Священномученик Григорий (Лебедев), епископ Шлиссельбургский, разделяет любовь к людям на настоящую и мнимую: «Человек, запутавшись в жизни, внес свои извращения во все ее явления. Любовь стала служить утверждением самости и была тоже извращена… От поколения к поколению стало истребляться и понятие подлинной любви, и самое дело любви».

«На трапезе любви бываем у Самой воплощенной Любви, а любви не имеем друг ко другу. Странное дело! И заботы о сем нет. А сама любовь, без нашего усердия и старания и деятельности, не придет», – сокрушался святой праведный Иоанн Кронштадтский.

При отсутствии подлинной любви стали взамен ее появляться суррогаты. Самый чудовищный суррогат – это общепринятое человеческое понимание любви. Как писал священномученик Григорий (Лебедев), епископ Шлиссельбургский, любовью стали называть влечение людей друг к другу, которым они были наделены для чадорождения. Но ведь и животным присуще то же стремление. Чтобы так уж не бросалась в глаза эта оголенность, чтобы польстить человеческой ограниченности, стали говорить, что любовь эта духовна, возвышенна. Стали драпировать влечение всякими прикрасами, чтобы завуалировать его подлинную суть, называть его сродством душ, тяготением к идеалу и так далее. Но все эти прикрасы лишь до времени забавляют человека. Когда же влечение удовлетворено, мнимая любовь разлетается в прах, а вместе с ней исчезают и обманные драпировки.

Что в этом влечении общего с христианской любовью? Любовь к Богу и тяготение тел так же разнятся, как небо и земля, как дух и плоть.

На втором месте по распространенности можно назвать суррогат любви, основанный на гуманности, то есть на человеческом отношении к подобным себе, а также ко всему миру живых существ. Гуманность даже противопоставляют иногда служению Богу, считая, что служение человеку и есть действительная любовь. Но гуманность – это карточный домик любви. Такая любовь всегда самоутверждение, прежде всего любовь к себе. Человек старается показать всему миру: вот какой я хороший!

Когда гуманная любовь сияла бы очис тительным огнем – как в самом гуманисте, так и в облагодетельствованном им? Любовь гуманности – это холодный свет, огонь, который никого не зажигает. Она бессильна создать тепло и жизнь.

Третий суррогат любви – отношения семейности, родства, дружбы, приятельства, знакомства, зависимости, подчиненности. У людей, не погрязших во зле, эти отношения чаще бывают добрыми, и люди называют их любовью, хотя подобное название ошибочно. Часто в этих добрых отношениях нет христианской любви. В основе семейных и родственных отношений лежат единство крови, привычка и требования быта.

Во всем разнообразии жизненных взаимоотношений, обозначаемых любовью, людьми руководят обычное воспитание, особенности характера и среды и, наконец, просто стереотипы. Рассмотрите жизнь и убедитесь, что это – сама истина. Взаимные отношения супругов, детей и родителей, которые вчера еще считались любовью, сегодня могут под влиянием обстоятельств перейти в отношения жесткой неприязни и полного разрыва. Не ясно ли, что здесь была та «любовь», которая не имеет ничего общего с подлинной христианской любовью?!

Для жизни греховного человека естественна любовь самоутверждения, а не любовь самоотрицания. Однако заповедь любвисамоотречения дается нам как обязательная, как одна из двух главнейших, на которых стоит весь закон. Указывая на эту заповедь как обязательную, Господь указывает и путь ее исполнения – путь самоотречения: Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя (Мк. 8, 34).

Но это вовсе не значит, что мы не должны любить своих близких. Любить каждого человека, образ Божий в нем – одна из главных мыслей христианства. Почитай отца и мать своих (см.: Исх. 20, 12) – одна из заповедей Божиих.

