— А сама.
— Отвлекала его отношениями! Любовью… этой…
Жаклин остановилась.
— Я постоянно была на работе, Алиса. А он учился. — Она открыла ящик стола и вынула оттуда рулон пищевой плёнки. — Не отлынивал, не употреблял наркотики, не гулял по девкам, не зависал с парнями в пабах. — Девушка принялась заматывать тесто, чтобы оно не засохло в холодильнике.
Алиса с возмущением открыла было рот, но потом раздражённо причмокнув губами, продолжила уже спокойнее.
— Ты не представляешь, что я пережила, когда повесилась Кира. Ещё и записку эту оставила. Поэтому, когда он женился, — чертила пальцем фигуры на муке женщина, — выдохнула с облегчением. А теперь вот… всё заново? Это ведь из-за тебя он не смог создать семью.
«А со мной это будет не семья?» — Жаклин отвернулась и засунула тесто в холодильник.
— Нет. Это из-за его семьи он не смог сразу быть со мной.
— Ах, вот как ты рассуждаешь! — потрясла Алиса ладонями. — Как можно быть с женщиной на восемь лет старше?! Как ты могла, Жаклин? Ему ведь тогда было… сколько, восемнадцать?
— Семнадцать, — оглянулась на неё уже от мойки девушка.
«Против твоего Александра не устоял даже Кирк». — Намочила она губку для стола.
— Пф-ф, конечно, ты запудрила ему мозги. А он дурачок… ему это льстило — взрослая женщина. Врач.
И тут Жаклин поняла, что Алиса совершенно не знает своего сына. Он для неё так и остался «дурачком», «несмышлёнышем» и «бестолковым». Одним словом — ребёнком.
«И этого уже не изменить», — с сожалением стиснула она губы, потому сочла самым разумным в этой ситуации — молчать.
Видя, что ей не собираются оказывать сопротивление, Алиса совсем сникла.
— Я знаю, что моё мнение никого не волнует. Да и то, что я чувствую тоже. — Женщина выглядела растерянной.
Жаклин захотелось ей сказать что-нибудь такое, что помогло бы покончить с этой темой раз и навсегда.
— Алиса, если ты попросила меня когда-то присмотреть за твоим сыном, то почему сейчас недовольна тем, что я смогу присматривать за ним всю его жизнь. Разве это плохо? — плеснула она воды на стол, чтобы отмокла прилипшая мука.
Миссис МакЛарен открыла рот, а кандидатка на это имя тем временем продолжила.
— Да! Я заполучила твоего сына, Алиса! Да! — резко и твёрдо кивнула она головой. — Да. Охмурила, завоевала и заполучила. Да, я запудрила ему мозги. Потому что не могла дышать без него. — Жаклин раздула ноздри. — Он… — она пробежала глазами по кухне, как бы подыскивая нужные слова. — Он… я пробовала запретить себе думать о нём, но моя одержимая потребность в нём… Я не смогла. — Уронила она руки вдоль туловища. — Это чувство вобрало всю меня. Но я и потом много сомневалась и злилась, и скучала. Да чего я только не делала! Но сейчас, когда он вернулся ко мне после этих четырёх лет — всё. Хватит! — резанула она ладонью по воздуху. — С меня довольно! Он мой, понятно?! Мой! Я убью за него, если понадобится. — Кивнула она головой куда-то за окно. — Кого угодно прикончу. Нет в этом мире ничего, чего бы я ни сделала для него и за него. Он источник моей жизни, её смысл, моя родина, мой дом. Я ему всё прощу и всё отдам. Всю себя отдам и всё, что у меня есть, и всё сделаю так, как он захочет. И буду для него такой, какой он пожелает. И даже сделаю так, чтобы ему всё это было нужно и необходимо. Расшибусь вдребезги, но сделаю, ясно? — Жаклин упёрлась прямыми руками в стол и нависла над женщиной.
Миссис МакЛарен сидела ошеломлённая и не узнавала девушку напротив. Это была не та Жаклин, которую она знала. Гостья потянулась рукой и заторможено почесала кончик носа.
— Я так и думала, что ты стерва.
— Угу, — продолжила вытирать стол хозяйка квартиры.
— Я расскажу об этом Александру.
— Поздно. Он уже давно говорит, что я ведьма и околдовала его. Но что моё колдовство по сравнению с тем, что он сделал со мной. Мне его никогда не околдовать так, как он свёл с ума меня.
Жаклин видела, что от Алисы её слова отскакивают, словно мячик от стен в сквоше. Но всё-таки надеялась, что хотя бы в виде информации они останутся с женщиной.
— Значит, это не из-за меня вы познакомились. Так и скажу Кирку.
Жаклин мысленно закатила глаза.
— Ты знаешь, — как-то так заискивающе миссис МакЛарен подвинулась на стуле, — у меня что-то в последнее время очень сильно болят на ногах места, где вот после пальцев. — Потянулась он рукой куда-то под стол.
— Плюсна.
— Да. Наверное.
«Слава Деве Марии! Отстрелялась», — обрадовалась Жаклин и приступила к обычной процедуре выяснения симптом.
Когда Алиса уехала, девушка выдохнула с облегчением, хоть и понимала, что на месте этой женщины сама не знает, как бы себя повела.
«Как сложно иметь привлекательных детей, — несмело улыбнулась она сама себе и посмотрела на кукольное личико Эдельвейс. — Ещё неизвестно, какой буду я. Не говоря уже о Александре».
На день рождения, третьего августа, рано утром ей принесли огромную охапку тюльпанов и записку от МакЛарена со словами: «С Днём рождения. Люблю тебя».
— И я тебя, — тихо прошептала именинница и, улыбнувшись, зарылась лицом в цветы.
Поздравить её приехала Сесилия. Подруга привезла Жак красивое пончо из натуральной шерсти, а Дэлли — очаровательные заколки с розовенькими бантиками и конфеты.
Услышав новость о том, что Александр вернулся, и Жаклин уезжает за ним, миссис Хамонд застыла и, судя по всему, лихорадочно соображала: что теперь будет, и чем всё это грозит её подруге.
— Но ты же понимаешь, что он может повторить свой фокус, — сказала она спокойно.
— Я готова к этому, — с улыбкой кивнула Жаклин.
Сесилия молчала.
— А вообще, я ко всему готова, — продолжила девушка. — Сколько мне не отпущено с ним, всё моё и отдавать это кому бы то ни было, и отказываться от этого я не буду. Всё равно мне без него… — она хотела сказать: «Ещё хуже», но поняла, что эти слова не передают её состояния без Александр, поэтому подумала и призналась: — Мёртво.
Подруга и на это не проронила ни звука.
— К тому же, я точно знаю, что он никогда не бросит Дэлли, а это для меня ещё важнее.
После этого лицо Сесилии расслабилось, потеплело, и она умильно заулыбалась.
— Поезжай, Жаклин. И будь счастлива, — накрыла она своей ладонью, ладошку подруги.
Та расплылась в смущённой улыбке.
— Буду, — посмотрела она на Дэлли, которая в это время пыталась просунуть Суле под ошейник скакалку и сделать из собаки лошадь.
— Ты знаешь, — неуверенно продолжила дальше миссис Хамонд, — тут ко мне где-то с год назад Чарльз заходил.
Жаклин застыла и насторожилась. Но тут же подумала, что год — большой срок.
— Он что-то хотел?
— От тебя? Да вроде бы ничего, — пожала плечами женщина. — Я и сама ничего не поняла, но выглядел он растерянно. Говорил, что якобы недавно расстался со второй женой. Он, оказывается, был женат после тебя. Во-о-от. — Аккуратно прихлопнула ладонью по столу Сесилия. — Сказал, что ездил в Лондон и видел вас с Дэлли.
Жаклин молча приложила руку к груди и через силу сглотнула.
— Боже.
— Да. — Медленно кивнула подруга. — Сказал, что ты, кажется, живёшь нормально, хоть этот молокосос тебя и бросил.
— Интересно, а как он узнал, что Александр меня бросил. Он, что, следил за нами?
— Этого я не знаю. Он ничего не сказал, но просил передать, что прощает тебя.
— Прощает? Меня? — округлила глаза Жаклин.
— Да. За то, что ты изменила ему.
Бывшая миссис Рочестер поджала губки.
— М-да. А как у него дела сейчас?
— Я как-то недавно встретила в больнице Кайру. Она обмолвилась, что Чарльз живёт вроде бы со своей сестрой.
— С Мэри?
— Да. Она якобы переехала к нему и устроилась у нас преподавательницей.
Жаклин растянула губы в тонкую линию и пожала плечами.
— Что я могу на это сказать. Пусть живёт себе с Богом. — Ей действительно так до сих пор и не удалось хоть что-нибудь почувствовать к бывшему мужу. От всей этой богатой на события истории с ним у девушки осталось только лёгкое, ненавязчивое чувство недоумения. От себя, от него, от них.
