Береги себя. Скучаю.

Том

Но едва приколов записку к новой задней двери, я почувствовал холод – иногда я получал такое предупреждение о том, что неподалеку находится создание Тьмы, – а потом услышал сзади чьи-то шаги. Мой посох стоял рядом, прислоненный к стене; я схватил его и резко развернулся, держа посох перед собой, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

К моему удивлению, передо мной стояла Алиса. Она улыбалась, но выглядела усталой и растрепанной, словно после длинного утомительного путешествия.

Прохлада быстро исчезла. Алиса не была врагом, но это краткое предостережение обеспокоило меня. Насколько сильно и пагубно воздействовала на нее Тьма?

– Алиса! Я так беспокоился! Почему ты ушла, не предупредив?

Она шагнула вперед и молча меня обняла. Спустя несколько мгновений я отстранился и еще раз оглядел ее:

– Похоже, тебе пришлось нелегко. Но как же я рад тебя видеть! И, знаешь, к твоим волосам возвращается обычный цвет, скоро они станут темными, как раньше.

Алиса кивнула, но улыбка исчезла с ее лица; теперь она выглядела очень серьезной:

– Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, Том. И старому Грегори тоже лучше это услышать.

Я бы еще побыл с Алисой наедине, но она хотела как можно скорее поговорить с Ведьмаком, и я отправился за ним. День был солнечный, и учитель повел нас к скамье в западном саду.

Мы с Ведьмаком сели, Алиса осталась стоять. Я едва не рассмеялся, потому что это напомнило мне то время, когда Ведьмак стоял здесь же и давал мне уроки, а я записывал. Теперь мы с мистером Грегори походили на учеников… Но то, что сказала Алиса, стерло улыбку с моего лица.

– Грималкин бежала с головой дьявола и укрылась в башне Малкин. Это длинная история, и, без сомнения, рано или поздно Грималкин сама вам ее расскажет…

– Голова дьявола все еще у нее, в целости и сохранности? – перебил Ведьмак.

– Грималкин сохранила ее, хотя это было нелегко. Но дальше будет не легче. Я принесла плохие вести: приспешники Врага убили Агнессу Сауэрбатс.

– Бедная Агнесса, – сказал я, печально качая головой. – Мне очень жаль.

Агнесса была тетей Алисы и помогала нам обоим.

– Одну из сестер ламий тоже убили, и башню осталась защищать только Слейк, но она не может сражаться вечно. Грималкин говорит, вы должны прийти туда как можно скорее, Том, это важно! Ламии изучили книги твоей мамы и выяснили, что именно она стреножила Врага. Слейк думает, что если ты внимательно изучишь ритуал стреноживания, то сможешь понять, как покончить с ним навсегда.

Стреноживание до известной степени ограничило могущество дьявола. Если бы ему удалось меня убить, он бы воцарился в нашем мире на сотню лет, прежде чем ему пришлось бы вернуться во Тьму. Конечно, для бессмертного существа сто лет не срок, но если он заставит одного из своих детей, сына или дочь ведьмы, убить меня, то власть его продлится долгие века. А вечной власти он мог бы добиться переманив меня на сторону Тьмы.

– Я всегда думал, что, скорее всего, это мама его стреножила, – кивнул я.

В конце концов, я был седьмым сыном, рожденным от другого седьмого сына, поэтому она избрала меня оружием против Врага. Окончательно повергнуть его мог только я – да и кто еще из его противников был достаточно могущественным, чтобы это сделать?

Ведьмак медленно наклонил голову в знак согласия, но вид у него был отнюдь не радостный. Любое использование магии его тревожило. Сейчас союз с Тьмой был необходим, но ему это не нравилось.

– Да, и я так думала, – сказала Алиса. – Но есть еще кое-что, Том! Во что бы то ни стало, любой ценой ты должен покончить с Врагом в Хэллоуин. В этот день завершится семнадцатилетний цикл и исполнится тридцать четвертая годовщина стреноживания Врага твоей мамой. У нас осталось чуть больше пяти месяцев…

– Что ж, парень, – сказал Ведьмак, – тебе лучше как можно быстрее добраться до башни Малкин. Это поважнее книг для новой библиотеки, и наш визит в Тодморден можно отложить до твоего возвращения.

