Намотав все сказанное словоохотливой соседкой на ус, Павел проговорил:

– Вы, Наталья Павловна, Даню возьмите пока, а Таню я к себе на время заберу. Мне уже вниз пора, скоро мебельщики подъедут. А когда освобожусь, заберу и пацаненка, чтоб вы отдохнули. Завтра, слава Богу, выходной… Как-то да справимся совместными усилиями.

Павел провозился целый день. Мебель доставили и начали собирать. Нанятая бригада уборщиков отмывала новый офис от шпатлёвки и строительной пыли. И все в кои-то веки спорилось. Павел, наконец, увидел свет в конце тоннеля. Может быть, и правда, удастся закончить к понедельнику. Мужчина перепроверил работу сервера, просмотрел отчеты программистов и уткнулся в окно. Отвык он от такой погоды. Ни то, ни се. Снежная каша под ногами сменялась гололедом. И так вот уже практически месяц.

Павел глянул на часы и позвонил маме. Она сильно сдала после смерти отца. И мужчина чувствовал свою вину по отношению к обоим родителям за то, что в тяжёлые моменты они так и не дождались его помощи. Они даже не стали его волновать своими проблемами. Возможно, если бы Павел вовремя вмешался, подключил хороших врачей, или забрал отца на лечение к себе в Германию, тот бы был до сих пор жив. Но… Не случилось.

– Привет, сынок. Как ты, хороший мой?

– Как раз звоню поинтересоваться этим у тебя, – невольно улыбается Павел.

Как же хорошо, когда ты – взрослый дядька, по-прежнему чей-то сынок. Дорогого стоит. Но как же часто в своих жизненных хлопотах мы забываем об этом. Он тоже забывал… в бесконечном круговороте работы и проблем. И только наполовину осиротев, Павел понял, что упустил что-то важное. Что-то бесценное. То, что никогда уже не вернуть. Отца просто не стало. Все вокруг было по-прежнему, и только папа перестал быть.

– Да что со мной будет, Павлик? Нормально все. Ко мне Вера вчера заходила с внучкой. Такая девчушка хорошая. Пять годиков уже. А твою Настасью я и не понянчила…

Да уж, Настька родилась уже после их с женой переезда в Германию. И обе бабушки виделись с внучкой нечасто. Для дочки они так и не стали родными людьми.

– Напрасно ты, сынок, этот переезд затеял. Жил бы, как жил. А так из-за меня все с ног на голову поставил, развёлся вон… Ребёнка бросил. Не дело это.

– Мам, ну кого я бросил? Настька уже в университет поступила. Взрослая деваха. А с Кирой мы давно жили, как чужие – не велика потеря.

– Не дело это, сыночек. Мы с отцом душа в душу больше сорока лет прожили, а ты? Ты подумал, с кем будешь старость коротать? Я не вечная. Да и не заменит никогда мать любимую женщину.

– Где ж её, любимую, взять? – ухмыляется мужчина. – Мне не двадцать, я сложившаяся личность, и подстраиваться под кого-то просто лень. Мне, знаешь, как одному хорошо живётся? «Хочу халву ем, хочу – пряники», – процитировал всем известную фразу из знаменитого фильма.

– Это поначалу так кажется, Павлик. А потом завоешь от тоски.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь? – перевёл разговор мужчина. – Я заехать хотел, да тут проблема одна нарисовалась.

– Серьезная проблема-то?

– Да так. Повозиться придётся.

– Тогда не отвлекайся и решай свои проблемы. А в воскресенье приезжай на борщ с пирожками.

– Маааам, – протянул Павел, – опять ты с вкусняшками. Знаешь, сколько я уже вешу?! На весы страшно становиться.

– А ты не становись, – порекомендовала женщина. – Навыдумывали! Где это видано, чтоб мужчина взвешивался?

– А как же контролировать лишний вес? – подколол мать Павел.

– Мужчина должен быть большим. Как посмотрю на нынешних хлюпиков! Ужас, что творится. Ножки тонкие, ручки тонкие. В штаны обтягивающие нарядился, курточку покороче натянул и чешет, как кузнечик.

– Почему, как кузнечик? – смеется Павел.

– Потому что ножки тоненькие!

