Илья рассмеялся. Похоже, его «нетипичное» по мнению Саши поведение выбивает того из привычного состояния и заставляет нервничать. На что пойдет Саша ради сохранения комфортных для себя условий?

— Может, я жду, пока ты сам расскажешь мне что-нибудь о себе?

Саша отвернулся, разглядывая высокие сосны, растущие по бокам дорожки.

— Мне нечего рассказывать. Я обычный.

— Обычные люди не считают, что видят призраков. А… необычные — считают, что они реальны. Может, расскажешь о них?

— О необычных людях? — с иронией спросил Саша.

— Я думаю, ты понял, что я имел в виду.

Саша помрачнел.

— О моих… призраках.

— Да. Я хочу знать, что они для тебя. Что они делают, что говорят.

— Они не шепчут у меня в голове страшным шепотом «Убей», если вы это имеет в виду, — Саша внезапно развеселился. — Не появляются и не исчезают рядом с теми, кто должен умереть и даже не предсказывают погоду.

— Кажется, здесь кто-то пересмотрел плохих фильмов ужасов, — Илья свернул и увлек Сашу за собой. — И если бы твои призраки делали хоть что-то из перечисленного, я бы привел к тебе экзорциста. Для начала, — еще один поворот, и перед ними открылся пруд. Небольшой, овальной формы, он был словно перенесен из какого-нибудь сказочного парка. Саша застыл, глядя на водную гладь, и подошел к самому краю и опустился на колени на мелкую гальку. Коснулся рукой воды, чему-то улыбаясь. Пару мгновений тишину нарушали только крики птиц, да шорох листьев, а потом лицо Саши исказилось. На мгновение словно подернулось рябью, и до Ильи донесся его голос, просящий подойти поближе. Неживой. Глухой. Илья, внимательно наблюдая за ним, послушно встал рядом.

— Что вы видите? — взгляд серых глаз не отрывался от воды, и Илья склонился пониже, изучая ее поверхность.

— Только твое отражение.

Губы Саши исказила усмешка.

— А я — огонь. И мечущихся в нем людей, — он оторвал взгляд от воды и поднял его на Илью. — Они просят меня их спасти. Я знаю, что их давно нет в живых. Если когда-нибудь они вообще существовали.

— Это не призраки. Это то, что принято называть видениями, — Илья говорил, все глубже погружаясь в его зрачки, в которых, как ему казалось, он видит отблески огня. Еще глубже и еще…

— Я вижу то, чего нет на самом деле. Я чувствую, как в пустой комнате меня касаются чужие руки. Когда я засыпаю — слышу незнакомые песни. Вы не сможете меня спасти, — длинные ресницы медленно опустились, и Илье показалось, что его выкинули на берег из толщи воды. — Да оно мне и не нужно.

— Неужели ты даже не хочешь знать, что это и откуда взялось? Ведь так было не всегда, я прав? — без особой надежды на ответ спросил Илья.

— Не знаю, — Саша снова повернулся к пруду, глядя на воду. — Не помню.

— А что ты видишь сейчас?

— Ничего, — Саша коснулся воды кончиком пальца.

— Куда ты не успел, Саша? — Илья прищурился, внимательно наблюдая за реакцией. Мгновенно поджавшиеся губы, пальцы в кулак… Почему этот вопрос вызывает в нем такой отклик? Разговор о его «призраках» он воспринимает почти спокойно.

Саша только мотнул головой.

— Я же сказал. Я не знаю, не понимаю. Я просто чувствую! — он вскочил, готовый бежать прочь, но Семенов был готов к этому. Шагнул вперед, чуть сжал плечи, заглядывая в глаза.

— Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Это ведь не прекратится, а станет только сильнее.

— От того, что вы будете копаться в моей голове, ничего не изменится! — Саша дернулся в сторону, и Илья отпустил его.

— Хорошо… Хорошо, Саша. Тогда покажи мне то, что видишь ты.

— Как? — длинные ресницы дрогнули, скрывая вспыхнувшее в глазах непонятное чувство.

— Нарисуй мне. Все, что видишь. Пожар, что был сегодня, людей. Ты слышишь песни — пой их мне. Пусти меня в свой кошмар.

Лицо Саши словно свело судорогой.

— Нет… — еле слышно выдохнул тот, отступая все дальше. — Нет, нет, нет!

— Саша… — Семенов выдохнул, как перед прыжком и тихо произнес. — Я помогу найти тебе ЕГО.

