Глаза Олиса вспыхнули, и врач, ободренный такой реакцией, продолжил:
- Это всего лишь эксперимент. Такую операцию еще никто никогда не проводил. Ты будешь первым, если согласишься. Я разработал методику и технологию, но испытать ее на живом человеке у меня просто не было возможности. Поэтому я не могу гарантировать тебе результатов. Я никогда не пришел бы к тебе, если бы ты не был медицинским чудом, Олис. Твое желание жить невероятно сильное, но без этой операции у тебя просто нет шансов. Ты… - врач запнулся, почему-то смешавшись под взглядом потемневших глаз.
- И так почти мертв, - продолжил за него Олис. – Не трудитесь объяснять. Мне нечего терять, да?
- Да, - ответил доктор, смотря прямо ему в глаза. – Тебе нечего терять.
Олис опустил ресницы. Шанс? Или всего лишь попытка оттянуть неизбежное?
- Тебе надо подумать, я зайду попозже, - врач встал.
- Нет, нет необходимости, - глаза Олиса широко распахнулись. «Никогда не сдавайся». – Я собираюсь воспользоваться вашим предложением, каким бы сомнительным оно не было. Мне действительно нечего терять.
Глаза доктора сверкнули радостью:
- Отлично. Надеюсь, ты не передумаешь. Мое начальство будет против, но, думаю, мне, да и тебе тоже, все равно. Если все получится…
Олис улыбнулся. Этот врач настоящий псих. Самое то для потерявшего последнюю надежду.
- Мне надо будет что-нибудь подписать?
- Да. Бумагу о том, что больница не несет никакой ответственности за твою смерть.
- Хорошо, - Олис чуть привстал, посылая всю боль к черту. – Когда начнем?
…Свет резал глаза, но опустить веки и просто зажмуриться почему-то не получалось. Он плавал в каком-то вязком тумане, и никак не мог понять, где он и что с ним. Последнее, что он помнил – это укол в руку и темноту. Он попробовал пошевелить пальцем, но движения не почувствовал. А потом снова провалился в темноту…
….Когда он пришел в себя в следующий раз, тумана не было. Был белый потолок, странно ломающийся, и чей-то монотонный голос совсем близко. Он снова попытался пошевелить пальцем, и на этот раз ему это удалось. Тут же над ним нависло чье-то лицо, и Олису пришлось сильно напрячься, чтобы вспомнить, почему оно кажется ему знакомым. Врач.
- Привет, мальчик, - голос доктора показался Олису слишком громким. И слишком радостным. – Уже все закончилось, дружок. Ты был просто молодцом, и все прошло замечательно. Теперь у тебя появился настоящий, реальный шанс. Теперь все зависит только от тебя.
Он говорил еще что-то, но Олис его уже не слышал, уплывая во что-то серое и непонятное…
…Он проснулся от собственного крика. Дикая боль ломала все тело и заставляла его метаться по постели, разрывая простынь в клочья. Казалось, что что-то изнутри ломает его кости, полосует мышцы и ткани на лохмотья. От боли дыхание перехватывало, и из глаз беспрерывно катились обжигающие слезы. Он не понимал ничего, кроме одного – ПУСТЬ ЭТО ПРЕКРАТИТСЯ!!!!
- Потерпи, не двигайся, тебе нельзя, - испуганный, почти плачущий, голос доносился, словно из другой вселенной. Чьи-то прохладные руки пытались удержать его на месте, но боль кидала его по постели. – Пожалуйста, не шевелись… Пожалуйста…
Лба коснулись осторожные пальцы, легко поглаживая его, и перед глазами встала яркая картина из прошлого. Он сам, холодная земля и нежные руки, касающиеся его волос. Он захлебнулся криком и замолчал, тихо постанывая, заставляя себя не шевелиться. Боль немного отпустила, и он облегченно, со всхлипом вздохнул. Спасибо тебе, Ярни, даже сейчас ты мне помогаешь.
Олис приказал себе замереть, и открыл глаза. Но в палате было темно, и он смог только разглядеть чей-то неясный силуэт.
- Спа… си…бо, - чуть задыхаясь, произнес он.
Стоявший рядом всхлипнул, и Олис услышал такой же облегченный вздох, какой сам недавно издал.
- Боже, как же ты меня напугал… - все еще дрожащий голос оказался очень мелодичным и молодым. – Ты так страшно кричал.
Боль ушла окончательно, и Олис смог, наконец, расслабиться. А заодно включить разум.
