— Спасибо. — Жаклин заглянула в пакет и вынула оттуда такой же сиреневый атласный футляр с золотистой надписью: «Asprey London Contemporary collection». Прочитав надпись, положила футляр себе на колени. — Так о чем ты хотел меня попросить?
— Давай, пока ты у меня в гостях, в Глазго, ну или уже там, в горах, всё, куда я буду тебя водить и возить, буду оплачивать я сам, а? Чтобы мы с тобой не препирались и не устраивали разборки каждый раз перед дверьми любого встречного кафе или ресторана, хоть и видит Бог, препираться мне с тобой тоже иногда очень нравится.
— Оу… — девушка в понимании вскинула подбородок и стала теребить мочку уха, — понятно. — Она принялась продумывать ответ, а Александр в это время не выдержал и рванул липучки чехла своего подарка.
Первое, что ему попалось в руки, это самая главная — верхняя часть изделия. Он медленно, с восхищением или даже с каким-то благоговением, вытащил трость из чехла полностью. Покрутил круглую рукоятку чернёного серебра, украшенную такими же витиеватыми узорами, как эфес у французских шпаг, а когда увидел кисть, ту самую, из пакистанской жаккардовой нити, его лицо вытянулось.
— А… а это что еще за… — его губы искривились, — хвост!
Жаклин зажмурилась от смеха и согнулась пополам.
— Это не хвост! — она выпрямилась и поправила растрепавшиеся в упаковке нити. — Это кисть. Её кстати, можно развязать и вынуть, а отверстие заткнуть серебряной заглушкой, она там есть в наборе. Но я бы на твоём месте этого не делала — так красивей.
— Угу… — Александр глянул на неё на манер: «Еще чего!» — Но тут же забыл про этот «хвост» и стал рассматривать свой подарок. — Трости нет даже у Кирка. — Он водил пальцами вдоль шафта изделия, прокручивая его между пальцами, и опять потянулся к своей пассажирке за поцелуем, которая двинулась ему навстречу. На этот раз, просто лизнув её губки и чмокнув в них, он сразу же отстранился. — Ну, так как? Договорились?
— Нет. Договариваться я ни о чем не буду — мало ли что ты там придумал и на какую сумму. Думаешь, я не догадываюсь, сколько может стоить такой жемчуг?
Александр высокомерно ухмыльнулся.
— Как говорите, вы, англичане: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи».
— Вот! — в назидательной манере согласилась девушка. — Вот именно поэтому договариваться и не буду. Но по пустякам спорить сама не хочу — не то настроение.
МакЛарен покачал головой на манер: «Вот упрямая».
— Я так и знал. — Он засунул трость обратно, закрыл липучки и отложил подарок на заднее сидение. Потом взял её руки в свои, положив их на кожаную обшивку центрального вещевого ящика. — У меня к тебе предложение. — Он нервно улыбался.
Девушка прищурилась, но промолчала.
— Я знаю, что ты планировала остаться в Глазго на Новый год, но хотел бы тебе предложить завтра или, максимум, послезавтра распрощаться со всеми и сказать, что ты возвращаешься домой в Оксфорд, и я забираю тебя с собой в горы.
Жаклин высвободила руку с ниткой жемчуга, поправила волосы и тут же опять вложила свою кисть назад в ладонь юноши.
— Мы с тобой вдвоём встречаем Новый год в горах, а потом сразу же вместе едем в Оксфорд на моей машине. Ноги моей больше не будет в этом городе без моей красавицы. — Он обвёл глазами салон.
Девушка расплылась в улыбке. И медленно вздохнула. Она посмотрела на их руки, потом скосила глаза на консоль управления, потом на руль, затем опять вздохнула.
— Я согласна. — И улыбнулась в смущении, опуская подбородок на грудь.
Александр отпустил её руку и, подняв ей подбородок, потянулся к её лицу и начал медленно и нежно целовать в губы. Вроде бы, он делал всё как всегда — просто посасывал, поцеловывал и полизывал, но на этот раз его поцелуй был похож на какойто танец — движения губ зарождались где-то в районе груди и плеч — парень предвкушал.
— Спасибо, — первое, что сказал он, оторвавшись от неё, и опять кратко чмокнул в губки.
— Но только всё это не завтра — я должна хоть недолго побыть с дядюшкой. — И Жаклин, ни с того ни с сего, тоже чмокнула его в губы и широко, открыто улыбнулась. Юноша зарылся носом ей в шею и, поцеловав там и лизнув, отстранился.
— То есть, мы опять целый день не увидимся?
