- И с точно таким же лицом ты стоишь, когда мне в уши льют про то, что вот этого господина, - он кивнул на Палача, - доставили с корабля, где он будто бы офицер и там был несчастный случай? Потом сам проговариваешься, что он в посольстве повар и ты знаешь его имя... Мне все равно, кто, кого, чем и за что. Я полечу любого, без рассуждений. Но вы не создавайте мне условия, в которых вопросы у меня возникают сами собой, причем, такие, что без кира Хагиннора в них не разобраться. Погружаться вместе с вами в ваши дипломатические или денежные дела у меня нет желания. Лезть в это значит делить ответственность - за ваше вранье, в том числе. За то, что корабль ваш шел не с севера на юг, а строго наоборот, что раненый у вас с берега и из вашего посольства, а доктор Зарен, наоборот, с корабля и оперировал не он, что заняты вы вовсе не торговыми делами... Не делай вот такие глаза, мне все равно, кто он, кто вы, зачем и почему. Мне не все равно, что мне врут. Поэтому сто раз подумай сейчас прежде, чем начать со мной очередной разговор. Либо вы говорите мне правду. Либо вы не говорите со мной вообще. Ни о чем, кроме лечения. Мне, лично мне, ничего от вас не нужно, ни оправданий, ни объяснений, ни обещаний, ни политики, ни денег. Держи салфетку...

С ушей краска стала переходить посланнику Арирану на щеки и на лоб. Но он подошел ближе и салфетку взял. Дрогнувшей рукой.

- Да, я хозяин берега, - продолжал Илан. - Да, я, наверное, могу помочь. Меня выслушает кир Хагиннор и ответит на заданные мной вопросы. Думаю, что правду. Думаю, почти на любые. Но то, что вы пытаетесь меня водить за шиворот и вслепую использовать в своем хороводе, меня раздражает и печалит. Я немало для вас сделал, я стараюсь относиться с пониманием и снисхождением. Не хочу ни на кого злиться из-за вранья. Могу стерпеть ложь и даже понять, что ей есть объяснение, и всем так будет лучше... Но делать вид, что всем вам верю, я могу однажды перестать. Я устаю, не всегда есть силы притворяться. Поэтому либо попробуй простыми словами объяснить, что происходит, и я, может быть, пойму, снизойду и войду в положение. Либо пошел вон и не мешай работать.

Посланника Арирана едва заметно трясло. Честное и невинное выражение текло с него, как плавящийся воск. Под маской были возмущение и уязвленная гордость. Что Обморок сейчас сдерживает в себе, Илану было все равно. Если помощь правда нужна, Обморок стерпит. И останется. Если не очень-то и хотелось - дверь у него за спиной. И это доктор Илан еще молчит про похищенных ученых и нанятых для похищения пиратов, про переписку рыжими голубями с Ишулланом, про ящики из порта и водолазный колокол, и про то, что покрывать враньем свои ошибки - свидетельство глубокого кризиса и наличия неразрешимых внутренних противоречий.

Палач приоткрыл глаза и смотрел на Илана удивленно. Чтобы так говорили с избранными, он, видимо, никогда еще не видал и не слыхал.

- Мой отец, - заявил, справившись с эмоциями в голосе, посланник Ариран, - вождь и великий человек. Меня нельзя выгнать вон, если я не уйду сам.

- Я хозяин арданского берега, - напомнил Илан. - Я мигну - тебя казнят.

- И тем начнешь войну!

- Как интересно, мой хороший. Война и без тебя того гляди начнется. Не на Хофре потеряют терпение, так на Ходжере. Провокаций с обеих сторон было достаточно. А твой отец - он за войну или против нее?

- Он единственный из нашего клана, кто по-настоящему против! Он государственный человек и видит дальше многих из вас!

"Не единственный", - прошептал Палач, но Ариран его, наверное, не слышал. Из кого "из вас" Илан уточнять не стал.

- А ты не думал, что кинуть ножичек в твоего наставника и означало начать войну?

- Бессмысленно, - скривился Обморок. - Клан Серых не поддержит внешний конфликт. Они с Ходжером друзья.

- Убить его - убить тебя. Убить тебя - начать войну. Кинуть нож сразу в тебя - пойти против клана. Ты же знаешь, что виноваты ваши же. Хотели свалить на ходжерцев? Не смогли замахнуться на тебя? Или не посмели? Ну?.. Ты тупой или опять прикидываешься? Думай!

Обморок бросил на пол салфетку. Да-да, дружок, выйди из себя. Наступи на нее и растопчи. Накажи всех.

- Подними, - спокойно сказал Илан. - Положи в таз к использованным и приготовь чистую.

Брошенную салфетку посланник Ариран поднял и с брезгливым видом перекинул к трубкам в таз. Но свежую брать не стал, выскочил из палаты, не потрудившись даже прикрыть за собой дверь. Причиной, впрочем, могли быть не слова Илана, а то, что он как раз в этот момент приставил лоток Палачу к боку, массаж дал результаты, по стоме пошло содержимое.

- Обиделся, - шепнул Палач и, чуть подняв голову, скосил глаза на свой живот. - Ох...

- Нечего обижаться, не оценю, у меня не тот характер, - отвечал Илан, придерживая влажной салфеткой брюшную стенку и обтирая Палачу живот и бок. - Вот. Все в порядке. Не охай, это не страшно. Я уберу кишку через три месяца, сошью внутри, кишечная проходимость восстановится, и организм будет очищаться естественным путем. Не бойся себя в этом месте. Тут можно трогать, можно мыть. Дам мазь, чтобы вокруг не сохло от мыла, дам мешки для сбора и пластырь их прикрепить. Привыкнешь, научишься, ничего смертельно ужасного... Принести зеркало - рассмотреть?

Палач помотал головой и откинулся на подушку.

- Если... через три месяца меня не будет в Арденне?.. - спросил он.

- До года можно делать реконструкцию с хорошим прогнозом на восстановление.

- А если...

- Если за год не получится? Может, кто-нибудь возьмется на Хофре. Или она останется такой навсегда. Будет работать, как сейчас. При правильном уходе это только дело привычки. На длительность жизни не влияет. На качество... тут ничем не смогу помочь. Сейчас все идет, как должно, и я за тебя спокоен. Лежи, выздоравливай. Мышь принесет протертый суп.

Мышь в это время, аристократически сморщив нос и откинув голову, отправилась выносить лоток.

- Хорошая у тебя девочка, доктор, - вздохнул ей вслед Палач.

- Не все с этим согласны. Но я тоже считаю, что хорошая.

Илан подвинул стойку капельницы и подвесил на крючок новый желтый флакон.

- Муторно от этого лекарства, - пожаловался Палач. - Кошмары, стоит глаза закрыть...

- Зато не больно и раны не воспалены. - Илан подсоединил систему к вене, убавил скорость подачи, пусть капает медленнее. - Придется потерпеть.

- Что будешь делать, если наши с вашими вконец рассорятся? - спросил вдруг Палач.

- Пойду полевым хирургом в военный госпиталь. Или на корабль, - пожал плечами Илан. - На корабль бы не хотелось. В шторм от меня мало проку, укачивает. Но придется, так придется.

Да, я не моряк, тут я не в отца, - это про себя.

Палач вдруг свободной рукой поймал Илана за запястье: