- И в чём же твоя вера? - вернул собеседника к основному тезису поэт. - Что человек - продукт эволюции?

- Не то главное! - художник отставил в сторону свой холст "Сотворение мира". - Главное то, что Бог отстранился от дел, почил. А может, и умер, раз сказано: "почил". Может, Ницше был прав, хоть и сошёл потом с ума? Бог наказал ли этого "суперчеловека"... Ну ладно... Главное - люди предоставлены самим себе. Энтропия! Всё рушится, всё валится. Но мы не должны поддаваться этой разрухе. Мы должны спасать самих себя. Бог взирает на нас, как наблюдатель. У Него, может, руки чешутся нам помочь - а не может, у нас есть свобода воли! И пальцем шевельнуть Бог не имеет права, как бы мы ни просили! Нет, нет! Что это за Бог, если по просьбам помогает? Бюро соцуслуг? Люди сетуют, ох, как плохо живётся, ох, Бог бы помог, ох, Бог бы исцелил или послал денег. Сами должны всё делать, сами не должны плоховать... Вот мой брат не обращался к Богу, принимал всё, как есть, не обвинял Бога в своих страданиях, не сетовал на Божию злобу и возмездие... Он говорил, и я всецело разделяю его убеждение, что мы не можем быть уверены ни в науке, потому что много фальшивок и мистификаций, ни в религии, потому что это исключительно вопрос веры! Вопрос о бытии Бога - это вопрос веры, а не науки... Я не могу проверить, есть Он или нет, доказать как Его наличие, так и отсутствие. Поэтому, раз всюду ложь и ничему верить нельзя, то я верю так: истины нет. Я сам есть истина. Могу верить в книгу "Бытие" и понимать её, как мне заблагорассудится.

- Значит всё можно, если сам себе указ, - пожал плечами поэт. - Можно убивать, можно насиловать... Раз всё можно, раз всё вокруг ложь. И Бога нет, а если и есть, то Он лжец. Так выходит?

- Я лишь говорю, - художник улыбался, хотя его улыбка теперь была несколько натянутой, - что всё может быть. Мы многого не знаем. Наука ненаучна, все наши знания можно опровергнуть. А вера... это другое дело. Если ты веришь, то тебе и доказательства не нужны, факты сами собой становятся фактами. Я уже говорил: я верю, что Бог почил от дел своих... Почил, значит умер. Или пожалуй, не так. Он изредка "просыпается" и пытается то потоп устроить, то башню своротить. Он мало вмешивается в события нашей истории.

- Выходит, ничего объективного нет? Весь мир - эфемерность, да? - уже уставая, спросил поэт.

- Нет, не эфемерность. Но может ею оказаться. Как и христианский Бог может оказаться не настоящим богом. Сюрреализм...

- Если человек верит в конкретного Бога, то он надеется, верит, что именно с этим Богом, именно с Ним он и окажется в вечности.

- Но, - художник скривил губы, - скажи, пожалуйста, мусульмане, буддисты да и много кто ещё - они не верят в христианского Бога. И по христианской вере, они, умерев, окажутся перед Ним. Представляешь - верил всю жизнь в другого Бога, или в нирвану, или во что-то ещё, а тут - нате вам после смерти - Иисус Христос!

- Это неизбежно, - ответил поэт. - Любая религия претендует на истинность, говорит о том, что она обладает полнотой истины. И неизбежно входит в противоречие с другими религиями. И неизбежно последователи какой-то веры окажутся неправы. Не может быть так, чтобы все оказались правы. Это обессмысливает мир! Представляешь - во что бы ты ни верил, хоть в своего придуманного божка, хоть в плюшевого мишку, ты получишь это! Получается, что люди своей фантазией, своим умом могут создавать вечность. Как это может быть? Что это за механизм такой? Логичнее предположить, что вечный механизм уже создан, и людям остаётся только присоединиться к нему. У них есть право выбора - религий много, обманщиков полно. Выбирай! Свобода! И понятно, что тот, кто ошибся, должен нести ответственность, должен отвечать...

- А если он ошибся... непроизвольно? Культура, обстановка? Внешние обстоятельства помешали ему? И что теперь - он всё равно виноват? - художник стал поглядывать на наручные часы.

- Я думаю, Бог рассудит, кто действительно являлся последователем ложных учений в силу внешних факторов, а кто последовал им, противоборствуя истинной вере. Сейчас, я думаю, много кто слышал о христианстве. Оно везде. Везде о нём слышали, везде о нём можно узнать... Было бы желание найти истину. А Бог уже приведёт тебя к ней.

- Что ж делать-то Бог будет с миллионами людей? - устало махнул рукой художник. - В Индии, Китае я думаю, найдётся христиан всего ничего.

- Это уже не нам решать...

- Какой удобный ответ!

Поэт промолчал. Он сам не так давно размышлял над этой темой. И его мысли вылились в шуточное стихотворение:

"Что может быть выше Истины?

И Разум по чашам мира разлит.

И каждый стремится к вершине,

У каждого - свой монолит.

Здесь живёт анализ и синтез,

И все могут всё объединять.

А я верю в свой мизинец,

Что после смерти будет он существовать.

Ведь все религии ведут к одной вершине,

Ведь - верь во что хочешь, нет беды.

Вот и я - верю в свой мизинец,

Я верю, что он будет жить.

И попробуйте меня разуверьте,

И попробуйте, докажите, что неправ!

Это - расположение сердца,

Вот так вот - верю я!

Во что верить - мне вы скажите,

В мире, где можно верить всему.

Где всё стремится к единой вершине,

Я верю мизинцу своему...

И пусть разлит Разум по мозговым бутылкам,

И после смерти сливается в помойное ведро,

И хоть чем его назовите,

Это был когда-то мой мозг...

И я умру, а с кем я встречусь?

А что увижу я в конце?

Каждый - в своё, получается, верит.

Значит - разная участь у всех?

Значит мизинцу - бытие я дарую.

Значит - ему существовать!

Значит фантазировать легко могу я

И бытие вещам раздавать!

Значит религию создам я,

И пусть верят все в мизинец мой!..

Вот и верь в Единый Разум

С Мировой и какой-то безразличной Душой...".

Поэт промолчал, и художник, кажется, больше не был расположен общаться. "Всё-таки нельзя спорить о религии, это почему-то разъединяет... - с горечью подумал поэт. - Наверно, это и вправду интимное дело... Будто в душу с грязными сапогами влез. Приду домой, пожалуй, ещё один стих сочиню", - решил он и в уме набросал уже строки:

"Религии все слить в одну,

Как в желудке, всё перемешивается,

Так и в душе будет пусть -

Переварится и прилепится.

И неважно - клей или гвоздь,

И не важно - твёрдая ли, жидкая пища,

Всё "духовное" в душу суём,

Всё пригодится.

От расстройств бывает боль,

От несварения - неудобства.

Но не так, не так будет с душой -

Всё перемелется, всё приживётся.

Всё встанет на свои места,

И к "Чему-то" смогут обратиться.

И неважно - как "Это" назвать,

Главное - объединиться.

Главное - побольше всего напихать,

И не нужно раскладывать по полкам.