Несмотря на "куколок", в привратницкую Умо вернулся в странно приподнятом настроении. И согласился на реванш.
И проиграл.
Рунбе с недоверием глядел на доску. Даже обнюхал ее почти. Посмотрел на Умо. Еще раз на доску.
Умо рассмеялся и закатал рукав.
Полкомплекта вытащил из кармана медицинский одноразовый набор.
- Рукавчик уж поднимите повыше, тане. На запястье вены мелкие, а я стар уже, вижу неважно.
Это было почти как в день донора - и даже пакет стандартный. Умо расслабился и ждал, пока он наполнится. Голова немного кружилась, но и раньше так бывало.
- Ну, вот и все, драгоценный тане. И все довольны, и вы, и старый Рунбе...
Ручку-то сожмите, подержите так...
И подставил палец под последнюю каплю, вытекшую из иглы. Полюбовался и вдруг разинул щербатую пасть и слизнул кровь с таким видом, будто надеялся, что у него сейчас вырастет новый глаз.
- Много вам лет, тане, порадовали старика!
- Чем ты его порадовал? - Линза заглянула в привратницкую. - О, нашел себе партнера! Я там есть хочу, на желудочный сок вся изошла, а они в камешки играют! Что? Святая рванина, вы чем тут занимаетесь?
- Ничем таким особенным, - в одни голос отвечали Умо и Полкомплекта. Но мешок с кровью Рунбе все же предпочел сунуть в холодильник тайком от Линзы.
Рука болит...
- Это от инъекций. Это пройдет.
Тело как будто невесомое. И не слушается. Но не страшно, потому что на Гиса можно положиться. Он не уронит.
- Из тебя отовсюду иглы торчали.
- Как из святого Себастьяна...
- Гм... да. Пожалуй.
- Я видел одного... там...
- Во сне. В бреду, точнее. Я ведь тебе много раз говорил - правила есть правила, нельзя ими пренебрегать. Мальтийская лихорадка! В наше время...
- Опять ты прав, Гис... Как всегда. Значит, я болел?
- Сырая печень - это опасно. Вечно тебя тянет на всякие... эксперименты.
- А... почему ты здесь? Отпусти меня, я встану...
- Не отпущу. Однажды отпустил - вот что получилось. Подожди немного.
Белое, все вокруг белое, синее и золотое, струится и течет. Кроме Гиса. Гис - как скала.
- Мы дома?
- Я дома.
Так легко, так удобно. Так спокойно. Если бы еще не ныла рука.
- Ты привез меня к себе?
- Побудешь здесь, пока не оправишься. Не хочу, чтобы ты был один. Потом...
- Ну его, это "потом". Пусть будет как сейчас. Сейчас хорошо.
- Вот и отлично. Я рад, что тебе хорошо. А еще мы с тобой обязательно доиграем. Ну вот, смотри.
Посреди света, струящегося, омывающего неверные, еще слабые ноги, - доска. Та, которую Гису подарил, с набором настоящих камней - серовато-белых и темно-коричневых, неровных, обкатанных водой.
- Ты... не трогал ее? Восемь лет?
- Только пыль вытирал.
- Ну, нет, Гис... Это же несерьезно...
- Это очень серьезно, дорогой мой, - силуэт, такой знакомый, черный против света... - Садись. Я так ждал тебя.
- Ты привез меня сюда, как только я очухался от болезни, чтобы... чтобы доиграть ту партию в го?
- Посреди которой ты встал и ушел, да.
- Гис, ты... ты шутишь? Я ведь потому и ушел, что я ненавижу го, я никогда не выиграю у тебя, я вообще не хочу играть!
- Сядь, пожалуйста. Ты не выиграешь, если не будешь играть. На этой доске все, что тебе пригодится в мире: правила, отвага, упорство и хитрость, надежда, стойкость...все, - и ты не хочешь играть?
Свет обтекает тьму, обрисовывает скулы, нос и губы, жесткий подбородок, вспыхивает на "ежике" темных волос, наполняет сиянием глаза.
- Я люблю тебя, Умо, сердце мое, - говорит Гис Рохард. - Но я должен доиграть эту партию. Ради любви нашей - давай доиграем.
- Вот же дурак.
