина.

При мысли о том, чтó может ждать Рована в Рафтхоле, у нее сжалось сердце. Боги милосердные, если только с ним что-то случится…

Костяшками пальцев Рован провел по ее мокрой щеке, а затем большими пальцами – вокруг рта. Аэлина положила ему руку на грудь, прямо на то место, где были спрятаны два пузырька с ядом. Ей вдруг захотелось превратить смертоносную жидкость в пар.

Если Рована вдруг схватят. Если схватят Дорина…

– Я не могу тебя отпустить, – вырвалось у нее.

– Можешь, – ответил Рован тоном, почти не оставляющим места для возражений.

Ее принц. Ее командир.

– И отпустишь, – добавил он, снова водя пальцами вокруг ее рта. – А когда мы с тобой встретимся, у нас будет потрясающая ночь. И мне будет все равно, где и есть ли кто вокруг.

Он поцеловал Аэлину в шею:

– Ты мое Огненное Сердце.

Аэлина обхватила его лицо ладонями и притянула к себе. Руки Рована сомкнулись у нее на спине. Они двигались в разных направлениях, словно Рован впитывал ладонями ощущения своей любимой. Их поцелуй был неистовым: лед и пламя, сошедшиеся вместе. Даже дождь на мгновение перестал и ждал, когда закончится этот поцелуй. И он закончился. Тяжело дыша, они нехотя разомкнули губы.

Среди дождя, огня и льда, среди темноты, молнии и грома в голове Аэлины вспыхнуло слово. Это был ответ, вызов и правда, которую она попыталась оставить без внимания и отбросить. Не ради себя. Ради него. Ради него…

Превращение Рована сопровождалось вспышкой ярче, чем молния. Аэлина заморгала, а когда перестала – увидела большого ястреба, поднимавшегося между деревьями в темное, пронизанное дождем небо. Рован испустил крик и взял вправо – к побережью. В этом крике для Аэлины слилось прощание, обещание их новой встречи и боевой клич.

В горле у нее встал комок. Подошел Эдион, тронул ее за плечо:

– Лисандра хочет, чтобы Муртаг взял Венгу для «придворного воспитания». Девчонка упирается руками и ногами. Придется тебе вмешаться.

Венга цеплялась за Лисандру. Худенькие плечи тряслись от беззвучных рыданий. Вернувшийся Муртаг беспомощно смотрел на эту сцену.

Аэлина пошла по раскисшей земле к ним. Сегодняшнее веселое утро казалось ей совсем далеким.

Подойдя, она погладила Венгу по мокрым волосам. Девчонка подняла голову.

– Ты – моя придворная дама, – сказала ей Аэлина. – А раз так, должна меня слушаться. Ты умная и храбрая, но, если до сих пор наше путешествие было больше похоже на веселую прогулку, теперь судьба заставляет нас отправляться в темные и жуткие места, отчего даже мне страшно.

У Венги дрожали губы. Преодолевая тяжесть в груди, Аэлина негромко свистнула. Быстроногая, спасавшаяся от дождя под лошадиным брюхом, послушно прибежала.

– Я прошу тебя позаботиться о Быстроногой, – продолжала Аэлина, гладя мокрую собачью голову и длинные уши. – В тех темных и страшных местах, куда мы отправляемся, собака может погибнуть. Ты, Венга, – единственная, кому я могу поручить заботу о ней. Ты ведь это сделаешь для своей королевы?

Только сейчас Аэлина поняла: торопясь поскорее оказаться в Оринфе, она мало ценила дни и недели их путешествия. Зачастую они казались ей слишком спокойными и скучными. А ведь это были счастливейшие дни. Напрасно она не наслаждалась каждым мгновением путешествия, когда они были вместе и могли не бояться никаких опасностей.

Лисандра стояла с напряженным лицом. Глаза были мокрыми не только от дождя. Но Аэлина была права, и Лисандра кивнула, после чего снова бросила на Муртага внимательный взгляд хищницы.