Глава 18 Это только игра

Глава 18 Это только игра

Тут Жак уже не выдержала и затряслась в немом смехе, чуть сгибаясь в талии. Потом, просмеявшись и шмыгнув носом, вздохнула.

— Ладно уж… пойдём. — Она взяла его чуть пониже локтя, разворачиваясь в сторону центрального входа в собор, за которым находился телеграф. — Не дадим совершиться греху в святом месте, хоть я и уверена, что твоему целомудрию здесь ничего не угрожало.

Покидая скверик, она боролась с желанием обернуться к двум девочкам, оставшимся за спиной.

Алекс опять взял её за руку.

Вообще-то, до последних событий, Жаклин никогда не лгала Чарльзу. Да и вообще, врала очень редко, а мужу — тем более. И сейчас начинала с ужасом осознавать, что не опускалась до лжи не потому что такая вот честная и правдивая, а просто потому что не имелось поводов. Не было поводов, не было и лжи. Её жизнь и поведение в быту сложились настолько простыми и прозрачными, практически для всех окружающих, что самое ужасное, на что она могла сподобиться — это недомолвки и молчание.

И вот сейчас появился этот повод, и вот сейчас она будет врать. Врать по-крупному. Это уже не то, что там «не знать» что подарить Алексу на день рождения или кто там и кого подвёз, и сколько их было в машине. Тут всё по-взрослому.

«Ладно, Жаклин, не дрейфь, может, тебе еще и понравится», — зло пошутила над собой лгунья.

Но ей не понравилось. Тем более, что когда начинаешь врать в двадцать шесть, получается из рук вон плохо. Просто отвратительно.

Чарльз ответил после второго гудка.

Жена начала рассказывать мужу, что ей давно уже звонили из риэлторской конторы, которая занимается квартирой её родителей в Лондоне, и просили приехать, и она, замотавшись с работой, совершенно забыла, что договорилась с ними именно на этот свой выходной и вспомнила об этом только сегодня утром, перелистывая ежедневник. Будить его не стала, помня, как поздно он вчера лёг, но постарается побыстрее и, как только освободится, тут же возвращается домой. Чарльз просил жену не волноваться, но всё-таки научиться всегда брать с собой свой мобильный. Жаклин пообещала. Потом он еще поинтересовался, не знает ли она, что это за синие лоскутки валяются у них по всему дому? Понятное дело, что это Сула, скорее всего, в очередной раз что-то растерзала, но вот что именно и как она до этого добралась, он теряется в догадках. Хозяйка заверила, что как только вернётся, сразу же до отказа разберётся с этой пронырливой хулиганкой, а пока передала ей привет и отключилась.

Чувствовала она себя при этом обыкновенной рядовой преступницей. И теперь ей, как обыкновенной рядовой преступнице только и оставалось уповать на то, чтобы не попасться на месте преступления, то есть не столкнуться, допустим, на вокзале в компании Алекса с кем-нибудь из знакомых, а особенно из знакомых Чарльза, дабы не почувствовать себя ещё кем-нибудь похуже.

Пока Жаклин звонила, МакЛарен, расположившись на подоконнике телеграфа, что-то читал в своём айфоне и жевал купленный в поезде сэндвич — когда твоя честь вне опасности, можно и подкрепиться. Увидев освободившуюся девушку, когда она присоединилась к нему после звонка, убрал телефон, засунул остатки еды себе в рот и, ничего не спросив о разговоре, повёл за руку назад, в скверик.

Ни один из них на этот раз не стал присматриваться к людям, находящимся возле собора, — обоим это сделалось безразлично. Оформляя прокат велосипедов в автомате, Жаклин хотела было опять воспользоваться своей кредиткой, но оказалось, что у Алекса тоже кредитка с собой.

Они поехали по Holborn Street до самого конца, и по ней выехали на New Oxford Street. Инициатор сего предприятия рулила первая и поначалу постоянно оглядывалась на шотландца в Лондоне, следя за тем, как он справляется с ездой бок о бок с двухэтажными автобусами и не отстаёт ли. Сама она отлично себя здесь чувствовала, и прекрасно ориентировалась в потоке транспорта, и даже успевала посматривать на различного рода дорожные знаки.

Александр ехал сзади и наблюдал за своей проводницей.

«Это мой родной город», — постоянно звучало у него в ушах. Фраза была очень даже созвучна тому, что он сейчас видел перед собой.

«Ей действительно идёт Лондон. Она здесь совсем уже другая — не такая как в Глазго, и даже не такая как в Оксфорде. Какая-то «третья» Жаклин. И что, мать его, интересно… судя по всему… эта — тоже моя». — Он любовался уверенностью, с какой девушка маневрировала в сложном потоке транспорта и управлялась со всеми теми нюансами и требованиями, которые предъявляет людям и требует от них такой мегаполис как Лондон. Парень наслаждался спокойствием, которым веяло от взаимопонимания этой милой англичанки с её родным городом.

«Что-то мне подсказывает, что я счастливчик», — осенила его догадка. Сам он не горел большой любовью к столице, но, тем не менее, всегда признавал, что Лондон — красавец-город. А особенно ему импонировало, что в этом мегаполисе многое было задумано, и предпринято, и сделано весьма и весьма толково, что и позволяло ему неплохо справляться с тысячекратным количеством жителей и гостей, чем то, на которое он был рассчитан изначально.

Они ехали не очень быстро и даже пару раз останавливались на светофоре недалеко от Oxford Circus. Стоя на ногах по обе стороны от велосипеда, Жаклин всё время улыбалась и посматривала на своего спутника — на его самочувствие. Тот выглядел слегка неуверенным, но, в общем и целом, был вполне себе заинтригован и доволен.

— Ну и как? Страшно было? — не выдержала девушка, когда они вставляли своих железных коней в ячейки автоматов на окраине Hyde park в районе Marble Arch.

Юноша закатил глаза.

— Я даже отвечать на это ничего не буду. Извини, у меня пару раз играл рингтон, я отойду перезвонить, — оборвал он тему.

«Анна?» — сразу загрустила его спутница и принялась как ястреб следить за выражением лица молодого человека, когда он слегка поворачивался в её сторону, разговаривая по телефону и вышагивая в отдалении у зарослей кустарника возле ограждения парка. Но юноша умел быть «нечитаемым», когда хотел, поэтому старалась она напрасно.

— Я хочу есть, — сказал он, возвращаясь и разглядывая что-то в своём мобильнике. — Уже обед. Что это за район? Здесь можно где-нибудь хорошенько подкрепиться? Если, конечно, ты не очень спешишь.

Вообще-то, Жаклин спешила. Она по опыту знала, что если они даже и не будут сильно разгуливать здесь, в Лондоне, то всё равно домой попадут только лишь под вечер. В таких поездках всегда время уходит непонятно на что и куда. Но она уже привыкла, что одна сторона её жизни постоянно входит в противоречие с другой, что ей постоянно приходится выбирать — если она сейчас скажет, что спешит, то потом будет жалеть, что не позволила себе лишний час в компании любимого человека, а если позволит, то урвёт какойто кусок времени и сил у Сулы, Чарльза, работы и сна. Она саму себе теперь чем-то напоминала телефон с двумя сим-картами.

— Думаю, перекусить мы можем, но только если на этот раз я буду платить сама за себя.

Александр даже дёрнулся, потом запрокинул голову и развернулся на каблуках.

— Ну, начина-а-а-ается…

После такого его спутница, не мешкая ни секунды, сжала губки в крошечный «бантик» и, поправив волосы, начала застёгивать молнию пуховика.

— Ну что же, пожалуй, мне пора, — возилась она с замком, стараясь, чтобы туда не попала ткань свитера. — Спасибо тебе за компанию, Алекс. Будешь звонить в Глазго, передавай там всем от меня привет. — Застегнувшись и не глядя на молодого человека, девушка развернулась по направлению к вокзалу.

Она успела только занести ногу к первому шагу.

— Стоп! Стоять, — схватил её за капюшон смеющийся юноша. Повернув девушку обратно, он поднял руки в жесте «сдаюсь». — Ладно, я согласен.

Она смотрела молча настороженно.

— Да заплатишь ты за себя, заплатишь, — смеялся он, — … шантажистка.

Оставаться в долгу в планы Жаклин не входило.

— Киднеппер.