«Она — чудо», — успел подумать юноша.

— Согласен. Жаклин, подожди. Дай скажу! — выглянул из-за своего укрытия.

Увидев, что с её «орудием смерти» у неё ничего не получится, Жак тут же отпустила подушку и, сжав кулак, со всей силы ударила парня под ребро. Тот охнул и, тоже откинув «своё укрытие», попытался схватить её за руки, но та махала ими как мельница и уворачивалась так, что даже смогла еще раз ударить его в бок, чуть левее поджелудочной железы.

— Джеки, да подожди ты! — Александр всё-таки схватил драчунью за руки и рванул на себя. Уложив её плашмя на своё тело, он довольно сильно прижал девушку к себе.

Жаклин ударила его по плечу кулаком, но парень даже не обратил внимания.

— Отпусти.

— А ты меня выслушаешь?

— А толку? Я тебя всё равно придушу, что бы ты там ни сказал.

— Жаклин, я тогда не знал, что полюблю тебя. Я люблю тебя, малыш.

Она застыла. О том, чтобы вымолвить хоть слово, не могло быть и речи. Они долго лежали и молчали.

— Ну что же ты молчишь? — он расслабил свою хватку.

Но она всё равно молчала.

— Скажи, что ты меня любишь. Ведь ты же любишь меня, Жаклин! — Александр слегка потряс её маленькое, худенькое тело.

— Да, — ответила она ему шепотом почти в ухо. Девушка теперь просто свободно лежала на своём молодом человеке. Потом отстранилась и облокотилась на кровать, — но… - закусила она уголок нижней губы и очень серьёзно посмотрела на парня, почти как на постороннего в этом разговоре — она еще не закончила свой внутренний монолог, а он торопил и подталкивал её к внешнему, — но мне страшно.

— Страшно? — нахмурившись, он убрал ей волосы с лица. — Чего ты боишься?

— Всего и всех. — Она уронила голову ему на грудь. — Тебя, себя, твоей любви, своей любви.

— Ну-у-у, Жа-а-а-ак, что за манера сразу думать о плохом! — Юноша скуксился как капризный ребёнок.

— Ты не хочешь думать о плохом? — она села в кровати прямо возле него.

— Да.

— Именно поэтому ты не поднял вопрос контрацепции?

— Оу, вот ты о чем. — Он тоже подтянулся и почти сел у изголовья кровати. Жаклин залюбовалась тем, как вздулись и красиво обозначились его бицепсы. — Видишь ли, сегодня мне всё равно. Правда. Всё равно. Я не собираюсь заниматься с тобой любовью с презервативом, и это не обсуждается, поэтому не взял их, хотя они у меня дома есть. А таблетки без тебя покупать не стал — планировал сделать это вместе перед отъездом в горы. Тем более, что ты врач.

— Ну а сегодня? Как быть с сегодняшним днём?

— А почему ты не подняла вопрос контрацепции?

— Это долго.

— Угу, понятно. У тебя опасные дни?

— Да.

— Вот как?

— Да.

— Ну что же, я готов рискнуть.

— Вот как?

— Да. И даже если ты мне родишь потом пятерых, ни о чем не жалею.

Жаклин счастливо улыбнулась.

— Я люблю тебя, Александр.

Глава 31 Печень-чатни

Глава 31 Печень-чатни

— Может быть, вот эти желтые?

— Фу, с рождения ненавижу желтый цвет.

— А какой цвет ты любишь с рождения?

— Я же тебе говорил, что у меня нет любимого цвета. Ты забыла?

— Оу, точно, извини, забыла. Ну, тогда давай купим кораллового цвета. Я люблю коралловый цвет.

— А как насчет твоего любимого, фисташкового?

— Можно и фисташковый. Но мне кажется, он будет смотреться не очень… эстетично.

— Гхм… тебе видней. Ладно, давай коралловый. А они тут есть? Эти… коралловые…

— Должны быть. Здесь всякие есть.

— Ну, тогда давай поищем.

— Давай.

