— Послушай, Мэтт, я тут подумала… — заговорила Джилли. — Я, как и ты, не в восторге от этой ситуации. Я считаю, что Адам нас откровенно подставил, а тут еще эта неразбериха с номером. Я уже звонила на регистрацию, они говорят, что ничего сделать не могут. И мне кажется, ни ты, ни я не согласимся уехать отсюда, чтобы искать номер в другой гостинице… так ведь?

— Лично я переезжать не собираюсь.

— Вот-вот. И я тоже. — Джилли убрала с лица влажные липнущие пряди и заправила их за ухо. — И потому, я полагаю, нам надо установить какие-то правила поведения. Самые общие, чтобы причинять друг другу как можно меньше неудобства.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, во-первых, я считаю, что мы не должны появляться друг перед другом, хм, без одежды.

Джилли украдкой покосилась на обнаженную грудь Мэтта, и в ее глазах загорелись огоньки. Мэтт испытал смешанное чувство тревоги и облегчения. Облегчение — потому что, судя по всему, не один он сражался со своим влечением. Как говорится, «дурной пример заразителен». Но и встревожился тоже: ведь если и Джилли одолевает такое же сильное желание, как они смогут побороть столь могучее взаимное притяжение?

Мэтт медленно кивнул, стараясь смотреть ей в глаза, а не на ее дивные формы.

— Отлично. Все время в одежде. Но должен тебя предупредить, что душ я в одежде принимать не буду.

Губы Джилли чуть дрогнули, словно она сдерживала улыбку. А Мэтт подумал, что ему надо сходить к окулисту: как же так, он работает с ней уже год — и ни разу не обратил внимания на эти полные алые губы.

То есть, может, и обращал, но поскольку раньше Джилли не вызывала в нем и тени желания, ему было все равно. А теперь Мэтту больше всего на свете хотелось шагнуть к ней и попробовать, каков на вкус этот влажный пухлый рот.

— Ладно, в душе можно и без одежды, — уточнила Джилли.

Мэтт кивнул.

— Что еще?

— Еще я предлагаю соблюдать правила честной игры. В частности, никто из нас не посягает на то время, которое Джек проводит с другим.

Золотисто-карие глаза прямо и честно смотрели в глаза Мэтта.

— Я хочу получить этот заказ. И приложу для этого все усилия. Думаю, что ты стремишься к тому же. Однако я играю честно. И ожидаю от тебя того же.

Мэтт помолчал несколько секунд, потом сказал:

— Значит, мы договариваемся не посягать на то время, которое вторая сторона проводит с Джеком.

— Да. И не делаем друг другу мелких гадостей.

Мэтт недовольно поднял бровь.

— Сдается мне, ты не очень высокого мнения обо мне.

— Я от природы подозрительна.

— Я тоже.

— Потому-то я и считаю нужным установить какие-то базовые правила. И потому даю тебе слово, что буду играть честно — пока ты сам играешь честно. Договорились? — Джилли протянула ему руку.

Почему бы и нет, подумал Мэтт. Если она будет играть честно, ему ничего не стоит держаться в рамках.

И он пожал протянутую ему руку. Рукопожатие Джилли было крепким, и сердцу Мэтта совершенно незачем было так сильно биться. Мэтт с трудом подавил желание сжать Джилли в объятиях, начав утро с нарушения правила номер один. Ее кожа была такой мягкой и нежной, и из одежды на ней было одно лишь полотенце…

Мысленно Мэтт отвесил себе оплеуху. Джилли — не женщина. Она — соперник. Конечно, как только она наденет свой ультраконсервативный костюм и соберет волосы в пучок, эту мысль будет легче удержать в голове. Тогда можно будет жать ей руку сколько угодно.

Джилли сделала шаг в сторону, освобождая Мэтту дорогу в ванную, и он едва не застонал: даже если она наденет паранджу, как он сможет изгнать из памяти этот соблазнительный образ — Джилли Тейлор, только что из душа? Но он справится. Ему уже случалось решать задачи и потруднее.

Нахмурившись, Мэтт решительно прошествовал в ванную и захлопнул за собой дверь. Швырнув футболку прямо на мраморный пол, он посмотрел на вздувшийся перед штанов и скорчил гримасу.

Услышав, как за Мэттом захлопнулась дверь ванной, Джилли закрыла глаза и вздохнула с облегчением.

