Но зато как-то спустя пару недель после дня рождения Алекса, ей позвонила Сесилия и рассказала, что Чарльз попал к ним в больницу с обеими отбитыми почками и ещё чем-то там, подруга точно не знала. Она слышала, что он якобы возвращался поздно вечером с паба и его сбил мотоцикл. Чарльз ударился спиной об асфальт и отбил почки. А потом пришёл домой и вызвал скорую.
Девушка сначала вообще ничего не поняла, а потом вся обмерла.
«Эшли», — догадалась она. Но ей настолько полегчало от этой новости, что отругать мачеху у неё просто не повернулся язык.
Когда Делли стукнул месяц, Эшли с дядюшкой приезжали к Жаклин в гости. Увидев маленькую копию Александра МакЛарена, дядюшка немного скривился, но тут же оправился и заулыбался, потому как пускание пузырей ещё ни одного взрослого не оставило равнодушным. Мистеру Фортескью даже дали подержать и понянчить четыре килограмма живого веса.
Его не стало в ночь на двадцать седьмое ноября. Эшли позвонила Жаклин уже в девять часов утра. Дядюшка Лам умер во сне.
Оставив Эдельвейс всего на сутки у доктора Абрамсона, Жаклин полетела на похороны на самолёте.
Мистер Фртескью завещал им с мачехой напополам свою квартиру, а Жаклин — ещё и тридцать с лишним тысяч фунтов стерлингов в придачу.
Эшли тут же наотрез отказалась от своих претензий на долю. Женщина сказала, что ещё не выжила из ума, чтобы претендовать на наследство девушки, которая в девять лет осталась сиротой, а сейчас, так и вообще, одна на всём белом свете.
— Что-то Лам тут явно напутал, — категорично заявила она тогда.
Кстати, она рассказала падчерице об Итане с Марго, которые, понимая, что троим мальчикам будет уже тесно в этой квартире в центре, решили взять в кредит дом загородом, поэтому сама она сможет освободить дядюшкину жилплощадь и спокойно вернуться к себе в Balornock.
Услышав, что Марго с Итаном взяли кредит, Жаклин, ни секунды не колеблясь, заявила, что тридцать тысяч фунтов отдаст им на погашение. Как сказала, так и сделала — перевела на счёт Марго всю дядюшкину сумму целиком до последнего пенни.
Эшли довольно скоро документально оформила отказ от наследства, а вот Жаклин всё некогда было явиться к нотариусу и переделать владение квартирой дядюшки полностью на себя.
Поэтому, пока по документам они сдавали внаём его жильё пополам, хоть все пятьсот фунтов отправлялись на счёт падчерице. Той они особенно пригодились после того, как Делли исполнился годик, и её маме существенно урезали пособие.
Когда Александр блестяще закончил Оксфорд и уехал в Нью-Йорк, Эдельвейс исполнилось восемь месяцев, которых ей с лихвой хватило, чтобы полностью дать понять своей маме, что лоб, брови, глазки и губки, это далеко не всё, что она взяла от своего папочки, потому как, все восемь месяцев девочка отменно орала.
Её мама уже начинала потихоньку жалеть, что назвала эту крикунью именем такого нежного, невинного, горного цветка. Что-то это имя никак не вязалось с манерой поведения избранной её красавицей — Жаклин восемь месяцев почти не спала. Её и выматывало, и безумно смешило то, с каким упорством это маленький МакЛарен взялся за её воспитание. К тому же, Эдельвейс не очень хорошо кушала. Этим она пошла в мамочку.
Когда её папа поступил в аспирантуру Колумбийского университета, Эдельвейс исполнился годик.
Она стала чаще улыбаться, милостиво позволила-таки своей маме выспаться и теперь уже засовывала себе в рот четыре пальца руки, а не один большой, как раньше.
Отмечали годовщину вместе с детьми, взрослыми и собаками. Пришли мистер Абрамсон со своей Сарой и Нуппи, приехала Сесилия и ещё пришла новая знакомая Жаклин — Увил Райтли вместе со своей почти годовалой Индирой. Женщины познакомились в парке Broock, гуляя с колясками.
Александр больше не давал о себе знать, Эшли ничего не рассказывала, Жаклин не спрашивала.
Так прошёл год.
А потом ещё один.
