— Не стрелять! — скомандовал я. Лучники нехотя, но опустили оружие. Я с некоторой злостью начал рассматривать полуголого принца и доверчиво прижавшуюся к нему дочь. Вампир правильно понял мой оценивающий взгляд и аккуратно передал Тиру подоспевшим эльфам, стараясь не делать лишних движений.

— Надо поговорить, принц, — констатировал я, разогнал подчиненных и удобно устроился рядом с уставшим вампиром. Выглядел он неважно: лицо осунулось, свежий шрам пересекал щеку сверху вниз, на груди запекшаяся кровь. Слишком бледный, с темными кругами под глазами. Он вымученно улыбнулся:

— Не сейчас.

М-да, судя по всему, достала его моя дочурка. Не удивительно, она кого угодно доведет. Но я благодарен за то, что спас ей жизнь, Торнеон. И я опять твой должник, в который раз уже. Память услужливо подсказала момент нашей первой встречи: северная граница эльфийских земель, почти двести лет назад. Я, уверенный в себе наследник Правителя Светлого леса, решил поохотиться в одиночку. Но переоценил силы и магический потенциал, остался один с голыми руками против разъяренного Оуза. Если бы не Торн, который в последний момент буквально выдернул меня из лап хищника, я бы сейчас тут не сидел. Он так и не смог внятно объяснить, что делал на эльфийских территориях и почему меня спас. Зато очень подробно рассказал, не стесняясь в выражениях, что думал по поводу умственных способностей одного глупого эльфа. С тех пор завязалась наша странная, тайная ото всех дружба. Вампирский принц потом пару раз оказывался рядом в трудную минуту, вытаскивал из неприятностей, теперь вот спас дочь.

Такое ощущение, что Святые регулярно сталкивают нас на узких дорожках, понять бы только, зачем, для каких целей? Я задумчиво окинул взглядом вампира. Он сидел с совершенно отрешенным видом, предоставив мне самому выпутываться из ситуации. С одной стороны, если следовать букве закона, он нарушил наши границы и условия перемирия, это видели многие, замять будет тяжело. А с другой — пришла пора отдавать долги, с Советом как-нибудь договорюсь. Я протянул запястье:

— Хорошо, поговорим после. А теперь бери, сколько нужно, и выматывайся отсюда. Ну, быстрее, пока не передумал.

Вампир открыл глаза и изумленно на меня уставился. Перехватив взгляд принца, я подмигнул и добавил:

— Или предпочитаешь темницу? Могу организовать.

То, что поступаю правильно, сомнений не было. Остальное потом.

Часть 2

Тираниэль O” Мелвилл

— Тира, ты наконец-то проснулась! — громкий голос Грица заставил подпрыгнуть на кровати. Я недовольно поморщилась, когда светлый эльф бросился обнимать, крепко прижимая к себе. Не до него, состояние у меня какое-то разбитое, очень хотелось пить. Перехватив мой жадный взгляд, направленный на графин с водой, друг всё понял и с радостью протянул вожделенный сосуд. — Ты не представляешь, как я волновался, когда ты пропала! Ну, рассказывай.

Он устроился на кровати и пристально на меня уставился. Вопросительный взгляд напомнил мою белоснежную лошадь Улугай. Та всегда смотрит точно так же, когда замечает кусок вожделенного сахара, который ей нельзя. В этом взгляде сочетается куча всего — и желание, и восторг, и сомнение, что получит желаемое.

— Ну, что там с вампиром? — друг уже с трудом сдерживал нетерпение. — Расскажи, как он? Такой же красавчик, как в «Хрониках Совета»?

— Лучше, — усмехнулась я, старательно гася сладкие воспоминания. — Если не считать того, что он вампир, то очень обаятельный мужчина.

— Повезло же тебе, — вздохнул Гриц. — У вас с ним что-то было?

— Да ничего. Я его чуть не убила, случайно, — я почувствовала, как всё-таки вспыхнули щёки, а эльф уважительно присвистнул. — А он потом меня оттуда вытащил, — буркнула я, окончательно совладав с эмоциями.

Отдала полупустой графин и упала обратно на подушки. Рассказывать подробней не хотелось, сама не разобралась в чувствах и эмоциях, в поступках и их следствиях.

