Когда судно было готово к отплытию, на берегу показался инженер Лысый Факер на своем вездеходе. Он был не один: на заднем сиденье болталась корреспондентка Кроха.

— Стойте, стойте! — кричала она, размахивая руками и рискуя вывалиться. Уже с утра они были заметно датые.

Студент спрыгнул на берег, а Лысый Факер слез с вездехода и подбежал.

— Подождите, — проговорил он, порывисто дыша портвейном. — Подождите, мы с вами.

— Дело в том, — залепетала Кроха, что какая-то сволочь подпилила опору высоковольтной линии, и полчаса назад всё рухнуло. Провода оборвались, в город престало поступать электричество… Короче, нет больше нашего Лас-Вегаса. Просто вонючая сырая берлога. Совершенно непонятно, куда теперь деваться. Так вы нас возьмёте? Там ещё целая толпа прёт своим ходом через болото…

— Ладно, ладно, полезайте, — сказал Студент, тревожно поглядывая в сторону леса, откуда доносился многоголосый вой и плач. — Быстрее, уже очаливаем.

Из-за сильной качки завтрак раздали сухим пайком. Ели кое-как, без аппетита. Что касается Пухляка, то он не ел вообще. Он лежал в своей каюте и надрывно стонал, призывая Глюка. Его укачало.

От нечего делать Карлуша принялся слняться по «Утюгу» и приставать ко всем с вопросами.

У дежурившего в капитанской рубке Взломщика он спросил, что будет, если наверху отвалится кусок скалы и обрушится на палубу.

— Ну вот взял ни с того ни сего и отвалился, — отвечал Взломщик. Тысячу лет стоял, а как только ты подумал, он сразу и упал…

— Так всегда и бывает.

«Утюг» сделала крутой хитроумный манёвр между тремя торчащими из воды камнями, и Карлуша с Взломщиком едва удержались на ногах, ухватившись за укреплённые по всему кораблю поручни.

— Слушай, Взломщик, а представь, что ты умер и стал вампиром. От дневного света ломает…

— Я?!

— Ну, к примеру. Или ты выпил палёной водки — и с копыт. А тебя приняли за мёртвого и похоронили заживо, а ты с бодуна и просыпаешься один, в гробу…

Но Взломщик не дал Карлуше договорить. Он схватил непрошеного гостя за шиворот, вытолкал из капитанской рубки и заперся изнутри. Карлуша поколотил в дверь руками, постучал ногами, плюнул и отошёл.

— Ладно, ладно, — пригрозил он из-за двери, — я тебе это ещё припомню!

Потом он забрёл в машинное отделение, где Шестерёнка следил за исправностью водомётных двигателей, и там повторилась приблизительно такая же история, с той разницей, что Шестерёнке от этих разговоров сделалось плохо и он потерял сознание.

Тогда Карлуша отправился в кают-компанию.

— Что это у тебя на лбу? — увидев его, спросила Училка. Антиникотиновый пластырь?

Не вдаваясь в подробности, Карлуша махнул рукой и тоже уселся в кресло.

— Я однажды был в Таллинне, — рассказывал Лысый Факер. — Там все какие-то тормознутые. Торгуют ликёром в фирменных бутылках. Носят на головах длинные остроконечные колпаки, а на ногах — туфли с загнутыми кверху носами. Любят всякие металлические пряжки и пуговицы.

— А город у них красивый? — спросила Училка. — Он на самом деле весь каменный?

— Да, город красивый и очень древний. Только какой-то ненастоящий, будто кино про Штирлица.

— Нам обязательно нужно побывать в Таллинне и расспросить местных гномов, не знают ли они что-нибудь об участи наших товарищей, — сказал Студент.

— Насколько я помню, река там довольно спокойная, — заметил Лысый Факер. — Через город проходит канал; если нам удастся войти в него, то мы вместе со «Утюгом» окажемся в самом центре. Смотрите, мы уже рядом.

После обеда «Утюг» приблизился к Таллинну. На смену поросшему деревьями и кустами дикому берегу по правому борту внезапно выросла крепостная стена. Судно сделало поворот и вошло в узкий, вымощенный позеленевшими от времени камнями, канал, прошло мерцающий бликами гулкий тоннель под крепостью и через несколько минут оказалась в самом центре.