Глава 54 Мышка Титти и мышка Тэтти
Глава 54
Мышка Титти и мышка Тэтти
Жаклин уже ходила с Эдельвейс в детские магазины выбирать игрушки, в многочисленные лондонские детские кукольные театры, новогодние представления, цирк для самых маленьких, лондонский зоопарк. Они вдвоём уже вовсю осваивали развивающие игры и конструкторы. Эдельвейс пробовала изучать буквы английского алфавита.
Иногда в гости приходила Сара Абрамсон со своим внуком Джереми, когда бывала в гостях у своего старшего сына в Челси. Она оставалась с Эдельвейс, пока Жаклин бегала по Лондону по своим делам.
Раз в полгода приезжала в гости Сесилия. Девушка могла бы расспросить у неё о Чарльзе, но ей было попросту лень — настолько неинтересно и безразлично, что там у него и как. Так же, не слышала она больше и о Мэри. Наверняка, женщина опять стала вести оседлый образ жизни в своём Корнуолле.
После смерти дядюшки Жаклин практически перестала ездить в Глазго. Плата за квартиру ей поступала ежемесячно, никаких особых хлопот с квартирантами не возникало, но девушка всё-таки иногда подумывала, что логичней было бы продать дядюшкино наследство и положить деньги в банк. Ей платили бы примерно такую же сумму в виде процентов, сколько квартиранты давали в виде оплаты жилья, но она не решалась. Её дочь по рождению была шотландкой, хоть и носила фамилию Фортескью, и у Жаклин в очередной раз не поднималась рука на «место под солнцем» в Глазго.
Иногда звонила даже Марго, не смотря на свою «футбольную команду на дому» — как она выражалась. Об Эдельвейс Марго, как и все остальные в Глазго, не знала. Все знакомые в Шотландии, были только лишь в курсе того, что Жаклин уехала из Оксфорда и живёт теперь в Лондоне. Девушка иногда просто поражалась выдержке своей мачехи.
Эшли тоже больше не приезжала в Лондон, но звонила довольно часто.
Однажды она обмолвилась, что у Кирка с какойто там француженкой Матильдой родился сын. И причём уже давно, ещё в апреле две тысячи тринадцатого года. Мальчик всего на полгода младше Эдельвейс. А чуть позже она объявила, что Кирк, оказывается, уже давно живёт в Париже. Больше мачеха ничего не знала, но сказала, что Алиса не исключает скорую женитьбу своего младшего брата.
Жаклин сразу вспомнила мисс Гаврош.
«М-да, Тильда, кстати, похожа на ту, ради которой и во Францию, и в Испанию, и на край света уедет даже такой как Кирк. Если она захочет, разумеется», — подумала про себя девушка в тот момент. Но если бы выяснилось, что мистер Бикстер занялся личной жизнью и завёл семью, она бы только несказанно обрадовалась и выдохнула с облегчением.
Когда Делли исполнилось полтора года, и пока ещё Жаклин не вышла на работу, она подарила радости материнства и своей хулиганке. Почти всем этим занимались члены клуба кинологов, а от девушки требовалось только не препятствовать. Сула привела четырёх щенков, которых Жак, при участии всё тех же кинологов, продала через два месяца.
Декретный отпуск доктора Рочестер подошёл к концу в апреле две тысячи пятнадцатого года, когда Эдельвейс исполнилось два с половиной года. Жаклин вышла на работу, а её дочь пошла в детский садик.
И вот тут девушка вплотную столкнулась с трудностью, к которой уже какое-то время мысленно готовилась.
Если в декретных отпусках с детками в основном сидят мамы, а папы работают, то в детский садик к ним приходят всё-таки оба родителя. Естественно, к тем, у кого они имеются.
Девушка уже дано задумывалась над тем, что же ей лучше дочери говорить про папу? Сочинять нечто очень сказочное и ещё более героическое абсолютно не хотелось. Сказать правду? Об этом не могло быть и речи — меньше всего Жаклин хотела настраивать ребёнка против собственного отца, каким бы подлецом тот не оказался. Она точно знала, что от этого больше страдают сами дети, а не их папы. Пусть Делли вырастет, и сама во всём разбирается.
А пока девушка решила ничего не выдумывать, а рассказать про Алекса близко к истине, излишне не обнадёживая. А именно: их папа учится, получает образование в далёкой большой стране, но у него своя, другая жизнь, и как он дальше поступит, он сам не знает, а решит только, когда закончит учёбу.
