Боги не осудили Ореста за убийство матери, но никогда не оправдали бы за убийство отца, случись такое. Это не подлежит сомнению, не то, что обсуждению. Боги прощают тех, кто не меньше чем богов, чтит отцов. Память об этом оставил нам Эсхил в своей драме "Орестея", которую показывали в дни больших празднеств всем афинянам, включая рабов и женщин. Перечисление зрителей приведено в общепринятом тогда порядке.
Воспитание мужского шовинизма начиналось с момента зачатия. Если беременная женщина носит мальчика, то цвет кожи у неё здоровый, а роды проходят легко, если девочку ‒ лицо бледное, а в коленях слабость, роды трудные. А "сынам Израилевым" их бог предписал: если женщина родит мальчика, то будет она нечиста семь дней и тридцать три дня не должна прикасаться ни к чему священному, и к святилищу не должна приходить. Если родится девочка, то срок очищения возрастал в два раза ‒ соответственно, две недели и шестьдесят шесть дней.
Почитаемый мудрейшим Фалес из Милета благодарил судьбу за три вещи: "во-первых, за то, что родился человеком, а не зверем; во-вторых, за то, что мужчиной, а не женщиной; в-третьих, что эллином, а не варваром".
Рим - город культово толерантный. Каких только богов и божков он не перевидал за свою историю! Пожалуй, самым редкостным, кровавым и мировоззренчески отвратным стал женский культ ‒ поклонение богине Кибеле. Он был занесён в Рим из Малой Азии во время Пунических войн в третьем и во втором веке до нашей эры. В заботе о непременном разрушении Карфагена, мало кто обратил внимание на очередную восточную сказку.
По преданию материнская любовь Кибелы к своему сыну Аттису превозмогла её разум настолько, что она сочла за лучшее лишить сына разума, чем позволить ему жениться. В состоянии безумия Аттис оскопил себя. В честь безмерной, воистину божественной любви, новопосвящённые в культ Кибелы весной в "день крови" собирались под открытым небом и танцами доводили себя до невменяемости. Затем, обезумевшие танцоры, бежали, куда глаза глядят по улицам Рима. Остановившись по наитию, где приспичило, они отсекали себе яички кремнёвым ножом. Отделённую плоть швыряли в дома римских граждан, не ведающих о происходящем, и требовали выдать женское платье. Становясь жрецами Кибелы, членовредители до конца своих дней носили только женскую одежду.
Храм Кибелы, вплоть до IV века нашей эры находился ровно на том месте, где сегодня стоит базилика Святого Петра.
К евнухам-трансвеститам римляне относились с отвращением большим, чем к евреям. Варварски покусится на собственный пенис - это в голове здравомыслящих людей не укладывалось! "Если у тебя есть евнух, убей его; а если нет - тогда купи его и убей" ‒ римская пословица. Хотя, как это часто бывало с гражданами Вечного города: на словах ‒ одно, на деле ‒ другое. Римские аристократы и аристократки позволяли себе брать в любовники евнухов. Мужчина, пусть и без яичек, а значит без спермы, не утрачивает способность заниматься сексом. Кастрированные рабы были эротическими игрушками и для римских мужей, и для римских матрон.
Культ Кибелы - Аттиса принял такой размах, что Римский сенат вынужден был вмешаться: гражданам Рима было запрещено принимать участие в чудовищном, варварском ритуале. Однако созерцать кровавый религиозный экстаз не возбранялось.
Пифагоровы штаны во все стороны равны! Это бодрая математическая истина постигается ещё в младшем школьном возрасте и, само собой разумеется, что речь идёт не о реальных штанах, а о теореме Пифагора. Но мифологический учёный был не только математиком. Его пытливый ум бился над разгадкой устройства мироздания. Пифагор, а точнее его последователи и ученики, которых с тех пор называют пифагорейцами, раскрывали гармонию мира через гармонию чисел, поясняющую божественный замысел. Считается, что сын Пифагора открыл семь премудрых пропорций и среди них пропорцию золотого сечения.
Созданная Пифагором школа была общиной и тайным мужским союзом. Кандидаты в ученики проходили тщательную проверку. Отбор был строг. В человеке всё должно быть прекрасно и гармонично: тело, душа, намерения. После фейс-контроля соискатель ещё в течение трёх лет доказывал твёрдость своего решения постигнуть божественные тайны природы. На этом испытания не заканчивались. Прошедшим отбор предписывалось в течение пяти лет соблюдать обед молчания. Так слушатели через испытание и посвящение могли перейти в ранг учеников, которых называли эзотериками. Пифагор ‒ не один человек, а несколько. Это были телесные воплощения одной души, которая помнила о своих прошлых жизнях.
Пифагор ‒ фигура загадочная. О нём и его учении кажется многое известно, хотя на самом деле известно мало. Его ученики строго следовали предписанному учителем умолчанию о божественных таинствах. Об учении Пифагора судят по его влиянию на великих философов древности, а не по первоисточникам. Как истинно эзотерическое оно передавалось изустно, а не в письменной вульгаризации, в крайнем случае, использовались символы, понятные лишь посвящённым. Среди наивных заблуждений нашего времени представление о том, что печатное слово открывает доступ к тайнам каждому, кто не поленится снять с полки книгу. Увы...
Тайные учения (читай ‒ эзотерические) и по сей день тайные, они не могут быть переданы иначе, чем в общении. Самому Пифагору приходилось не сладко на пути к знанию. Рассказывают, что он подверг себя обрезанию, иначе египтяне не допускали его к изучению своей древней науки. Историк Геродот, как и все греки, питал отвращение к этому обряду: "Половые части другие народы оставляют, как они есть; только египтяне (и те народности, которые усвоили от них этот обычай) совершают обрезание". Изуродованный таким образам член оскорблял эллинское чувство прекрасного. Но научная добросовестность все же брала верх над эмоциями, и Геродот сообщает: "Половые части они обрезают ради чистоты, предпочитая опрятность красоте". Это так. Египтяне истово заботились о чистоте своего тела, всех его отверстий и особенно ануса, что весьма здраво в жарком климате.
Греки не стеснялись своего тела до степени современного нудизма, не видели в естественной обнажённости ничего особенного, но зрелище, словно нарочито выставленной на показ оголённой обрезанием головки члена, вызывало у них отвращение. Так что жертва, принесённая Пифагором на алтарь науки, была не пустяковой. Говорят, чтобы сойти за эллинов, некоторые иудеи отступники использовали специальное приспособление (грузики), чтобы оттянуть кожу обратно, но современные исследователи этого вопроса сомневаются в успехе подобной методики. В медицинской литературе античности описано два случая хирургической операции под названием "эпипасмос" по восстановлению крайней плоти. Чтобы отбить у единоверцев охоту к отступничеству, раввины изменили процедуру обрезания так, что ни о каком восстановлении больше и речи быть не могло. Хотя, по непроверенной информации, в нацистской Германии подобные хирургические операции всё же проводились.
Отвращен6ие греков к обрезанию нередко принимало крайние формы: раввинов забивали камнями или натравливали на них собак. Матерей, допустивших, обрезание сыновьям, "удавливали, вешали их задушенных младенцев им на шею, а затем распинали на кресте, в назидание прочим". Вот и представьте, каким было отношение к Пифагору и его учению на родине! Да, собственно, он и сам приязнью к землякам не тяготился. Да и что с них взять, одним словом ‒ древние! Им бы Иисус Христос ко двору не пришёлся, потому что обрезанный и значит ‒ ущербный.
