— Мелкие они еще, в таких вещах разбираться, — негромко произнес Айвен. — Нас на первом курсе вспомнить — смешнее будет.
— И то верно, — Матей улыбнулся с затаенной нежностью, с силой стиснув пальцы Санады под столом.
— Хм… это было бы даже любопытно, но у нас нет времени наблюдать за брачными игрищами, — скорчил рожицу поляк.
— Ты что имеешь в виду? — подозрительно прищурился подошедший Сима. Он поставил свой поднос на стол и хлопнулся на свободный стул.
— Это хождения вокруг да около, мой ласковый и нежный зверь, — сладко улыбнулся Михновский, за что тут же получил пинок по ботинку от Санады.
— Не смущай маленьких. У них трехлетнего иммунитета от тебя нет еще, — ухмыльнулся Ваня. — Не обращай внимание, Сима, он сегодня с утра возбужденный. Вечеринка, метатренинг и все такое…
— Мне уже страшно, — буркнул Рома, утыкаясь в свою кружку. — Если уж даже вас с утреца клинит, то что про остальных и вечер говорить.
— И шо это я в тебя такой влюбленный? — с неповторимым апломбом выдохнул Анж в манере незабвенного Попандопуло, обращаясь к любимому оператору.
— А бояться стоит Симе, — философски пожал плечами Санада. — Кое-кто так и не оставил мысли прийти в платье, да?
— Оно красивое, — буркнул Симеон, принимаясь ковыряться в блинчиках с мясом.
Рома только глаза закатил, зато Матей отозвался:
— Ты тоже будешь красивым. Особенно если попадешься парочке третьекурсников. За всеми кураторы уследить физически не смогут, нас слишком много.
— Значит посижу чуток и пойду спать, мне же лучше, — пожал плечами Бехерович. — Отличная мысль. И главное, никаких преподов, ректоров, третьего курса и сольных выступлений.
— Мы тоже такими упрямыми были? — вздохнул Айвен.
— Я не помню, возможно, — Матей пожал плечами, заметно скучнея. — И вообще, нам бы тоже пора. К к вечеру надо подготовиться. А то я еще даже посылку не открывал.
— И кем же ты будешь? — шепнул Санада, поднимаясь из-за стола, и легонько касаясь кромки уха Матея губами.
— Хэй, мальчики, ну не при всех же! — возмутился Анж.
— О, нет, пускай покажут, как это может быть, — Айвен тут же стиснул его запястье и подмигнул откровенно млеющему Матею. Тот вскинул бровь, понятливо усмехнулся уголками губ и развернулся к японцу, притягивая его к себе за шарф. Тронул губами губы и выдохнул:
— Пусть это будет сюрпризом, любимый.
Айвен хмыкнул, а Рома, не сводящий с них зачарованного взгляда, быстро облизнулся.
— У нас метатренинг, нам можно, — рассмеялся Анж. — Но сегодня я на публику не работаю, — он перехватил руку Вани и, выбравшись из-за стола, потянул его к выходу. — Сима, глаза поломаешь. И рот закрой, иначе кофе вытечет!
Сима закашлялся и правда быстро отвел взгляд. Голодный взгляд.
Матей еле заметно фыркнул в губы Санады, на секунду крепко поцеловал и, стиснув пальцы, стремительно утянул за собой вслед за другой парочкой.
— Вот что за люди, — спустя долгую секунду молчания выдохнул Рома, с тоской оглядывая оставленный старшими бардак из подносов и пустой посуды.
Сима потянулся к нему и, ухватившись за уши, сделал вид, что со смаком и весьма слюняво целует его.
Рома от неожиданности замер, полыхнул глазами и вдруг подался вперед, навстречу. Стиснул запястья с неожиданной силой, и вжался губами в губы, размыкая их языком и проникая в рот. Не придурь и не шутка. Настоящий поцелуй.
Сима на секунду застыл, потрясенно хлопая ресницами, пытаясь сосредоточить на нем взгляд. Выходило плохо. Со стороны выглядело забавно. По сути же Сима находился в состоянии близком к полному и беспросветному ауту. Так что первое, что он выпалил, рухнув назад на стул, было:
— Я не трахался с Викингом!
Рома застонал, роняя голову на сложенные руки. Фыркнул и вдруг рассмеялся. И все равно, что смех был нервным.
— Верю, расслабься. Он малышами вряд ли интересуется.
