- Ага. Постараемся. Кто это навстречу по путям несётся?
- Пацаны мои. Вдвоём чешут, - отвечал старик, даже не глянув вперёд; увидел он их раньше меня. - Кабы не стряслось чего...
* * *
И в самом деле стряслось. Хозяйка послала пацанов предупредить путевого обходчика, что по линейной связи передали: дополнительный стоит на тридцатом километре у входа в туннель. Туннель заминирован.
Вот он, наихудший вариант. Кто-то предвидел его, и оказался прав.
Но как поездная бригада узнала о грозящей опасности? И что происходит сейчас с остановившимся поездом? Не шутки же ради затормозили его, в конце концов...
Никаких разъяснений гонцы нам дать, конечно, не могли.
- Драндулетом твою семафору в бок, нехай, - сказал на это Селивёрстыч. - Давно передали?
Пацаны одобрительно хмыкнули, и старший, отогнув рукав, сообщил:
- Четырнадцать минут прошло.
- Угу...
Я подумал и предложил:
- Не мешало бы потереться возле поезда, пока он стоит. Недалеко ведь. Глядишь, полезное что-нибудь узнаем.
- Да нельзя мне, - печально ответил старик. - Ну вот представь: сейчас сапёры должны поехать на дрезине, а их кто-нибудь с того же виадука, упаси Бог, кувыркнёт. А меня как раз на месте нет. Не... Сходи к поезду сам, узнай, что и как...
И я, который уже раз за сегодня, пошагал по шпалам. А что бы вы на моём месте сделали? Другой дороги в этом прекрасном краю просто нет.
* * *
Светило солнце. Справа переливалась разными цветами байкальская вода от пронзительно-синего до сверкающе-серого; слева нависали скалы, словно привставшие великаны, заглядывающие в воду: что там, на дне интересного, под прозрачной толщей?
Я шагал и думал. Работал мозгами. Шевелил извилинами.
Почему остановили поезд? И почему на ходу выпрыгнул из вагона гражданин с сумкой? В самом деле кого-то в поезде испугался? И этот кто-то, обнаружив, что гражданин пропал, срочно остановил поезд? Зачем? Ну, это объяснимо: затем, чтобы кого-нибудь отправить на поиски вдоль путей, а самому искать в поезде, прочёсывать вагон за вагоном. Логично? Нет, что вы. Никакой логики. Потому что тогда непонятно, кто и каким способом заминировал туннель. Изнутри движущегося поезда заминировать его невозможно, а позвонить из автомата, как в городе, и сказать взволнованно машинисту: дяденька, не ездий через туннель, взорвёшься - на КБЖД так не получится. И с какого бы конца я не принимался рассуждать - неизменно упирался в этот туннель: на кой чёрт его заминировали?
Так я шагал по шпалам и развлекал себя размышлениями, пока не услышал позади гул, вой и громыханье. Я шмыгнул к ближайшим кустам, и вскоре мимо проскакал маленький тепловозик, тащивший за собой открытую платформу, приспособленную для перевозки людей: внутри неё были пристроены доски для сидений. На платформе ехали десятка два человек,
и все они разглядывали меня с упорством, достойным лучшего применения.
- Катите дальше, - сказал я им вслед. - Нечего на меня пялиться.
И они укатили.
Но как только я прошёл Селивёрстовский туннель на тридцать шестом километре, я увидел их вновь. Тепловозик и платформа стояли у описанного выше виадука, человек пять суетились внизу, у ручья, а на шпалах лицом ко мне стоял участковый, расставив ноги и заложив руки за спину. Он явно дожидался меня, черти б его взяли.
Вероятно, что-то изменилось в моём облике, когда я его увидел, потому что капитан тут же вытащил руку из-за спины, приветственно помахал ею и зычно крикнул:
- А прибавьте-ка шагу, если можно! Ждём вас с нетерпением.
- Меня?!
И я сделал изумлённый вид, будто такая мысль показалась мне совершенно неправдоподобной.
- Дело того требует, - объяснил капитан. - Отправление задерживаем.
Вот счастье-то привалило...
Может оно и привалило, счастье, но только не мне. Потому что едва я взобрался на платформу и тепловоз, противно свистнув, покатил далее, к тридцатому километру, в меня тут же вцепились два человека: следователь районной прокуратуры и милицейский чин из оперов в звании майора.
Следователь по фамилии Мудраков был лыс, высок и говорил тонким голосом, а опер - тучен, басовит, при усах и при погонах, чтобы легче было обеспечивать надлежащую оперативность среди окружающих. Фамилия его была Мущепако.
- Расскажи-ка нам, - попросил опер, - что такое ты увидел, когда поезд следовал мимо тебя.
Я рассказал.
- А откуда вы сюда приехали? - спросил следователь.
Я объяснил.
- Павла Селивёрстовича давно знаешь? - поинтересовался майор.
Я припомнил, с какого времени.
- Сумочку вы с ним трогали? - подошёл следователь к главному вопросу.
- Какую сумочку? Которая внизу лежала?
- Да.
- Мы на неё даже не глядели. Мы подумали, может этот... попрыгун жив ещё. Павел Селивёрстович спустился к нему для проверки, а я к телефону побежал. А когда вернулся...
- Смотри, не врать мне! - вдруг рявкнул майор, перебив меня, и усы у него как-то странно встопорщились. - Не прощу, если на вранье поймаю.
- Да я не вру! - возмутился я.
- Вот и хорошо, - тонким голосом одобрил следователь. - Во сколько поезд мимо вас прошёл?
- В час двадцать две, - отвечал я недовольно.
- Почему так точно знаешь? - поинтересовался майор.
Я хотел хмуро пошутить по этому поводу, но счёл за благо воздержаться.
- Павел Селивёрстович первым услышал, что поезд идёт, и сказал, что здесь он будет через десять минут. Я тогда засёк время. Для проверки.
- Ну и как? - полюбопытствовал следователь.
- Что как?
- Через сколько времени поезд здесь был?
- Через девять минут.
Следователь и опер глянули друг на друга.
- Он как мыс обогнёт, так здесь слышно бывает, - объяснил майор.
Получив точное время прохождения поезда через виадук, обы они примолкли. Что-то просчитывали. Воспользовавшись паузой, к нам подошёл, держась по пути за лавки, небритый человек в рыжей куртке, и сказал:
- Я, это... знаю, кто заминировал.
Следователь быстро взглянул на майора, потом прочистил горло и уставился на небритого человека. Майор спросил:
- Ты Филимонов?
- Ага, Филимонов.
- Так кто заминировал?
- Мы на охоту ездили в прошлом месяце, - начал рассказывать Филимонов. - На кабана. Ну, подвалили. А вечером в зимовье это... значит, выпили. Чего-то заспорили, не помню уже, и Федька Гусев говорит...
Болтун Федька Гусев жил, как и Филимонов, на двадцать девятом километре, и сказал он в зимовье, что на спор остановит поезд у любого туннеля, не перегораживая ничем колеи. Как? - спросили его, но он предлагал сначала поспорить; а когда никого желающих не нашлось, то открыл свой секретный способ: за полкилометра до туннеля подвесить красную тряпку и под ней сделать надпись: туннель заминирован. И любой машинюга тут же ударит по тормозам. Аж колёса завизжат...
- Кто-нибудь клюнул? - заинтересовался следователь.
Тогда никто не клюнул, отвечал Филимонов, но кто его, дурака Федьку знает; наверное, уговорил кого-то...
- Кто он такой, Федька Гусев? - спросил следователь.
- Лесоводом работает в заповеднике.
- Так себе, трепло обыкновенное, - заметил майор и отвернулся.
Когда тепловозик обогнул маячивший впереди каменистый мысок с галлереей, мы увидели чёрное жерло очередного туннеля и стоящий перед ним состав из восьми зелёных вагонов. Наш тепловозик замедлил ход и пассажиры, ехавшие на платформе, заметно оживились. Десяток ребят в камуфляжной форме подтягивали одежду и поглаживали короткие свои автоматы. Майор и следователь говорили о чём-то тихо и сосредоточенно. Потом оба взглянули на меня.
- Капитан! - командирским голосом позвал Мущепако.
И представшему перед ним участковому приказал:
- Впредь до моего указания гражданин Конусов поручается тебе. Води его, как козу на верёвочке.
- Ага! Я бодаться буду, - пообещал я.