Жаклин с улыбкой потёрлась носом о его нос.
— Я буду звонить.
— О не-е-е-е-ет… — тот даже подпрыгнул, — сколько можно, Жак, к черту звонки! Я хочу тебя, а не звонки. — Он выпрямился на своём сидении, отпустив её руки. — Ладно, посмотрим… — и нажал на кнопку пуска двигателя.
Глава 29 Шпрехшталмейстер
Глава 29 Шпрехшталмейстер
По пути к Марго, под рассказ юноши о своём Рождестве с братьями на ферме, девушка укладывала ожерелье в футляр, еще раз полюбовавшись им напоследок.
Алекс рассказывал, как их компания прибыла двадцать третьего в Килмарнок, а после обеда пошел такой сильный снег, что они с Дженн и Кирком не удержались и ринулись играть в снежки, прихватив с собой Хэмиша и Бена. Парни скопом закопали в сугроб девчушку, а она потом вечером насыпала им соли в чай. А утром они проснулись и не нашли ничего: ни дорог, ни машин, ни домов, ни собачьих будок, ни бетонных плит, сложенных во дворе — везде был только один снег. У Рональда есть маленький комбайн, которым он летом косит траву, а зимой убирает сугробы, и основную площадь он разгрёб комбайном, но машины, собачьи будки и пороги всех входов и выходов парням пришлось откапывать вручную.
Александр всё это рассказывал примерно с такими же интонациями, с какими рассуждал о Нью-Йорке, всё-таки любовь к своей Шотландии в нём сидела очень глубоко. Жаклин слушала, раззявив рот — с севером она была знакома плохо, а уж с сугробами так и подавно. Но всё-таки… что-то… как-то… она не могла отделаться от ощущения, что парень ей меньше рассказывает, больше заговаривает зубы. Зачем ему это, она не знала, но галочку себе в уме всё-таки поставила.
Марго с Итаном жили в центре Глазго, в Balornock, почти на границе с Gorbals, где расположен железнодорожный вокзал, поэтому приехали они довольно быстро. При выходе из машины Жаклин попросила свой чемодан. Александр открыл ей багажник, и она запрятала подальше в свои вещи пакет с ожерельем, а потом решила взять поклажу с собой в квартиру — из-за подарков.
— Мы проводим этих «кроликов» за моря, потом я поеду с матерью домой и завезу тебя к дядюшке, хорошо? А завтра утром как проснёшься, сразу же мне позвони. — Алекс, поставив перед подъездной дверью чемодан, слегка сжал её ладошку и ободряюще улыбнулся. Жаклин кивнула, и он нажал на звонок домофона.
Дверь им открыли Итан и уже подросший с лета щенок фокстерьера по имени Чемми.
Почти все уже были в сборе. Жаклин, заметив какого-то незнакомого ей мужчину, сидящего в кресле в углу гостиной, поприветствовала и обнялась с Марго и Алисой. Тут же бегали и Брайс с Маркасом. Эшли задержалась в кафе.
— Марго, — вдруг раздался мужской резкий, громкий голос из кресла, — а почему ты не знакомишь меня с этой очаровательной леди?! — незнакомец поднялся. Мужчина был среднего роста и весь какойто… светлый. Светло-рыжие волосы, брови и ресницы, светлая кожа, светлые веснушки, небольшие, кажется, зелёно-коричневые глаза, довольно крупный, курносый нос и такой же большой рот с фигурными, пухлыми губами. На вид ему исполнилось не больше тридцати пяти — тридцати семи лет.
— Не всё сразу, Шон, — отозвалась хозяйка квартиры, — девушка только с поезда, дай ей время.
— Ну, она, может, еще и не успела осмотреться, а вот я — уже, и признаться, я очарован. — Он поднял над собой распростёртые руки вверх на манер шпрехшталмейстера в цирке, когда тот здоровается с публикой. — Пожалей меня, пожалуйста, представь нас скорей друг другу с этой богиней, пока я не умер от нетерпения.
Все заулыбались и посмотрели на «богиню», ожидая её реакции. Жаклин, пребывая в лёгком недоумении с не самой положительной эмоциональной окраской от такой бурной реакции на своё появление, прилагала все усилия, чтобы не искать глазами Алекса — еще один её «ухажер» мог стать мощным ударом по неокрепшей молодой ревнивой психике юного шотландца, пусть даже его внешность и позволяла ему не тратить нервные клетки по таким пустякам. Поэтому она с ожиданием глянула на Марго в намерении быстрее познакомиться с этим «циркачом» и покончить на этом.