— Ну чего ты… — отчего-то перепугался Сима. — Меня задолбали те дурацкие слухи… я просто спал у него в кабинете. Вырубился после нескольких суток почти без сна… а раздули такое…
— Он нес тебя на руках по всему филиалу. А ты так мило прикорнул у него на плече, жаль снять никто не догадался, — Рома поднял голову, тихо пофыркивая от смеха. — Так что повод у раздувших как минимум был. Не дергайся. Даже если бы… это никого не касается.
— Спасибо, — с видимым и не наигранным облегчением выдохнул Сима. — Просто даже ты на меня смотрел так, будто я тебя как минимум предал.
Рома нахмурился:
— Я не считал, что ты меня предал, — глухо ответил он. — Ты ничего мне не должен, и волен поступать как хочешь. Просто… мне казалось, что теперь… черт, нет… я теперь, в общем-то, не нужен.
— Ну… как-то так я и подумал, когда ты с кем-то… Короче, когда ты с кем-то там переспал, — густо покраснел Бехерович. — Ну, типа устаканил все, спишь нормально и все дела. Чики-пики, по ходу…
— Спал я с «кем-то» не для того, чтобы потом кошмаров не видеть, это побочным эффектом оказалось, — вздохнул Рома. — Я… для другого. К тому же тебе самому нянька нужна была. Удивительно, как ректор тебя раньше не заловил. К его фееричному появлению ты с ног валился.
В кафе медленно, но верно потянулись проснувшиеся первокурсники. Сима огляделся и со вздохом принялся собирать подносы и посуду сваливших третьекурсников.
— У нас своего рода паритет. Я стараюсь не попадаться ему на глаза, он не суется ко мне. Потому что я не особо горю желанием быть его оператором.
— Думаешь, я счастлив иметь Тима в операторах? — Рома потянулся было за подносом, но в последнюю секунду оставил эту идею и перехватил руку Симы. Заглянул в глаза и произнес четко, странно-резко, словно на грани. — Я хочу, чтобы моим оператором был ты, Серафим.
— Похоже на предложение руки и сердца. Только на колено обычно опускаются, гм… — криво усмехнулся Сима. — Только хрен его знает, как такие предложения принимают.
— Это не предложение, не мечтай даже. Считай это констатацией факта. Но твой отказ я услышал, — Рома скорчил физиономию и сгреб оставшиеся подносы. — Придется теперь к Тимурчику яйца подкатывать, связь налаживать.
— Ты не понял, — совсем уж тихо ответил Сима. — Я не знаю, как остановить эту гребанную настройку. Я хочу быть твоим оператором, а не викингоса. У них там свои крутые дела и разборки. А я не хочу играть в их взрослой специально-технологичной песочнице. Маленький еще.
— Если это единственная причина, то она очень быстро рассосется, — Рома пожал плечами, пряча глаза. — Ты, друг мой, отнюдь не молодеешь. И таким же взрослым станешь очень скоро. Всего-то пару лет потерпеть-пережить.
— Силиверстов, повторяю для бронелобых, я не хочу быть оператором ректора, но понятия не имею как остановить настройку. Я хочу быть твоим оператором, — Сима подхватил подносы с грязной посудой и двинул к выходу.
— Не для бронелобых. Для особо мнительных и неуверенных, — пробурчал ему в спину Рома, таща свою часть подносов с посудой. — Встречу Анжа — мордочку начищу.
— Поддерживаю. Он должен сделать что-то супер-пупер очешуеть какое охеренное, чтоб я простил ему эту гору тарелок! — припечатал Сима. — Пшек, блин… велихошляхетська пика!
Рома покосился на него, но, похоже, тему поляка решил дальше не развивать. Вместо этого он сгрузил подносы, отряхнул руки и закутался в шарф.
— Не надевал бы ты все-таки платье, Серафим. Я с тобой даже костюмом поделюсь, если хочешь.
— Не думай, Серафим, о белой обезьяне, — скорчил рожицу тот. — Ни разу, жодне падло ко мне не приставало. Так что я не думаю, что кто-то станет распускать руки. К тому же я не Аян и не Фрей. И в табло засветить могу и яйки в омлет превратить. Можешь считать это придурью, но здесь я себе такую хрень позволить могу. Дома я никогда в жизни платье не надену.
— Фрей сам кому хочешь засветит, — Рома надел пуховик и сунул руки в карманы поглубже. — Я просто волнуюсь.
— Да расслабься ты, Ромашка. Как бы мне еще не пришлось тебя своей юбкой прикрывать, — Сима сгрузил подносы на стол, замотался в шарф, тоже сунул руки в карманы и, толкнув плечом дверь, вышел.