Когда она снова открыла глаза, ее взор упал на смятую постель, на которой они спали. Вместе. Из груди ее вырвался какой-то странный звук. Спали? Ха-ха. Хорошо еще, она сколько-то вздремнула до прихода Мэтта, потому что остаток ночи она не сомкнула глаз: все ее мысли были сосредоточены на теплом, сексуальном, практически обнаженном мужчине лишь в полуметре от нее. Воображение Джилли разыгралось не на шутку, и она пришла к выводу, что девять месяцев, три недели и теперь уже девятнадцать дней — это абсолютный предел.

Ей стоило большого труда перевести мысли на более безобидный предмет. Стоило подумать о правилах поведения, которые она хотела предложить Мэтту. С ее стороны это была чистой воды самооборона: сама Джилли, конечно, не собиралась ходить по номеру в костюме Евы, но кто знает, вдруг Мэтт привык у себя дома разгуливать голышом?

Даже полуобнаженный, Мэтт отвлекает ее от того, что она обязана помнить. Мэтт — соперник. Человек, который стоит между ней и контрактом с «Эй-Ар-Си». Наверняка он намеревается превратить выходные в чисто мужские посиделки с Джеком Винтерспуном. А в кабинет, где мужчины пьют виски и курят сигары, женщине путь закрыт.

Джилли поджала губы. Посмотрим, чья возьмет. Она решительно подошла к шкафу для одежды и распахнула дверцы. Ей нужно что-нибудь яркое и выразительное, что подчеркнуло бы одновременно ее профессионализм и женственность. Надо забыть про Мэтта Дэвидсона и сконцентрироваться на работе. Со вторым проблем не будет, подумала Джилли. В отличие от первого.

Приглаживая волосы, еще влажные после душа, Мэтт Дэвидсон вышел из номера. Душ отчасти помог ему встряхнуться, но Мэтт не рискнул заказывать кофе в номер, где на кровати лежало влажное полотенце, еще хранившее тепло Джилли Тейлор, и где пахло ее духами, и решил позавтракать внизу. Но, конечно, не в ресторане, где Джилли должна была «раскручивать» Джека Винтерспуна: он не собирался нарушать правила. В бистро или в баре.

Однако первая же дверь, из-за которой доносилось постукивание столовых приборов и тянуло аппетитными запахами, вела в ресторан. Мэтт совсем уже было собрался ее закрыть и идти дальше, как в глаза ему ударила красная вспышка, как нельзя более яркая на фоне бледно-серого света, льющегося из окон.

Мэтт замер на месте, его сердце болезненно забилось, а горло пересохло.

Это была Джилли Тейлор, и даже в костюме весьма консервативного покроя. Но цвет! Пламенно-красный, как у пожарной машины, этот цвет притягивал к ней взгляды, как если бы она явилась сюда в одном купальнике. И юбка — не слишком короткая, но как эффектно она обтягивает ее бедра… Черные лаковые шпильки довершали картину.

Джилли наклонила голову, встряхнув черной шелковистой завесой волос, и только тут Мэтт осознал, что она распустила волосы. Душу Мэтта пронзило подозрение. Ведь она всегда носит пучок! Нельзя было на нее полагаться. Мэтт ни минуты не сомневался, что ее новый имидж, более женственный и более сексуальный, предназначен для того, чтобы вернее завлечь Джека Винтерспуна. Оставался только один вопрос: как далеко она способна зайти?

Мэтт сузил глаза. Что ж, Мисс Распущенные Волосы, не хочешь играть по-хорошему? Пеняй на себя.

— Ну, детка, давайте, что у вас там есть для «Лэйзер систем», надеюсь, это не чушь собачья? — добродушно проворчал Джек Винтерспун, колоритный усач лет пятидесяти, явно не грешивший хорошими манерами. Выжидательно откинувшись на спинку стула, он почесал живот под безвкусно-ярким жилетом и принялся энергично размешивать сахар в восьмой за утро чашке кофе. Ложка громко стучала о дно и стенки, на скатерть летели коричневые брызги.

Джилли с трудом удержалась, чтобы не поджать губы, но вместо этого вежливо улыбнулась и кивнула. Сегодня она впервые встретилась с Джеком и ожидала увидеть в лице главы такой крупной фирмы, как «Эй-Ар-Си», гораздо больше такта и воспитания. Впрочем, ей случалось управляться с клиентами, которые вели себя похуже, чем Джек. Самое главное — держать свое мнение при себе и говорить только о деле.