Старая проваленная кровать скрипит и гнется. Левая рука ноет в локте. А, ну да. Проиграл пол-литра крови одноглазому... И Линза выпрямляется и уходит на свое место. Она двигается неслышно, как привидение.
- Стонал ты, как я не знаю прямо... Что такое?
- Рука. Ерунда, игла стерильная была, там... просто кровоподтек, скоро пройдет..., - он трет глаза, старается прогнать сон. - Стонал, да? Мне снился Гис. Силы ясные, он хотел со мной партию доиграть...
- Игрок.
- Угу...
Линза сидит на кровати - напряженная и задумчивая.
- Что?
- Да как тебе сказать.
- Как-нибудь скажи. Что там у тебя? Новости? Что-то знаешь уже?
- Знаю.
- Ну, и?
- Да вот похоже, доигрался твой игрок.
- Что? Гис... тоже? Что с ним?
- Пока только внутреннее расследование.
- Расследование... чего?
Линза пожимает плечами.
- Связей со спецслужбами "Оризонти"... Уже два месяца. Ты слышал?
- Откуда бы? Я как раз его пару месяцев не видел уже... Подожди... "Оризонти" же наш основной конкурент, какие еще связи...
Линза встает, подходит к окну, смотрящему на задворки. Умо видит только ее силуэт на фоне светлого утреннего неба. Темный силуэт на светлом.
- Похоже, он где-то ошибся.
- Все ошибаются.
- Но не все так... крупно, как тане Рохард. А ты не подумал, какая может быть у его ошибки цена?
- О чем ты говоришь, Линза?
- Я, мальчик, говорю о том, что у меня нет прямых доказательств, только графы, вероятности и математическая теория, но... боюсь, ты был с самого начала прав. Это он.
- Он - что?
Линза отворачивается от окна. Тихо, внятно, четко говорит:
- Он послал тебя сюда. Он хотел тебя убить, Умо.
Мертвая тишина длится полсекунды. Сколько нужно, чтобы моргнуть и снова увидеть то же самое. Потом мир взрывается и все превращается в гнев.
- Ты что, не могла другого ничего придумать? Какая математика? Что за математика, молчи, я знаю, какая! Но это же все... Дыры небесные, это же только интерпретации, что ты несешь, доктор Арондо? Что все это значит?
- Для тебя - не знаю. Скорее всего, смерть. Для меня, в любом случае - опасность, если я останусь тут... Надо уходить.
Он шагнул к ней.
- Покажи. Что за данные. Откуда.
- Там... много. Просто поверь мне. Нельзя здесь оставаться. Он...ищет тебя, тане, тут ты тоже прав.
- Ну так и что с того? Это мой бывший муж, мой... Он не может... он не... Дай сюда!
Вырвал из рук планшет, листал страницы... корпоративная почта, "три-нет", святая святых и тайна тайн... ясные силы, что за хакеры на нее работали и когда? Вчера? Сегодня ночью, пока он спал? Граф, как стрела, как линии силового поля, а точек притяжения всего две - "Умо" и "Рохард", и все собирается к ним, минуя прочих...
- Это все... вот! - он швыряет планшет, может быть, экран дает трещину, но это все равно, схема стоит перед глазами, она жжет, как будто ее врезали ножом. Это непонятно, невместимо и очень больно. Потому что очень похоже на правду.
Нет, нет, нет!
- Зачем ему меня убивать? Зачем... подставлять меня так - вот так, ведь я теперь... настоящий убийца... Даже если вот это все - правда? Даже если он работал на "Оризонти"... даже если теперь все об этом знают... Почему я? За что? С какой стати?
- Игры бывают... очень жесткие, тане. Твой Рохард играл всю жизнь. И, как ты говоришь, никогда не проигрывал. Если кто-то все время выигрывает, знаешь, что происходит?
Она спокойно выдерживает злобный взгляд Умо и продолжает холодным учительским голосом:
- Ставки растут. Это тебе не с дедушкой Рунбе на стакан крови в шашки резаться... Вряд ли он ставил на твою жизнь. Скорее всего, это сделали те, с кем он играл - потому что он им проиграл. Ты же понимаешь, что такими людьми, как тане Рохард, не разбрасываются. Даже если они один раз проиграли. Даже если ущерб велик. Но их... наказывают. Берут за...больное место и приводят к покорности.