Некоторые утверждают, что им трудно любить отдельного человека, но они любят все человечество. Ф. М. Достоевский ярко раскрыл антихристианскую сущность этого духовного заблуждения в романе «Братья Карамазовы»: «…я, говорит, люблю человечество, но дивлюсь на себя самого: чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частности, то есть порознь, как отдельных лиц. В мечтах я нередко, говорит, доходил до страстных помыслов о служении человечеству и, может быть, действительно пошел бы на крест за людей, если б это вдруг как-нибудь потребовалось, а между тем я двух дней не в состоянии прожить ни с кем в одной комнате, о чем знаю из опыта. Чуть он близко от меня, и вот уж его личность давит мое самолюбие и стесняет мою свободу. В одни сутки я могу даже лучшего человека возненавидеть: одного – за то, что он долго ест за обедом, другого – за то, что у него насморк и он беспрерывно сморкается. Я, говорит, становлюсь врагом людей, чуть-чуть лишь те ко мне прикоснутся». Кому нужна такая любовь, кого она согреет, какую душу спасет? Никого не согреет, никого не спасет, никому такая «любовь» не нужна.

Так как стихия любви есть Бог, то присоединение к этой стихии возможно только через приближение к Богу, через богоуподобление. А приближение к Богу возможно лишь через отказ от греха. Возрождение в Боге – возрождение в Любви Христовой. Любящий Христа начинает излучать любовь. Когда душа вся погрузится в стихию любви, она сможет дышать только этой стихией.

И это будет дыхание благодати!

Мы должны понять, что все наши потуги осуществить любовь вне Бога – это бледные отблески отдаленнейших бликов настоящей Любви.

Когда человек уходит от Бога как Источника Истины и Самой Истины, его жизнь превращается в кошмар, заходит в тупик, разваливается, разрушается, и за что бы такой человек ни брался – все у него идет прахом.

Как говорит протоиерей Димитрий Смирнов, «каждый из нас стремится к счастью. Мы считаем, что счастье – когда нам хорошо. Но это „хорошо“ зависит от многих причин.

Если я собрался на пляж и дождик пошел – это нехорошо. А если я посеял редиску и идет дождь – это хорошо. Человек мерилом всего ставит собственную персону, и в этом его большое заблуждение. Весь мир он расценивает через себя и пытается без Бога выстроить жизнь таким образом, чтобы быть счастливым».

Но эта попытка совершенно безумна и неисполнима, потому что есть масса вещей, которые никак от нас не зависят. Можно делать карьеру, заниматься спортом или искусством, можно еще каким-то образом доставлять себе наслаждение, но любая попытка построить собственное счастье без Бога в душе обязательно встретится с очень большими сложностями, потому что это – попытка построить мертвое на мертвом.

«Поэтому, – продолжает отец Димитрий, – Господь учит совершенно другому: не искать себе никакого „хорошо“, а искать Истину, независимо от того, хорошо вам будет от этого или нет, приятно или неприятно. Надо перестроить себя так, чтобы все те звуки и цвета, которые есть в Истине, были бы в вас самих – тогда между вами и Истиной будет полная гармония, полное согласие. И если вы себя так переделаете, то будете блаженны, у вас не будет скорби. То счастье, к которому стремится все человечество, достижимо только таким образом.

Тогда на вас не будут влиять ни отношения к вам других, ни погодные условия, ни голод, ни болезнь, потому что вы не будете от этого зависеть. Вы будете зависеть только от Истины, а Истина есть Христос».

А что такое, по нашим представлениям, блаженство? Мы привыкли употреблять это слово в бытовом, обыденном смысле, не осознавая его высокого смысла. Пляж, солнце, море – блаженство! Зима, морозный воздух, сверкающий снег, лыжи – блаженство! Читаешь книгу и, если это стоящий писатель, – блаженствуешь. Смотришь какойнибудь классный кинофильм – тоже блаженствуешь…

Человек состоит из тела, души и духа. Если в нем превалирует телесное, он стремится всячески удовлетворить свое тело: вкусно поесть, попить, сладко поспать, загорать, купаться, заниматься физкультурой в свое удовольствие, то есть жить жизнью тела и радоваться этому «бедному наслаждению», как метко определил суть этой земной радости известный русский писатель Андрей Платонов в повести «Река Потудань». А есть люди, которые живут для своей души: читают хорошие книги, слушают музыку, общаются с образованными и достойными друзьями – и тоже радуются. Третья же категория – это люди духовные, которые смысл жизни видят только в одном: в общении с Богом, по заповеди: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 33).