- Прости, что разбудил тебя, - виновато произнес он стоящему рядом. Судя по всему, это такой же пациент больницы, как и он сам.
- Все в порядке, - выдохнул тот. – Теперь все в порядке. Но тогда я действительно испугался. Даже не сообразил вызвать медсестру.
Он замолчал, а Олису почему-то захотелось послушать его голос еще немного.
- Ты тоже здесь,- он замялся, не зная, как спросить, - лечишься?
Тот только тихо усмехнулся:
- Можно сказать и так.
- А откуда ты знаешь, что мне нельзя двигаться?
Его собеседник чуть помолчал.
- Просто слышал, что говорил тот доктор. Что тебе, пока что-то у тебя внутри не заживет, вообще двигаться нельзя. Он вообще хотел тебя к кровати привязать, но кто-то его отговорил.
Олис устало закрыл глаза. Ясно. Во сне он, похоже, неудачно повернулся и на него накатило. А потом до сознания потихоньку начали доходить другие мысли. Например, о том, что он жив, не смотря ни на что.
- Я пойду. Тебе надо отдохнуть. Да и мне тоже, уже поздняя ночь, - его собеседник встал с кровати.
- Прости. И спасибо тебе, - тихо ответил Олис, сожалея, что даже не может подать ему руки – слишком свежа еще была памяти о той боли.
- Не за что. Спокойной ночи.
Светлый и размытый силуэт исчез из его поля зрения, двигаясь как-то немного рвано, а потом до слуха Олиса донесся стук захлопнувшейся двери, и он закрыл глаза. И что теперь? Как ему жить дальше? Потому что – Олис был в этом почему-то уверен – он будет жить, несмотря ни на что. Да, он выжил, но для чего? Чтобы снова вернуться в Дом? Потому что больше ему идти некуда. С Ярни он уже попрощался и тот, скорее всего, уже вычеркнул его из списка живых. Да и как он мог этого не сделать, если даже сам Олис уже не считал себя живым? А искать его… Нет. Да, Олис любит его, сильно и глубоко. Ярни был в его жизни, он дал ему второе рождение. Но теперь пора самому становиться на ноги. Он что-нибудь придумает. Не для того он проходил через все это, чтобы сейчас сдаваться. Олис вспомнил нежную улыбку, и сердце защемило. Я не подведу тебя, не разочарую. Если мы когда-нибудь снова встретимся, ты сможешь мной гордиться. Обещаю.
…Он провалялся в постели еще две недели прежде, чем ему разрешили встать. И все время думал о том, что даже не спросил как зовут того, который фактически спас его той ночью. Он попытался расспросить об этом доктора, но тот только отмахивался, ему было некогда. И тогда Олис решил найти его сам, как только ему разрешат встать. И вот он шел по коридору, гадая, за какой из этих дверей он может быть. Логика говорила, что, скорее всего в двух ближайших к нему, раз он услышал крик Олиса. И логика его не подвела. Его спаситель был в той, которая была справа от его палаты. Правда, сначала Олис увидел только спины врачей и уже собирался уйти, как услышал его голос, который запомнил очень хорошо. Нежный, мелодичный. И замер на пороге, пытаясь понять, что происходит. Самого его спасителя видно не было за склонившимися над ним врачами. Они что-то делали, тихо переговариваясь между собой. Олиса так и подмывало подойти поближе, чтобы рассмотреть, но он усилием воли заставил себя стоять на месте. Нельзя им мешать. К тому же он не знает, что они делают – может, их нельзя отвлекать.
- Вот и все, - один из врачей разогнулся и сделал шаг назад. – Сначала может быть немного больно, но потом, потихоньку, все восстановится. Только не напрягайся сильно, хорошо?
- Хорошо, – знакомый дрожащий голос, который переполняли эмоции, звучал так тихо и неуверенно.
- Ты умница, - другой врач тоже сделал шаг назад, открывая того, кто бы перед ним. И Олис почувствовал, как поднимается по его телу волна какой-то щемящей нежности. На него смотрел ангел. С огромными голубыми глазами и золотыми, словно светящимися на неярком солнце волосами. Олис с трудом сглотнул и сделал шаг вперед. В голубых глазах что-то промелькнуло, и губ коснулась чуть застенчивая и неуверенная улыбка. Юноша смотрел так, словно перед ним был незнакомый человек. Олис недоуменно нахмурился, а потом его взгляд упал на повязку, которую держал в руках один из врачей, на чуть примятые на висках волосы, и до него дошло. Он втянул в себя воздух и, улыбнувшись, произнес:
