Если ты в Ангрене или в Гушсае - вопросов просто нет, они решаются элементарно! Дай в резерв бензиновое озеро - все осушим, есть куда залить и кому перепродать. А вот в пути... Ежели, не дай бог, кончится в дороге запас - так намучаешься, и так потратишься (свои кровные отдашь, никто потом не компенсирует!), что в другой раз подумаешь о смене профессии на более спокойную! Но и в противоположном случае неприятный затык: сэкономил, к примеру, директор автопарка сто литров за месяц, или, там, тонну, это не принципиально - молодец, хороший мальчик! Держи награду: сто рублей премии на твой героический коллектив, а в следующем квартале урежут лимит на сэкономленный объем! Урежут, и хоть лапу соси потом, во главе своей шоферской гвардии!
Лук сам видел, как перед Ташкентом, в конце очередного этапа экспедиции, Толик и Маматов сливали в кювет излишки нормального, качественного бензина! А Козырев и его попутчик Самохин, коллега Козырева, терпеливо ждали, пока операция завершится. Толик и Володя отнюдь не дураки, чтобы ценное добро на ветер выбрасывать, но уж вышло так, не удалось путевые листы подписать, не успели продать лишнее, у талонов тоже ведь есть срок использования. Стало быть, даром бензин списывай, в канаву лей! Искандер в этом смысле оказался половчее: и талоны вовремя отоварил, и бензиновые излишки сумел загнать по выгодной для покупателей цене, и с путевыми листами все оформил, как положено, даром, что неполных восемь классов проучился.
Лук видит, слушает, и его слеггонца подбешивает, корежит от этих особенностей социалистического уклада хозяйственной жизни; он бы и рад обсудить это еще с кем-то "из своих", поспорить или, хотя бы, по-хозяйски наметить на государственном уровне возможные меры по устранению "отдельных недостатков", которых до черта и больше в окружающей действительности, куда ни плюнь! Да, вот, только не с кем обсуждать! С Козыревым на такие темы не поговоришь, уровень общения и социальная дистанция не позволяют, Козюренок категорически не желает "лезть в политику", ибо трусоват. Или, вернее, не то чтобы трусоват, но излишне, подчеркнуто осторожен, избрал себе стратегию премудрого пескаря: моргать да помалкивать. Да и кто такой Лук, чтобы Козюренку с ним откровенничать на "зыбкие" темы? Нынче, разумеется, "воронки" по ночам не ездят, дабы оперативно выпалывать из кухонь и постелей разоблаченных врагов народа, нынче ты любые антисоветские анекдоты рассказывай - всем чихать на их низкий идеологический уровень, лишь бы смешные были, но это не значит, что нигде никто никому не постукивает и на карандаш не берет. Тот же и Самохин, якобы начальник соседней экспедиции. Чего они там с Козыревым часами обсуждают? Причем, на трезвую голову оба! Самохин после этих посиделок светел и невозмутим, а Козырев как из бани, после жестокой парилки! Лук подметил, как в первый день их встречи, за обедом, Козырев вспомнил "вдруг", что в холодильнике случайно притаилась початая бутылка "Столичной", чтобы им с коллегой по рюмахе для аппетита... Самохин только дланью повел над столом - вправо-влево - и Козырев больше не заикался на сей счет. Самохин явно важнее, все видят. Луку показалось, что и на него Самохин прицельно поглядывал, не раз и не два... Но разговора не удостоил, да и хрен бы с ним, еще и лучше! Может быть, у Козырева расспрашивал, а может, это у Лука подозрительность развита выше крыши. Но от кагэбэшников (если Самохин действительно из "органов"), предполагаемых или всамделишних, всегда лучше подальше держаться, ибо социалистический реализм - это тебе не только майор Пронин и кинофильмы про шпионов и разведчиков. Но даже всемогущие "органы", похоже, бессильны против Госплана и его методов хозяйствования: уж если Козырев прямо при Самохине дал согласие, не побоялся попустительствовать загрязнению природы и разбазариванию, а Самохин не возразил ни словом, ни жестом, то извините!..
У Лука есть школьный друг, самый близкий, самый лучший, ныне москвич, с которым они давно уже не виделись, так тот не раз Луку втолковывал насчет Госплана и планового хозяйства: отец-заводчанин его просвещал, а он Лука. Странно было слышать всю эту антиутопию, и сомнения остались, но кое-какие "нюансы" Лук накрепко запомнил. Из рассказов получалось, что в некоторых вопросах Байбаков, председатель Госплана, повыше, поустойчивее самого Андропова будет!
Искандер - что надо парень, и отнюдь не дурак, с ним, как раз, поговорить всегда неплохо, причем на самые разные темы, но он родился и вырос здесь, среди орнамента местных взаимоотношений, поэтому для него все эти "баш на баш" и "дашь на дашь" - совершенная обыденность, всосанная с молоком матери, как слово чайхана вместо слова столовая.
Нина Ивановна демонстрирует полное невежество и презрение к политике, а Олег Николаевич улыбнется и поддакнет тебе, но его "да" не многого стоит, ибо через пять минут он ровно с той же степенью охоты и доброжелательности поддержит прямо противоположное высказывание...
Есть и еще у Лука надежные друзья (Лук почему-то считает, вероятно, по молодости лет, что они у него есть), с которыми бы в самый раз все это обсудить, но они далече: одни в Питере, а другие в Москве или за Уралом...
Да, Лука очень раздражают "родимые пятна" несоциалистического мировоззрения, даже не сколько они, сколько лицемерие, несоответствие произнесенных наружу слов, с теми что подспудны, "шопотны"... Луку очень хочется верить, что вывороты эти - всего лишь отрыжка прежних времен и восточно-азиатских особенностей, однако, разум и здравый смысл нашептывают, напевают, выкрикивают ему в извилины головного мозга совсем обратное.
К тому же и курить хочется! Вот, проснулся утречком, то, се, умылся, зубы почистил, ногти подпилил... Ба! Да он же не курит! И не хочет! Ура, наконец-то бросил! Но к вечеру опять тоска, что по голове доска! А Маматов с Искандером так и смолят одну за другой, словно бы назло страдающему без курева Луку! Ну, справедливости ради - не совсем и страдающему... Грустящему, вздыхающему - так оно точнее будет.
Поэтому неудивительно, что Лук задумал про себя отведать, что за зверь такой "насик", "насвой".
Считается, что обычный жевательный табак с ароматическими прибавками. Ну, и?.. Если он попробует, то это ведь не будет нарушением пари, заключенного с Козюренком? - Не будет. Конечно! Зато - любопытство удовлетворит и, быть может, снимет никотиновый зуд в мозгу. А может быть и нет: истинный ученый не врет, не верит, и наперед не знает.
Нина Ивановна, повариха, не подвела в своих предсказаниях: пришел новый день и принес народу зарплатную ведомость.
Все расписались - и Лук расписался, все получили денежки - и Лук получил!
Одновременно, в один день, обретенные авансы и зарплаты сделали членов экспедиции веселыми, требовательными и бесстрашными:
- Владимир Иванович, отец родной! Вели своим нукерам везти нас, грешных, на самаркандский базар! Душа горит, как хочется по рядам походить, прицениться да поторговаться!
Самохина уже нет с ними, дальше поехал, так что Козырев способен легко вытерпеть эти мелкобуржуазные отрыжки общественного самосознания.
- Ах, душа горит, скажите на милость!?.. А может, еще что? С водкой увижу кого - шкуру спущу! Техников и шоферов и касается в первую очередь! Ладно, что с вами поделаешь, похоже, мещанство и вещизм пустили во всех вас глубокие корни, дорогие товарищи геологи!.. Включая некоторых членов партии! Завтра к вечеру поедем в Самарканд - если, конечно, до этого момента в полном объеме выполним поставленные перед нами задачи... А послезавтра, буквально на часок... На базар!
- На два часика, Владимир Иванович!
- Ну, там видно будет...
- Ур-р-раааа!
- Ну, что, Лук! Видишь три арки? За ними базар! Слышишь галдеж? Сиабский базар, называется! Какая там толпища, ни конца, ни краю!
- Сомкнись с толпой - и ты уже лавина!