Александр и Жаклин выбирали презервативы. Ничего из выставленного на витрине, им не нравилось. На самих упаковках были нарисованы красивые и забавные картинки, как на детских игрушках: смеющиеся кукурузные початки с большими лукавыми глазками и шишками на голове, подмигивающие самолётики с улыбочками под передней частью фюзеляжа и утрированно вытянутыми осями пропеллеров, игривые дельфинчики с непомерно крупными рыльцами, радостные космические ракеты с толстенькими рассекателями воздуха и кувыркающиеся, резвящиеся бананы с кокетливо загнутыми черешками — всё это походило на детский магазин игрушеки при выборе только лишь сбивало с толку. К тому же Алекс никак не мог найти свой третий размер. Видимо, в этом… «детском мире» размеры не имели значения.

— Ничего не понимаю, Жак, а где размеры? Ты видишь размеры? Я — нет.

— Размеры? — она искренне удивилась и тоже начала вглядываться в ценники. — Не вижу. Може, нужно спросить у продавца?

— Да пошла она! Спрашивать у неё еще! Много она понимает! Давай, я померяю, да и всё.

— Давай. А где здесь примерочная?

— Да зачем примерочная? Я и так могу. — И, взяв с витрины упаковку с презервативом, Александр вскрыл её и стал раскатывать себе по члену латексное изделие. Но у него что-то ничего не получалось. — Жаклин, он не налезает. Помоги мне.

И Жаклин принялась помогать ему двумя руками. Как только она приложила к его члену свои маленькие ладошки, парню сходу захорошело так, что мир поплыл перед глазами.

— М-м-м… — издал он свой первый звук этим утром и проснулся.

Жаклин действительно обхватила своей правой рукой его эрегированный член и водила по нему вверх — вниз какими-то пробными, несмелыми движениями, ртом при этом прикоснувшись к плечу своего любимого мужчины. Просто так. Без поцелуя. После того как юноша зашевелился и открыл глаза, девушка почему-то тут же отдёрнула руку и отстранилась.

— Оу, извини, что разбудила. — Она даже чуть отодвинулась. МакЛарен довольно заулыбался и, опять закрыв глаза, стал шарить рукой по кровати, а после того как Жак подставила ему свою ладошку, ухватился за неё и, поцеловав внутреннюю сторону её кисти, тут же вернул её на место, то есть на свой член.

— Я проснулась и увидела, что он у тебя… — девушка смущенно заулыбалась. Она ласкала «маленького Алекса» и сама наслаждалась интересными, противоречивыми тактильными ощущениями у себя в ладони от твёрдого, как будто из камня вытесанного члена, на ощупь очень напоминающего напряженный пресс или бицепсы своего хозяина, и в то же время до того нежной, тонкой кожицы на этом органе, что вздувшиеся венки под ней будто лежали на самой поверхности, которая была очень гладкая, прямо как отполированная. Наверное, ещё и поэтому «маленький Александр» чувствовался каким-то… голеньким.

— М-м-м… — это был второй звук от юноша за это утро. Он сначала сонно и лениво выгнулся спиной, а потом весьма резво толкнулся вперёд бёдрами.

— А ты спишь. Вот я и подумала, что, может… тебе стоит…

Юноша резко открыл глаза и развернулся на бок к своей девушке. Не дав ей договорить, он схватил её за талию и, перевернувшись опять на спину, уложил на себя, после чего принялся смаковать её губки.

— М-м-м… — издал он свой третий звук с момента пробуждения, — определённо, стоит! Это так приятно! — прохрипел он севшим голосом после сна и в следующее мгновение уже придавил Жаклин к кровати своим напряженным голым туловищем, тем самым очень плотно зажав между их телами «маленького Алекса». Скорей всего, к немалой радости последнего. — С добрым утром, любимая.

Вообще-то Жаклин не очень любила секс по утрам. Одно дело, когда ты видишь своего мужа за ранним завтраком и очень недолго, затем вы расходитесь каждый по своим работам и за целый день, общаясь с посторонними людьми, успеваете не только отдохнуть друг от друга, так еще не исключено, что и соскучиться. И тогда бывало даже приятно, несмотря на усталость, реализовать свою физиологическую потребность сексом перед сном. А вот за ночь соскучиться по Чарльзу у Жаклин никак не получалось. Ей всё время казалось, что вот только что она закрыла глаза, последнее, что видев перед этим — лицо или затылок супруга, и вот ей уже их нужно открывать и лицезреть опять всё тоже самое, только заспанное, всклокоченное, дурно пахнущее, которое при всём при этом хочет и ждёт от неё душевных и телесных порывов. Еще и из-за этого девушка вообще не любила просыпаться с ним. Засыпать ей нравилось гораздо больше.