Отсмеявшись, мужчина свернул разговор и поднялся на этаж. Первым делом зашёл к себе проведать Татьяну. Соседка спала в его кровати. Утром, сразу же после разговора с Натальей Павловной, Павел перенёс молодую женщину к себе. А поскольку он ещё не успел обзавестись мебелью, то выбора, куда бы Таню устроить, не было. Сам он планировал спать на диване. Да уж, неожиданные у него появились сожители. И не то, чтобы желанные. Но не мог Павел поступить иначе. И дело даже не в том, что ему срочно нужен был переводчик, а в своей квартире она бы вряд ли скоро очухалась, учитывая царящий в ней холод. Просто жалко стало девчонку. Не повезло ей в жизни, судя по всему. Вон у его Настьки со всех сторон страховка в виде родителей, а Таня одна со всеми проблемами справляется. Тяжело это, когда совсем один.

– Где я? – послышался хриплый голос.

– У меня. Павел, сосед… Припоминаете?

Таня с трудом собралась с мыслями. Голова болела невыносимо. Об общем состоянии и говорить не приходится.

– И почему я у вас? – А потом до неё доходит, что Даньки-то… Даньки нет! Таня судорожно дернулась, ухватив мужчину за карман джинсов, и требовательно прохрипела: – Где мой сын? Где Данька?!

Паша удивленно уставился на нервную женщину. Не погорячился ли он, решив взять её на работу?

– Наталья Павловна забрала его к себе на время, чтоб вы отдохнули. Вечером вернёт.

Таня облегченно выдохнула. Точно… Наталья Павловна обещала помочь.

– Вы меня отпустите? – ненавязчиво так поинтересовался мужчина, кивая на джинсы, ткань которых Таня так и продолжала сжимать.

Молодая женщина мгновенно отдёрнула руку и невольно вытерла о пододеяльник, будто бы та запачкалась. Павел нахмурил брови и взглянул на часы:

– Время приёма лекарств.

– Зачем вы меня забрали? – отмахнувшись от мужчины, поинтересовалась Таня.

– Потому что в вашей квартире будут менять окна. А вы больны, и должны поправиться к следующей неделе. Офис начинает работу. Мне нужен переводчик.

Таня честно пыталась понять… Вникнуть в слова этого… Бугая. Да только все мимо.

– Какие окна? Какой офис?!

– Ваши окна. В кухне и комнате. У меня скидка приличная образовалась, пока в офисе все остекление поменяли.

– Каком офисе?! – прохрипела Таня, и тут же зашлась в приступе острого грудного кашля.

– Который ремонтировали внизу. Мы открываем работу со следующей недели. Мне нужен переводчик. Вы мне подходите. Вы что, меня совсем не слушали? – возмутился мужчина.

Молодая женщина настолько растерялась, что не нашлась с ответом. Этот Павел… Он, что… Он предлагает ей работу? Настоящую работу?! Нет… Такого не может быть. Это галлюцинация воспаленного гриппом мозга. Точно. Галюн. Ну, какой бы мужчина притащил её, больную, в свой дом? А ещё и окна обещал поменять. Однозначно, бред. Скорее всего, ее подсознание выдаёт желаемое за действительное. А как было бы хорошо, если бы все оказалось правдой! Как новогоднее чудо, как сказка. Только она-то знает, что чудес не бывает.

– Так… Значит, галлюцинации. При гриппе – это нормально, – пробормотала Таня.

– Какие галлюцинации? – уточнил Павел, настойчиво протягивая таблетки.

Таня, заложив свисающие волосы за оттопыренные уши, уверенно констатировала:

– Вы мне привиделись. В горячке и не такое увидишь, – пояснила женщина, отвернувшись от соседа.

Таня справедливо рассудила, что она не обязана поддерживать беседу с мифическим мужчиной, когда ей настолько плохо. Павел же в который раз усомнился в нормальности дамочки. Хотя, если вспомнить, в каком она состоянии… Ладно, таблетки выпила – и то хорошо. Еще немного побродив по квартире, мужчина направился к соседке.

– Еще раз, здравствуйте, я спросить пришел насчет ребенка…

– Павлик! Заходите, конечно.

Павел потоптался на пороге, но все-таки зашел.

– Как Танечка? – засуетилась Наталья Павловна, наливая что-то ароматное из пузатой кастрюльки в порционную тарелку. – Да, ты садись, в ногах правды нет. Вот… Супчик сварила вам. У Танюши курочку забрала из холодильника. Пропадёт ведь, если не приготовить.