— И это всё? — разочарованно протянул Гриц. — Ну ладно, слушай, ты за два дня отсутствия много пропустила…

Он затараторил, рассказывая последние новости. Я машинально кивала, обдумывая прошедшее. И правда, а что у нас было? Перед глазами всплыло насмешливо ухмыляющееся бледное лицо принца. Тело пронзило ощущение блаженства от поцелуя, вспомнилось чувство тепла и защищенности при передаче энергии. Мне захотелось опять увидеть его черные, чуть отливающие золотом глаза, послушать баритон с чуть выделяющейся хрипотцой. И за поцелуй он должен ответить… интересно, куда дели его плащ?

— Тира, ты меня, вообще, слушаешь? — обиженный голос сына Советника выдернул из сладких воспоминаний.

— А, что? Да, конечно, — встрепенулась я и постаралась искренне улыбнуться.

— Врёшь, — констатировал он, внимательно меня рассматривая. — Ну-ка, покажи шею.

Я доверчиво повернулась боком, вытянув так любимую мной часть тела, но быстро спохватилась, услышав легкий смешок.

— Ты на что намекаешь, — нежно уточнила я.

— Да вот, хочу понять, не покусали ли тебя, — ответил Гриц, пятясь в сторону двери. — Больно уж задумчивая, я тебя не узнаю.

— Гад! — закричала я, швыряя подушкой в рыжую голову.

— О, нет, вроде ты, — эльф легко поймал снаряд и одним плавным движением оказался рядом. Он положил подушку на место и нежно поцеловал в лоб. — Я, правда, очень волновался.

— Знаю, — отозвалась я. — От отца сильно влетело?

Эльф огорчённо кивнул и тяжело вздохнул.

— Прости, — я подскочила и порывисто обняла эльфа, уткнулась носом ему в ухо и всхлипнула. — Я повела себя недостойно.

Гриц обнял в ответ и прошептал:

— Я на тебя не сержусь, сам виноват.

Мы так и сидели, обнявшись, пока я не озвучила одну мысль, не дававшую покоя:

— Гриц, а что с вампирским принцем то стало? Отец посадил его в темницу? Проводишь?

— О-о-о, — простонал Гриц и отодвинулся. — Ты можешь хоть на минуту перестать думать о нём?

— В смысле?

— Ты три дня билась в бреду, говорила только о том, какой он замечательный и как тебе хочется его прибить. Я не сильно понял причину такого несоответствия в желаниях, но делал, что мог, чтобы вытащить тебя.

— Что, правда? — я изумилась ещё больше, и кажется, в очередной раз покраснела. — А хочешь, больше не буду о вампире вспоминать. Было бы о ком, всё в прошлом.

— Обещаешь? — задумчиво уточнил эльф.

Пришлось кивнуть и сделать замысловатое движение рукой, подтверждая произнесённые слова. Про себя приняла решение думать, что это был сон. Страшный, опасный, местами приятный сон. Вот только душа отказывалась в это верить.

— Ну и хорошо, а то я уже ревновать начал, — хмыкнул Гриц.

— Ты? Ревновать? — закатилась я смехом и не увидела, как в комнату вошел отец.

— Вижу, у тебя хорошее настроение, — заметил он, бросив выжидательный взгляд на эльфа.

Я умоляюще посмотрела на друга, прося остаться, он развел руками, что ничем не может помочь, и, пожелав удачи одними губами, скрылся за дверью.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Светлоэльфийский Правитель присел на край кровати и ожидал моего ответа.

— Хорошо, а что? — с вызовом ответила я, помня о том, что лучшая защита — это нападение.

— А то, что ты чуть не развязала новую войну, — мрачно отрезал отец. — Торнеон кратко изложил свою версию событий, и не доверять ему не вижу смысла. Скажи, чего тебе не хватает, почему ты постоянно лезешь, куда не надо, создавая проблемы себе и окружающим?

Посмотрев на кипящего от ярости отца, который еле сдерживался, мне стало его сильно жалко и стыдно за себя. Я вспомнила, насколько он прав, и как часто из-за своего упрямства попадала в неловкие ситуации.

— Больше не буду, пап, — прошептала я чуть слышно, обнимая самого своего любимого эльфа.

— Надеюсь, — тяжело вздохнув, отец поцеловал меня в затылок. — А теперь вставай, тебя мама и сестры ждут. Сегодня вечером небольшое семейное торжество по поводу Светлого Лайта.

Он вышел, громко хлопнула дверь. Я же откинулась обратно, переваривая услышанное. И всё-таки, что стало с Торном? Судя по словам отца, с ним всё в порядке, раз война не началась. Что ж, это хорошо. И всё-таки, я так и не успела понять, клыки при поцелуе чувствуются? Как бы повторить? Тьфу, обещала же! Спохватившись, кинулась одеваться, пока ещё кого-нибудь не принесло в мои покои поговорить.