– А вы не пойдете? – спросил я.

Учитель покачал головой:

– Нет, Том, не в этот раз. В моем возрасте сырость Графства начинает действовать на суставы, и мои старые колени барахлят как никогда. Я буду только тебя задерживать. Девочка проводит тебя, и ты сможешь незамеченным добраться до башни. Кроме того, теперь у тебя за спиной несколько лет обучения; пора тебе думать и действовать как ведьмак, которым ты скоро станешь. Я верю в тебя, парень! Я не стал бы тебя посылать, если бы не считал, что ты сможешь о себе позаботиться.

После этого разговора я час гулял с собаками. Стрела и ее взрослые щенки, Лапа и Нос, были натасканы на охоту на водяных ведьм, и раньше принадлежали Биллу Аркрайту – ведьмаку, который погиб в Греции, вместе с нами сражаясь с Тьмой. Теперь я считал собак своими, хотя учитель все еще не дал согласия оставить их навсегда. Он пообещал присмотреть за ними, пока нас не будет, но я знал, что он занят ремонтом дома; кроме того, его подводили колени, поэтому собаки наверняка будут большую часть времени сидеть на цепи. Я долго выгуливал их, дав им побегать на свободе.

Спустя час мы с Алисой отправились в путь.

Мы шли быстро. Я шагал вслед за Алисой на восток, в сторону Пендла, неся свой посох и мешок. Мы собирались прибыть туда перед самым закатом, войти в Пендл под покровом темноты, а потом двинуться прямиком к башне Малкин.

Под плащом, в ножнах, сработанных для меня Грималкин, я нес Клинок Судьбы – оружие, которое дал мне один из величайших героев Ирландии Кухулин. Ведьма-убийца научила меня пользоваться этим мечом, и он оказался ценным подспорьем посоху.

Мы переправились через реку Рибл, выиграв несколько часов, и двинулись на север, держась к западу от огромного зловещего холма и чувствуя холодок от его тягостной близости.

Пендл – место, особенно благоприятное для черной магии, вот почему там живет столько ведьм. Но мы находились на безопасной стороне Пендла, потому что деревни трех главных кланов ведьм лежали к юго-востоку, за холмом. Мы знали, что кланы разделились – одни поддерживали дьявола, другие ему противостояли. Сложная ситуация, но одно я знал точно: нигде в округе не будут рады видеть ученика Ведьмака.

Мы обогнули Даунхам, прошли по северному краю холма и снова двинулись на юг. Теперь мы с каждым шагом приближались к опасным местам, поэтому устроились в маленькой рощице, чтобы дождаться наступления ночи.

Алиса повернулась ко мне; в полумраке лицо ее казалось очень бледным.

– Я должна сказать тебе еще кое-что, Том. Думаю, сейчас для этого вполне подходящее время.

– Я теряюсь в догадках. Речь пойдет о чем-то плохом?

– Тебя может расстроить вторая часть моего рассказа, поэтому я начну с простого. Когда твоя мама стреножила Врага, она использовала два священных предмета. Один из них хранится в дорожном сундуке в башне Малкин, но второй может быть где угодно, поэтому мы должны его разыскать.

– Значит, один предмет у нас уже есть. И что же это такое?

– Грималкин не знает. Слейк не позволила ей посмотреть.

– Почему ламия так решила? Она хранительница сундука, а не его хозяйка.

– Так решила не Слейк, а твоя мама. Никто, кроме тебя, не может знать, что лежит в сундуке, не может это увидеть.

– Слейк прочла о том, что лежит в сундуке, в маминых записках?

– Нет, Том, – сказала Алиса, печально качая головой. – Твоя мама явилась ей и сама обо всем рассказала.

Я удивленно посмотрел на Алису. После смерти мамы я однажды вступил с ней в контакт, когда возвращался из Греции на корабле, но не видел ее, а только чувствовал тепло. В тот миг я не сомневался, что она явилась, чтобы попрощаться со мной, но время шло, и я все меньше и меньше верил, что это было на самом деле. Теперь случившееся казалось уже скорее сном, чем явью. Но могла ли мама и вправду разговаривать со Слейк?