За гранитной набережной возвышались диковинные строения с остроконечными башнями и массивными колокольнями. Вода в канале была прозрачная, дно здесь было выложено квадратными плитами из белого мрамора, между которыми пробивались к поверхности гирлянды зелёных водорослей.

Причалив к ближайшему спуску, путешественники высадились на мраморную площадку и поднялись вверх по белым, истертым временем ступеням. Мостовая за высоким парапетом тоже была каменная: она была выложена тщательно обтёсанным булыжником.

Величественные, но безжизненные фасады с колоннами и загадочными барельефами в виде грифонов, пауков или оскалившихся драконьих пастей тянулись вдоль всей изогнутой дугой набережной. Из «Макдональдса» с засохшими надкусанными гамбургерами на столах доносились величественные звуки органа. Закольцованную запись некому и незачем было выключить.

— А где же население? — поинтересовался Студент у Лысого Факера.

— Их тут самих немного, а приезжих не любят. Чтобы здесь поселиться, надо сдать экзамен на знание их языка, пройти на руках по перилам крепостной стены и отсосать у губернатора. Что нереально.

— Нереально что именно?

— Выучить язык. Сегодня они будто бы говорят по-якутски, завтра на суахили, а послезавтра вообще задом-наперёд.

Город был совершенно пуст. Только в одном доме, в одном окне, горел тусклый свет. Студент, Кроха и Лысый Факер поднялись на второй этаж по широкой парадной лестнице, устланой обветшавшим ковром. Вправо и влево тянулась тёмная галерея с распахнутыми дверьми. Путешественники остановились в нерешительности.

— Енмок илширп ыв? — раздался вдруг тоненький старческий голос.

Из темноты галереи на освещённый участок вышел, опираясь на высокий посох, тот самый бородатый незнакомец в колпаке. Он был одет в узкую чёрную курточку с манжетами-колокольчиками, фиолетовые трико и туфли, украшенные помпонами. Пуговицы и вычурная пряжка ремня тускло поблёскивали серебром. Лицо у него было распухшее, а глаза узенькие, как щёлочки.

Кроха вынула из-за пояса огромный серебристый магнум и, тяжело вскинув его, передёрнула затвор.

— Я уже старая гнома, но видеть и слышать хорошо, — пропищал незнакомец. — Ходите за мной.

Все вошли в просторную комнату с тлеющим камином и разбросанными костями и пустыми бутылками ликёра «Старый Таллинн». Плотные шторы на окнах были задёрнуты.

— Почему вы прячетесь? — спросил Студент. — Где все остальные жители города? Знаете ли вы что-нибудь о наших пропавших товарищах?

— Много хотела знать, однако, — гном уселся на смердящую оленью шкуру.

— Без акцента, — приказала Кроха и без долгих разговоров бабахнула из пистолета.

Пуля отстрелила кусочек уха аборигена. Тот быстро подобрал его и съел.

— Болею за Тайсона, — с улыбкой подмигнул он гостям.

Путешественники расселись на собачьих шкурах и приготовились слушать.

— Меня зовут Урмас, — начал свой рассказ бородатый гном. — Недавно в городе ещё было несколько сотен жителей. Наш народ очень древний, мы знаем его историю по путеводителям. За городской стеной мы пасли оленей, собиралипустые бутылки и мухоморы. Среди нас были искусные ювелиры, сапожники, портные, стеклодувы, чеканщики, массажисты, паталогоанатомы, таксидермисты, уроды, палачи и трансвеститы. Нам всего хватало, и никто не мешал нам жить так, как мы привыкли.

А сегодня ночью в городе приземлилась летающая тарелка. Из него вылезли гномы, одетые в эсэсовскую форму. Мы хотели сотрудничать, но они будто ничего не слышали. Они забрали десятерых наших и улетели в сторону моря. И тогда все разбежались.

— Это карты, — Урмас развернул пергаментный свиток. — Их нарисовал знаменитый мореплаватель капитан Кукс. Вот остров. На нём Кукс видел НЛО и гномов в эсэсовской форме. Тут написано, что он называется… остров Высокой травы.