В навалившейся вдруг тишине их дыхания казались громче барабанной дроби. Время растянулось до бесконечности и остановилось. А потом сорвалось в галоп, спугнутое Сашиным отчаянным криком. Сжав голову ладонями, словно пытаясь ее раздавить, он рухнул на колени, крича, захлебываясь криком и воздухом. Илья выматерился и кинулся к нему. Упал коленями на острую гальку, потянулся и замер, когда крик вдруг прекратился, и Саша заговорил. На странном, чужом языке, который он никогда не слышал, то грубом и отрывистым, то певучим и по-кошачьи мягким. Саша то рычал, то заливался смехом. И смотрел, смотрел остекленевшими глазами куда-то.

— Саша… — Илья мало что боялся в этой жизни, но сейчас внутри спиралью свернулся ужас. — Саша! — сам зарычав сквозь зубы, он стиснул его плечи и как следует встряхнул. Светловолосая голова мотнулась, рассыпав пряди по плечам, и Саша замолчал. Только тяжелое дыхание срывалось с губ, да мелкая дрожь сотрясала тело.

— Саша… Посмотри на меня, — севшим, каким-то чужим голосом попросил Илья, с отвращением услышав в нем почти мольбу. Тот, все еще дрожа, медленно поднял голову, и Семенов вздрогнул, заглянув в его глаза. Пустые, словно подернувшиеся пеплом. Глаза человека, душа которого давно истлела…

========== 3. ==========

— Как он? — Илья потер глаза и снова водрузил очки на нос. За окном уже давно была ночь, но мысли о том, чтобы пойти наконец домой, у него даже не возникло.

— Нормально. Но ничего не помнит, — Ольга поставила дамскую сумочку на край стола, а сама подошла к нему. Взъерошила волосы, размяла плечи… — Иди домой, Семенов. Все, что могло сегодня случиться, уже случилось. И нам всем нужно отдохнуть.

— Не помнит? — из ее речи он выделил для себя только самое главное.

— Только вашу прогулку до пруда. И ничего больше. Самое интересное, что это его, похоже, ничуть не беспокоит.

— У него хорошие блоки. Думаю, только благодаря им, он еще не свихнулся окончательно. Я тебе рассказывал, что случилось в палате?

— Когда он решил, что кто-то увидит его рисунки? Да.

— Знаешь, в его комнате съемной квартире была чистота. Только под кроватью… Он рисовал ночами и дома. А потом прятал свои рисунки и забывал о них. Нет, скорее, заставлял себя о них забыть. Они его пугали.

— Он слишком хорошо хранит свои секреты. Хотела бы я знать, кто тот парень, которого он рисует.

Илья только поморщился:

— Иди домой, Ольга. А то твой муж из меня прикроватный коврик сделает.

— Ты слишком вредный для этого, Илюша, — Ольга улыбнулась, чуть сжала его плечо. — Сомневаюсь, что ему понравится ворчащий по поводу и без, коврик. Может, тебя домой подбросить?

— Нет, Оль, — Семенов покачал головой. — Я сам доберусь. Иди.

— Ну, как знаешь. Тогда до завтра, — Ольга взяла сумочку, подмигнула и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь

— До встречи… — выдохнул Илья ей вслед и откинулся на спинку кресла. Черт, какой длинный день. Его нужно наконец закончить. А обо всем остальном он подумает завтра. Саша ничего не помнит. И это даже к лучшему, можно попытаться все начать сначала.

Семенов тяжело поднялся из-за стола, сменил белый халат на удобную куртку, проверил окна и вышел из кабинета. Запер дверь и выдохнул, прислушиваясь к звукам. Бормотание радио у дежурной, стук веток в коридорное окно… Илья поправил воротник и неслышным пружинистым шагом дошел до развилки и замер, нахмурившись. Показалось или?..

Шепот, шорох… Не громкий, на грани слышимости. Словно крылья по стеклу… Илья нахмурился и свернул к больничному крылу. Дежурная у двери вскинулась, но он только мотнул головой и ступил в коридор. Люминесцентные лампы над головой работали уже в ночном режиме и стены утопали в рассеянном полумраке. Нет, не показалось… Здесь шепот стал ярче, громче. Прислушиваясь, Илья неторопливо пошел вдоль коридора, и остановился, когда по ногам прошелся сквозняк. Семенов вскинул голову и нахмурился. Палата Саши. И…